Приключения

Только теперь пленник понял, чего хотел от него священник. Он взял из его рук протянутую бритву и с искаженным от боли лицом, принялся сдирать щетину; в то же время ему стригли волосы. Переодевание заняло несколько минут. Затем священник надел темный парик, приклеил себе бороду и при слабом освещении вполне мог сойти в этом виде за Курта Швиля, тем более, что и парик и бороду он тщательно приготовил по снимкам арестанта, появлявшимся во всех газетах. – Кто вы такой? – спросил Швиль дрожащим голосом.…

Погрузив в багажник дядиной большой открытой машины свои вещи, они покатили под палящим солнцем по дороге мимо серебристых оливковых деревьев и темно-зеленых кипарисов, торчавших на фоне синего неба, точно копья. Вилла дяди Генри оказалась большим неуклюжим домом, встроенным в склон горы прямо над синим морем. Широкие веранды были затенены от солнца виноградными лозами, склонявшимися под тяжестью гроздьев винограда. Таких крупных виноградин мальчикам никогда не приходилось видеть. Стены дома были…

– У него определенно египетский тип лица, – ответил второй. Джон Ванситтарт Смит круто повернулся, чтобы несколькими едкими замечаниями уничтожить своих бесцеремонных соотечественников, но, к своему удивлению и большому облегчению, обнаружил, что оба молодых человека, только что говоривших друг с другом, стоят к нему спиной и разглядывают одного из служителей Лувра, который в этот момент усердно наводил глянец на какие-то медные предметы в другом конце зала. «Любопытно, что эти болтуны считают…

— Ну, не совсем так, — проговорил в это время вновь вошедший в залу красивый брюнет. — Как так? — Очень просто — Марион, как кажется, начинает добиваться своей цели. — Ба! — Да, он подкупил ее единственного лакея, остающегося на ночь в доме, так как обыкновенно по вечерам все садовники расходятся по своим квартирам. — И этот лакей? — Отдал ему за несколько сот луи ключ от сада и прихожей. Остальное, конечно, дело Мариона, который имеет еще сведения от того же лакея, что прекрасная садовница…

Это только и нужно было Петру. В это время у тройки собралось много народу, и какая-то дама проехала в великолепной коляске, но, увидав опрокинутый экипаж, велела кучеру остановиться. Между тем как Петр подымал лошадей, дама эта взяла ребенка и, посадив его в свою коляску, громко сказала: — Я возвращу этого ребенка его матери. Итак, Василиса достигла своей цели, сын мосье д'Асмолля был в ее власти. Все были убеждены, что графиня Василиса выехала из Парижа. Но, как мы видим, Василиса уехала…

Воспоминания молодости, воспоминания о счастье, всякий раз, когда я оглядываюсь назад, вы сияете во мгле былого более ярким светом, чем маяки Гавра. Увы! Как часто я возвращался к вам, разуверившись в настоящем, пребывая в неведении относительно будущего, и сколько еще раз мне предстоит искать в вас утешения! Люди, занятые умственным трудом, исповедуют религию, совершенно чуждую обывателям; время от времени они ощущают потребность почерпнуть в ней новые душевные силы и освежить в ней свое воображение.…

Карета то грохотала по камням, то разбрызгивала грязные лужи на центральных улицах. Редакции и телеграфные конторы еще были ярко освещены, люди толпились около щитов с бюллетенями. Кларенс знал, что в этот вечер из Вашингтона пришло известие о первых активных действиях конфедератов 1 и взволнованный город насторожился. Разве он не слышал только что в театре, как незначительные намеки в тексте пьесы были вдруг подхвачены, встречены рукоплесканиями или ошиканы дотоле никому не известными сторонниками…

— Вы ранены, сеньор? — спросил граф по-испански. — Карамба! Пуля одного из этих солдат угодила мне в спину и свалила меня на землю, как мешок; я едва дополз до этого убежища. Конечно, всякому придется когда-нибудь умереть, но я лучше желал бы испустить дыхание на моей жаркой родине, Мексике, в битве с моими естественными врагами, краснокожими. Злой дух в виде мошенника-янки привел меня в эту страну, где вместо удачи я нахожу злую кончину. — Надеюсь, что этого не будет. — утешал его граф. — Во всяком…

Опираясь на посохи, они бредут с каждым караваном — из Мекки в Бухару, из Бухары в Кашгар, из Кашгара в Афганистан. Дервиши живут подаянием, и двери каждого дома открыты для них. Недаром они когда-то были у Тимура вездесущими и незаменимыми разведчиками. Они все видят, все слышат, они всюду дома. Вот очередной караван входит в ворота Бухары. Устало шагают верблюды, скрипят огромные колеса арб, и дервиши, бросаясь в пыль на дорогу, исступленно кричат: — Ха, Бухара-и-шериф! (О благородная Бухара!)…

– Тогда какого черта ты не идешь в полицию? – спросил я. Его затрясло как в лихорадке. – Я не решаюсь! Я не дойду живым до полицейского участка. Они следят за мной, и их много. Преступления совершает не один человек, а целая преступная шайка. На ограбление они все выходят одинаково одетыми. – А как ты обо всем узнал? – спросил я. – Я был в баре, – сказал он и содрогнулся, – и мне пришлось спуститься в погреб за вином, я очень редко туда хожу. Я натолкнулся на них совершенно случайно. Они…

