Прочие Детективы

Ко второй группе относились запрещенные препараты и оружие. К ним же относился телефон клиента. Здесь ценник был на порядок выше – один миллион рублей. Находка из третьей группы премировалась десятью процентами от ее стоимости. Кроме этого, был определен и штраф, в разы превышающий вознаграждение на случай, если какая-то вещь всплывет в СМИ. Прейскурант был разработан так, что интересно и выгодно было находить. И я находил. И чего я только не находил. Первые задания казались мне чем-то…

– Валька, ты с ума сошел? – прошептала она. – Какая еще кандидатура? Ты чего несешь? Мама терпеть не может сводничество и сватовство. Валентин, улучив момент, пока Вера была на кухне, подхватил Лену, посадил себе на колени и крепко поцеловал. – Ерунда, – тихо произнес он. – У меня в Сочи, в ФСБ, работает друг. Ему, между прочим, сорок три года, не женат. Мужик, что надо! Твоя мама его один раз только увидит, сразу влюбится, а уж он ее не пропустит. Можешь мне поверить. Я вообще-то таких мам еще…

– Неправда, я одинок в своем горе. Вакула увидел за окном беременную женщину. В тот день у него поднялась температура, с утра было тридцать восемь и пять. Он посмотрел на эту женщину и вспомнил, что раньше, когда глядел на беременных, то представлял себе, как они занимаются сексом со своими мужчинами. А если видел идущего рядом мужчину, то даже мог представить все в самых мелких деталях. О том же он размышлял, когда видел женщину, гуляющую с ребенком или везущую коляску, с одним малышом или с несколькими.…

Пухлый:  Убирать говно овец. Сана Магнат:  У вас завод вообще или овцебаза? Могу быть за станком, водителем «КамАЗа» Пухлый:  Нет, у нас осталось лишь одно: Убирать за овцами… Сана Магнат:  Да понял я, не напоминай. Да уж.. Ладно, пофиг, оформляй! Месяцок здесь потерплю, А потом куда-нибудь свалю. Автор:  Да уж, не элитная работа. Уже не ноль, а что-то. А у кого-то было хуже дело У него всё прогорело: Бизнес, деньги, где-то дом Остался он с одним рублём. В своей…

Шла я знакомым маршрутом, почти автоматически поворачивая, куда нужно, но не теряя бдительности. Профессиональная привычка. Даже за миллион долларов я не смогла бы представить ситуацию, в которой я, бывалая уже барышня, смогла бы эту самую бдительность ослабить. Погода была и в самом деле благодатная, даже в такой час еще гуляли собачники, парочки, кое-кто и с детьми вышел. Эх, красиво. А ведь если бы не почти добившая меня морально смерть полковника, то осталась бы я в «Сигме»? Как ни крути,…

– Мамы больше нет, папы тоже! – с отчаяньем прошептала она. – И зачем мне эта гребанная жизнь? Я одна на этом свете, совсем одна! И никто меня не любит, разве, что дядя Леня. Она подошла к окну и уставилась вниз. С высоты шестого этажа хорошо проглядывался двор, детская площадка и заасфальтированная ее часть, которую автомобилисты приспособили для несанкционированной стоянки. Она как раз располагалась под Никиным окном. Сейчас стоянка была пуста. Она заполнялась, ближе к вечеру, когда счастливые…

Сердце сначала замерло в груди, потом радостно забилось. Как я могла забыть?! Вячеслав… Я тогда еще сказала, что имя неуклюжее, трудно произносить, и он предложил называть его на выбор Славой или Вячиком. – Вячик! – воскликнула я. Через десять минут мы уже сидели в «Идеальной чашке». Поставив на стол пирожные и две чашки кофе, Вячеслав расположился напротив меня. – Ты почти совсем не изменилась за эти… 27 лет, – начал он с комплимента. – А я тебя не узнала… Такой плотный, солидный стал, а был…

Наговицын открыл древний холодильник Бирюза, притулившийся тут же в дежурке, хмуро уставился в его пустые белые недра и проворчал: – Скажи мне, Гречка, почему, как твое дежурство, непременно какие-то взрывы да убийства всплывают? Почему ты не можешь хоть раз спокойно до утра посидеть. Чайку вон попей, телек включи. Гречкин усмехнулся: – А чем тогда вы – лентяи заниматься будете? Быстро собирайся и дуй на Лесную, чтоб к утру я уже рапорт составил. Наговицын закрыл холодильник и вяло поплелся…

– Хороша, зараза! А губы такие, что только и целовать. Обалденные губы! – вдруг подумал он. – Много не возьму, Даша, не бойтесь, – усмехнулся Кирилл. – Один страстный поцелуй и номер вашего мобильного телефона, – черные глаза, не отрываясь, смотрели в Дашины растерянные глаза. Кирилл отпустил ее руку, но неожиданно крепко взял за плечи, притянул ее к себе и поцеловал. У него были жесткие, мужские, опытные губы. А пахло от него так хорошо, французским одеколоном, свежестью и дорогими сигаретами.…

Раздался выстрел. – Нет! – Я резко села, распахнув глаза. Сердце бешено стучало, дыхание стало настолько частым, что закружилась голова. Где-то в голове звучал тихий внутренний голос, убеждающий, что игра моего воображения стала проявляться сильнее, подключив теперь и звуки, что делало кошмары ярче обычного. Посидев так несколько секунд, смотря на закрытую дверь кабинета, и потихоньку уняв сбивчивое дыхание, я повернулась, чтобы лечь на бок. Неожиданно посмотрев вниз, поняла, что всё это время…

