Научная фантастика

Появление Хана верхом на битом-недобитом «Ноумэде», приобретенном им на второй день пеших странствий по Сколту в обмен на такой же подержанный слингер, было встречено амазонками степей хоть и настороженно, но в целом благосклонно — как-никак свой, человечьего роду-племени и тоже из породы райдеров. А то, что собрат сапиенс-райдер противоположного пола — так это, как вскоре выяснилось, только усиливает его позиции — в смысле благосклонности. Хан, не украшавший вообще-то своей персоной ряды непробиваемых…

При написании повести я думал о Будущем. Написав ее, я обнаружил, что в книгу настырно влезли наше Прошлое и настоящее. Вначале я раздумывал, как изгнать их из повести. Потом решился и оставил все, как есть. Стремясь к Будущему, мы сжигаем в реакторе Настоящего наше Прошлое. Следовательно, присутствие их в книге оправданно. И последнее. Все неудачные места повести автор оставляет на своей совести. Все, что в ней удалось, есть плод творчества других авторов и человеческой истории. …

Часть 1 СЕМЯ 1. Стэн Морган – Не верю! – выдохнул кто-то. Значит, их авантюра все-таки увенчалась успехом… Это была первая мысль, мелькнувшая в голове Моргана, когда он пришел в себя. Он глубоко вдохнул. Воздух здесь тоже не тот, в нем разлит странноватый пряный аромат. Изменилось и освещение: вместо ярких огней, пронзавших дождливую ночь, – спокойный утренний свет. Он стоял на залитом светом прожектора песке, глядя на черное, беззвездное море. В тот день – день их исхода – над Чесапикским…

Оскар уселся рядом с ней. Настала неловкая пауза. - Харриетт, вы сами меня позвали. Казалось, он хотел переложить всю ответственность на нее. Надеюсь, вы больше на меня не сердитесь. - Нет, Оскар, не сержусь. Он предложил в знак полного примирения пойти куда-нибудь поужинать. Неожиданно для себя она согласилась. Он отвез ее в ресторан "Шублер". Оскар ел со знанием дела, как истинный гурман. Ей нравилась его граничащая с расточительством щедрость: он был лишен унылых добродетелей.…

Потерять сознание на раскаленной асфальтированной площадке - не приведи Боже! Солнце, стоявшее высоко над березовой рощей, нещадно било его своими прямыми лучами в затылок. От заправочного автомата в неподвижном зное распространялись густые пары бензина... Неторопливо вставив шланг в держатель, благородный разбойник закрутил крышку бензобака и забрался в высокую кабину своего "Штайра". Руслан тоскливо подумал, что нет, его не возьмут. Но водитель перегнулся через сиденье, так что его…

Трое суток тащились мы к этой пещере по совершенно незнакомой мне местности, переправляясь вброд через своенравные речушки и карабкаясь вверх по текучим осыпям. Всю дорогу брат был молчалив и мрачен. И только когда мы взобрались на каменистую площадку перед узкой, кривой трещиной в скале, на западном склоне Южного Урала, он рассказал мне все. Но говорил он так, словно обращался не ко мне, а к самому себе. На губах его проступала едва приметная улыбка, однако и улыбался он не тому, о чем говорил,…

— Эо, капитан! — начал он виноватым голосом. — Как изображение? Я сейчас в кают-компании. На своем экране Рогус не увидит и не услышит меня до тех пор, пока я не включу связь с этой стороны. Что делать? Быть может, не включать? Но я все же протянул руку к правому краю столика и нажал кнопку. Рогус обрадовался, увидев меня. — Чего вы хотите, Рогус? — нетерпеливо спросил я. — Извините, капитан. Я исправил внутреннюю связь и хотел проверить, как она работает. Вижу, что все в порядке. И он улыбнулся.…

- И где же он был все это время? - Везде, я думаю, по всему свету. Он работал в театре. Пел и танцевал. Однажды он играл даже самого короля Англии, Софи; блестящая была постановка. - Она внимательно перечитала телеграмму. - Я думала, что он, возможно, уже умер. Мы ничего не слышали о нем очень давно... - Хм, - произнесла Софи, ее губы сжались, выражая неодобрение. Пение и танцы - все это хорошо. Но что это за человек, который ничего не давал о себе знать до момента, пока не умер его брат? …

Но теперь благодаря тому, что адмирал Того победил в Цусимском бою, я ощутила вкус войны, пусть далекой и дразняще-загадочной; я сидела напротив офицера здесь в жарком густом солнечном свете среди листвы Рыночной площади. - Вам нравится война, - спросил мой собеседник, - или просто кровь? Интересный вопрос! - По-моему, они равно подразумевают власть и силу. - Вот именно! - Он перелистывал мою книгу, а я искоса следила за ним. В элегантно сшитом багряном мундире он производил впечатление грубости…

- До Ялпуха уже недалеко! - крикнул он.- Мы переправимся паромом через протоку, а то объезжать далеко. - Хорошо,- согласилась Сахно. - Так где же остановимся на завтрак? На перевозе или подождем до Измаила? Измаил еще не скоро - после полудня. - Не знаю. Где лучше,- доверилась ему Сахно, - Тогда на перевозе,- сразу решил тот,- там есть неплохая корчма. Или у старого Ионеску. Он мастер жарить рыбу с яичницей. Да и мускат у него есть хороший... для того, кто хорошо заплатит. - Согласна.…