Услышав громкие жалобные стоны и увидев торчащие из-под обломков аэроплана ноги, я вцепился в них и вытащил его на свет Божий. Он был в сознании, но многочисленные ссадины здорово кровоточили. Поставив друга на ноги, я осведомился, сильно ли ему досталось. Джонни открыл было рот, чтобы ответить, и вдруг крикнул: “Стив, берегись!” В тот же миг я получил мощнейший удар в зад и птицей перелетел через груду того, что совсем недавно было аэропланом. “Помогите, помогите!” – вопил Джонни. Выдернув сопелку…

1 Посетители таверны как по команде повернули головы к двери и уставились на вошедшего. В дверях стоял высокий широкоплечий человек, одетый в простую тунику, короткие кожаные штаны и плащ из верблюжьей шерсти; на ногах его были рваные стоптанные сандалии, покрытые пылью множества дорог и троп. В загорелой мускулистой руке он крепко сжимал посох пилигрима. Его спутанные рыжие волосы, перехваченные синей повязкой, достигали самых лопаток, черты лица были резки, тонкие губы усмешливы, а яркие…

– Затащи меня в комнату. Быстро! – простонал тот, со страхом глядя на лестницу: – Он может вернуться... вместе с другими! Брент нагнулся и поднял его на руки. Стоктон был не слишком тяжелым, а Брент, несмотря на сложение, обладал мускулами атлета. Во всем здании было тихо. Очевидно, никто не слышал приглушенных звуков короткой борьбы. Брент перенес раненого в комнату и осторожно положил на диван. Когда он выпрямился, руки у него были в крови. – Закрой дверь! – попросил Стоктон. Брент подчинился.…

* * * Пировавшие в подвале замка Годфри де Куртенэ не слышали ни бряцания оружия угрюмых часовых на башнях, ни порывов весеннего ветра. Также и наверху никто не слыхал шума пирушки. Трещавшая свеча освещала неровные стены, сырые и негостеприимные, вдоль которых стояли покрытые паутиной плетеные бутыли и бочки. Из одной бочки выбили затычку, и кожаные кружки в ослабевших от выпитого вина руках снова и снова погружались в пенистую глубину. Агнесса, девушка-служанка, накануне украла с пояса управляющего…

Да, много утекло с тех пор воды. Молодой, сильный и красивый Ян превратился в ни на что негодную развалину, да и я стала частенько прихварывать. Наверное, мы с Яном вместе умрем, как вместе прожили всю жизнь, деля пополам и радость, и горе. Вот теперь, перед смертью, я и вспоминаю все пережитое, виденное и слышанное мною в те страшные дни, когда происходило так называемое «великое переселение боеров», во время которого погибло так много наших от стрел дикарей, от голода и жажды, от изнурительных…

Салахеддин сказал, что это толкование сна мудро и истинно, потому что он и сам так понял свои грезы. Потом он потребовал к себе одного предателя-рыцаря, носившего на груди крест, но в тайне принявшего ислам, своего франкского шпиона, приехавшего из той страны, в которой жила дочь Зобеиды, и расспросил его о ней самой, о ее отце и доме. С ним, с другим своим разведчиком, считавшимся христианским пилигримом, и с принцем Гассаном, одним из величайших и самых доверенных его эмиров, Салахеддин составил…

К этому времени Смит уже значительно преуспел на службе, правда он и сейчас оставался клерком, но уже с жалованьем в четыреста фунтов в год и с надеждами на повышение оклада. Короче говоря, положение его было таково, что он мог бы и жениться, если бы только пожелал. Но случилось так, что он не захотел – может быть, потому, что, за неимением друзей и знакомств, не встретил на своем жизненном пути ни одной женщины, которая бы ему понравилась, а может быть, и по другой причине. Застенчивый и сдержанный,…

Но Эрик… Мысль о нем снова зажгла в ней гнев. Несомненно, он тогда тоже поднабрался, но это не оправдывало его приставаний к ней, а тем более — его болтовни. Конечно, она ради забавы несколько раз состроила ему летом глазки, и еще она замечала, как учащается его дыханье, когда он подходит к ней. Она не забыла также и тот случай в прихожей, когда он взял ее руку и держал некоторое время в своей теплой ладони, а потом внезапно обнял ее другой рукой за талию и прижал к себе, торопливо и горячо. Он…

— А как она называется? Есть у нее имя? — Конечно, Джон. Мне сказали, что она называется «Дракон». Джентльмен чуть не свалился с сиденья. — «Дракон»? — прошептал он. — Вы сказали «Дракон»? Отец удивленно посмотрел на него. — А почему это вас интересует? — спросил он. — Объясните, сэр. — Значит, вы занимаетесь промыслом…— Джентльмен уставился в окошко. — В чем дело? — Отец подался вперед. — Каким промыслом? — Свободным промыслом. — Он прикрыл рот ладонью и сквозь пальцы прошептал: — Контрабандой.…

Книга первая Медведь и лис Тут лис немалые труды И волков, и медведей, Что дали славные плоды Британии всей беды. Джон Скелтон «Хвала и слава» Глава 1 Когда умер старый Генрих VII, его мать, древняя Маргарита Бофор, так страдала, что, пережив сына всего на несколько недель, скончалась как раз во время торжеств по случаю восхождения на престол нового монарха, так что ее зарыли без особых церемоний, дабы не омрачать праздник. В целом королевстве было бы трудно найти другого человека,…