– В остальное время мы работаем. – Ну, это да. И почему она не вспомнила, что я работаю вместе с ними, ну, в общем, всё, как всегда. – И, что вы решили?– подыграла я, хоть уже была готова из мирной овечки превратиться в грозного тигра, в год которого по китайскому календарю родилась. – Мы решили сделать тебе подарок и отправить на две недели отдохнуть, в крутой особняк. Я растерялась. – Вы сняли для нас особняк? – Да, нет. Поедешь ты одна, а мы позже в Италию к морю. Понимаешь, позвонила…

– Кустова, надеюсь, ты не забыла, что должна сдать мне «Часы» к двадцать третьему? – Не забыла, не забыла! – проворчала Элла. – Работаю… – А я слышу по фону, что ты на улице! – процедила вредная Катерина. – Ты должна сидеть за компьютером, не отрывая сама знаешь что, сама знаешь от чего… – Да успею я! – Смотри, если не успеешь, больше работы не получишь! Катерина отключилась – накрутила хвост, и довольна. А Элла поплелась домой. Ей и правда нужно было работать, она редактировала по…

Оценив ситуацию на внутренних весах, Валера решительно не нашел кошачью жизнь достойной таких хлопот. Что-то фальшивое почудилось ему в происходящем. Надо сказать, что не смотря на небольшую разницу в возрасте, Валере было 26 лет, он совершенно не понимал современную молодежь. Ее жаргон, вкусы, привычки, мотивация, все казалось каким-то несерьезным. Внезапно его осенила мысль: дело не в котенке, а в легальном поводе и благовидном предлоге попинать дорогую машину. Вероятно, застрянь котенок в моторе…

Торговый зал делился на четыре отдела, в глубине виднелась кованая лесенка. Чего тут только не было на вешалках, на манекенах и на полках! Всевозможные крутые шмотки, от белья до вечерних платьев, от деловых костюмов до кожаных курток. Кажется, даже шубки имелись где-то в дальнем конце, хоть до начала сезона оставалось еще полно времени. До шубок, обуви, сумок и всяких аксессуаров я еще не добралась, и так глаза разбежались в разные стороны. Никаким «мейд ин Чайна» здесь и не пахло, в отличие от…

*** Утро было великолепное! На голубом небе господствовало жёлтое солнце, которое бережно отогревало проснувшуюся от зимней спячки землю. Кругом всё раскрашивалось в разные цвета, радуя глаз. Цвели одуванчики, готовилась зацвести сирень, яблони нарядились в бело-розовый наряд. Май! А впереди лето! И как-то не хотелось думать о зное, от которого не спрятаться, о тучах кровососущих и противно жужжащих насекомых. Зато думалось о прохладной озёрной воде, такой мягкой, что можно мыть голову без шампуня.…

Хозяин дома заговорил медленно, словно вёл беседу сам с собой: – Да, эта история совершенно не укладывается в голове… Сразу же после случившегося к нам приходил инспектор Райли и задавал вопросы. По записной книжке миссис Шелдон полиция легко установила круг её знакомых – людей, с кем она общалась. Не могу сказать, что мы с Дороти особенно близко сошлись с ней, но я хорошо знал её покойного мужа, полковника Роберта Шелдона. Маргарет продолжала бывать у нас и после его смерти. Впрочем, многие из…

Она тогда начала учиться в Англии в юридическом колледже. Она была в восторге, в восхищенье – от страны, от лицея, от студентов, от преподавателей, от всего, что окружало её в этом новом мире, – и следы этого восхищенья-упоенья были рассыпаны по письмам, которые она присылала еженедельно по Интернету. Теперь, когда я сижу в следственном изоляторе по вздорному обвинению в убийстве собственной жены, – я часто думаю, что это слово – эринии – появилось в дочкином письме из Лондона совсем не случайно,…

Полинин дом, придуманный Петей не без её участия, был скорее похож на маленькую гостиницу где-нибудь в Альпах. Ей свой дом нравился, но такой «изюминки», как этот изящный балкон, благородно возвышающийся над городом, будто вызов всему серому и одинаковому, претендовал на аристократизм. Поля возвращалась домой с неохотой. Перед Петей было стыдно за свои выходки. Он так старался угодить жене, работал по вечерам и все выходные, а она вместо благодарности ещё и недовольство выражает. Будут ей шторы…

Скажу честно, что, еще не переступив порога я узнала этот голос. Подруга, точнее уже бывшая подруга Вика, смотрела на меня незамутненным раскаянием взглядом – нагло и чуть смеясь. Бывший жених в ужасе переводил взгляд от нее ко мне и обратно и невразумительно что-то там себе мычал под нос. Я громко хмыкнула, развернулась и тут поняла, что сейчас меня накроет. Антон бежал за мной, завернутый в полотенце, до самой двери и что-то кричал о любви и о том, что это все случайно. А я неслась вон, рукавом…

Впервые инспектор почуял подобное лет десять назад, в спальне своего дома, когда вернулся раньше времени. Эта скомканная нервозность витала в воздухе, пряталась во взгляде жены, в ворохе наспех заправленной постели. Тогда он никого не нашёл, он и не пытался искать, но и не отрицал очевидного. Так и сейчас очевидно было, что убийца – не вор. Часто Морису приходилось реанимировать прошлое, расставлять предметы по местам, поступки по мотивам, прослушивать телефонные разговоры, проходить по следам…