— Так точно, — сказал Эриксен. — Постойте! — воскликнул сержант, пораженный. — Вы сказали: второй тупик? Вы знаете, как он называется по-другому? Эриксен опустил голову. — Уверяю вас, сержант, все правила марсианской гигиены… — Он называется Вшивым, вот как он называется, — строго напомнил сержант. — И не смейте врать правду, что давно уже ни одной… Название дано по людям, а не по насекомым. Там у вас наблюдались чудовищные выпадения из стандартности, разве не так? Это было гнездовье последних…

Генриху страшно захотелось взять болтливого незнакомца за шиворот и добрым пинком выставить наружу. И тут Генрих, как он потом осознал, сделал первую грубую ошибку. Он испугался, что незваный гость догадается, какие желания пробудил в хозяине, и сказал с вымученной вежливостью: — Я и не сомневаюсь, и ни на что не собираюсь сетовать. Но я не совсем ясно представляю себе, чем могу быть вам полезен. Незнакомец сделал успокаивающий жест. Он был не старше двадцати пяти лет, подвижен, легко возбудим…

Он с минуту колебался. Он глядел на приборы с грустью, словно расставался с ними надолго. Мы в это время исследовали записи второго механика звездолета «Скорпион», единственного человека, оставшегося в живых после посадки галактического корабля на планетку Аид в системе Веги. Загадок была масса, многие не разъяснены и поныне, а тогда все казалось чудовищно темным. Генриху не хотелось бросать эту работу ради прогулок, мне тоже не хотелось, но это было необходимо, так ослабел Генрих. И я бы за шиворот…

А Генрих, молча сидя на диване, вспоминал самого Томсона. Они были одногодки, он и Томсон, их связывала давняя дружба. И хоть жизнь их сложилась по-разному — Ваня Томсон рано стал знаменитым, быстро поднимался по лестнице научной славы, а Генрих медленно зарабатывал свой негромкий авторитет, — приязнь друг к другу оставалась неизменной. Рой мог рассудительно говорить о теориях Томсона и о том, какое они окажут влияние на последующие поколения ученых, на их собственные работы, — Генрих думал о потерянном…

В городе было много банков, которые могли финансировать все, что угодно, вплоть до полета в соседнюю галактику, и много гигантских заводов, которые могли осуществить все, что угодно: выстроить новое солнце или потушить старое. Завод Машин делал великолепные умные машины-автоматы, которые, говорят, были сообразительнее многих министров (и, несомненно, стоили народу дешевле); а Завод Металлов выпускал качественную и высококачественную сталь, тонкий горяче- и холоднокатаный лист, белую жесть и чушковый…

ЛЕНА(уносит рюкзак). Люди от сердца отрывают - как можно?.. (Вернулась.) Боже!.. ТАНЯ. Что?! ЛЕНА(хватается за голову). Я какой тогда была? ТАНЯ. Как какой? ЛЕНА. Надо срочно покраситься... он же меня не узнает! У меня сейчас какие волосы? ТАНЯ. Светлые. ЛЕНА. А, светлые... Да, да, тогда были светлые. Только длинные. ТАНЯ. Слушай, подруга, что ты так суетишься?! Ты скажешь, кого ждешь? Опять Женьку? Женьку, да? Бандит, умудрялся в ночь у трех баб побывать... а ты верила ему! Врал, глядя…

В "Астральном теле" в первом романе "Скоморох, или Начало Магии" - предлагается читателю проследить структуру детектива, и поэтические прикосновения, и мистическую поступь, и магическую реализацию любви, и философские состояния, привкус фантастики и в то же самое время реальное строение энергетики тонкого мира в движении и проявлениях. Я много выступал, как в больших, так и в камерных аудиториях, и большинство моих материалов уже сейчас имеют подтверждение подлинности со стороны…

Камерность домингесовского восприятия с течением жизни только усиливалась и превратилась в неосознаваемую координатную сетку со своими параметрами и ориентирами. То, что не было рядом в "мире-внутри" -- по эту сторону стекол, -- и не находилось там, по другую сторону, -- не существовало для Домингеса. Это касалось всего. Пусть это будет человек, который пять минут назад вышел, чтобы купить сигарет в уличном киоске (киоск находился на другой улице, не видимой отсюда, заслоненной домами,…

- Испачкался... консервы, - ответил невнятно. - Понятно, - Али отвернулся и снова уставился на горы. Люка крякнул. - Ну, да, конечно! Пока мы, как мыши, ползали под свистульками, наш друг наворачивал консерву... Как же! На гуся, да не евши! Иди сюда, салага, смотри, что за добыча! Кровищи-то, кровищи! Баль послушно обошел валун. Стыдно и гадко. Первое, что бросилось в глаза, - огромное безобразное синее пятно на земле. Гусь лежал на спине, запрокинув голову и разбросав жилистые, обнаженные…

Он открыл глаза. Над ним зависло вытянутое обеспокоенное лицо Ярмолинского. — Ты в порядке, Барт? — по привычке произнес Ярмолинский. — Конечно, Ральф, — ответил Тисон и улыбнулся, осознав, что может управлять мышцами лица. — Ведь пока еще Путешественники не терялись, а? — Нет. Пока еще… — сказал Ярмолинский, лукаво улыбаясь. Отъявленный пессимист Ярмолинский давно уже стал у сотрудников Проекта объектом шуток. Да он и сам, случалось, посмеивался над собой. — Бодрее, Ральф, — сказал Тисон. —…