Прочие Детективы

Жюли невольно остановилась, чувствуя, как её сердце забилось чуть быстрее. Было что-то в его манере, в его невозмутимости, что заставило её замереть. Лёгкий, почти небрежный жест рукой, короткий, но глубокий взгляд – всё это говорило об уверенности. Его спокойствие казалось неестественным, как и утренний пейзаж, который старательно маскировал произошедшее. Она кивнула в ответ, но не смогла сдержать внутреннее беспокойство. Они виделись всего-то несколько раз, на мероприятиях, странно что Тео запомнил…

– Ну, я пошла, – сказала она. Она сделала несколько шагов от, затем повернулась и взглянула на меня своим обычным насмешливым взглядом. – Витя, давай заходи в «Берёзку», когда здесь закончишь, – сказала Лена. – Хорошо, зайду. Убитый лежал на грязном снегу лицом вверх. Его дублёнка песочного цвета была распахнута так, что хорошо было видно то место живота, куда был нанесён удар ножом, который был, вероятно, смертельный. Жертву случайно обнаружила пожилая женщина, которая вечером, перед тем…

Мне стало так себя жалко. Я плюхнулась на землю и закрыла лицо белой бейсболкой. Вот сейчас тут умру от неизвестного укуса и все! – Стеша! Я отбросила кепку и открыла глаза, надо мной стояла хмурая мама. – Ну, просила же, не краситься! Не выливать на себя тонны парфюма! И вот результат. Мы же на природе! Что у тебя? Вот так всегда! Умеет поддержать и утешить, я не шевелилась. Мама села рядом и поднесла поближе к глазам мою укушенную руку. – Это не пчела… и не комар… Я подумала, что духами…

– А зачем вам внутренности и знать, что ел покойник? Следователь, чтобы утолить искреннее любопытство Оськина, решил рассказать ему случай из своей практики: – У меня было расследование, где подозреваемый в убийстве имел железное алиби. В момент преступления он находился на даче с друзьями и родственниками, при этом все они в один голос утверждали, что это было именно так. Тогда я попросил патологоанатома тщательно проверить внутренности убитого, и оказалось, что у него в пищеводе сохранилась…

– Павловна, – фельдшер Петрович протягивал заведующей медицинскую маску. – Надень. Зинаида Павловна надела. Фельдшер показал ей баночку с мутноватой жидкостью, в которой плавали серые хлопья. – Беда, Павловна, – шепнул Петрович. – Похоже на холеру. – С ума сошёл? – Очень похоже… Я во время первой мировой служил лаборантом в Кавказском бактериологическом отряде… Я хорошо помню эти симптомы… Командир у нас холерные вибрионы изучал, а мне приходилось отбирать материал для их выращивания… …

– Ой, извините. Я сегодня такой рассеянный, – он протянул руку. – Виталий, это я вам звонил. Я окинула его взглядом сверху вниз. Невысокий, но крепко сложенный, модная стрижка и дорогие часы на руке – человек явно не нуждается в деньгах. Однако присмотревшись, можно было заметить мешки под глазами и немного трясущиеся руки. Виталий ежесекундно переминался с ноги на ногу, покашливал и часто моргал. Хоть его финансовое состояние не вызывало сомнений, про моральное того же сказать было нельзя. …

А из толпы паренёк выбежал. В ноги им кинулся, совестить стал, да прикладом его огрели так, что он без сознания упал. Снег вокруг красный, а паренёк, Лехой звали, хрипит, мычит и не встаёт. Так ведь никто не рванул – даже своим помощь не оказали. Леха тот год как раз один остался, хоть и взрослый, лет двадцать ему тогда было, да все равно сирота. Отец по глупости под телегу попал – насмерть задавило, а мать сгорела от горя. Не могу, говорит, без соколика своего. Так и года не протянула. В общем,…

Она вообще никогда не отзывалась об отце комплиментарно, вечно задним числом ругала. Но в ее брани в то же время проскальзывала, чувствовалась затаенная гордость: мой-то был ого-го, орел! «Ма, раз он такой плохой, что ж ты за него замуж-то вышла?» – дивился я вслух, когда удавалось вызвать ее на откровенность. «Дура была, – отвечала она просто. – Молодая, глупая. А он, собака, красавчик. Но всем ведь известно: красивый муж – чужой муж». Насчет исключительной папаниной внешности – чистая правда.…

Пока в моих разъятых бешеной тряской мозгах пытались слиться в едином антикатовском порыве не слишком светлые мысли про таможенных брокеров и их ближайших родственников-крокодилов, живчик Ганин извлек из «Алфарда» всех своих семерых престарелых самураев, состояние которых, судя по их лицам, сливающимся по цвету с жухлой октябрьской травой, было еще хуже моего. Бодрый сенсей продолжал свой «травный» концерт и теперь под нос самому себе сообщал, что он «сойдет на какой-то дальней станции» и при этом…

Сергей осматривает с ног до головы осмелившуюся подойти сотрудницу, оценивает стройные длинные ноги в шёлковых босоножках, тонкую талию, волнистые волосы ниже плеч и слегка перекаченные губы, покрытые чуть заметным блеском. Для танца вполне годится – стреляет в голове – и принимает приглашение. Марина танцует безупречно, едва заметный запах дорогих духов дурманит воображение прилично подвыпившего Шишкина. Совсем расслабился. Танец заканчивается, оба благодарят друг друга, расходятся, а Сергей начинает…

Смотреть на такое долго – тошно, а тут и загалдела за спиной клака Большого: от касс возле метро через парковку быстрым шагом мрачно шёл их предводитель. Помоложе многих из его свиты, но давно уже не мальчик. Не сильно утруждая себя сменой наряда, выглядел он всегда плюс-минус одинаково – как будто небедный представитель одной славящейся зажиточностью национальности выбежал чуть ли не в тапочках в соседний магазин нарзанчику прикупить для поправки здоровья. Позади же него, разговаривая по телефону…

– Ну что, по второй? – осторожно предложил новичок Звягинцев. Первоначально встреча собиралась быть скучной и унылой, ну что мы втроём, «старички», проработавшие десять лет бок о бок, могли нового рассказать друг дружке? Именно для разбавления компании решено было прихватить с собой и двух новеньких. По максимуму, мы бы заимели новые темы для разговоров, да и посмеяться было бы с кого. Новые люди в любой профессии это всегда источник курьёзов, не правда ли? А по минимуму, если б те оказались,…

И хоть она знала, что истинная его сущность сидела в тюрьме и не выказывала попыток выбраться, эти липкие руки страха добирались до нее даже в те мгновения, когда все было под ее контролем. – Ты пила сегодня таблетки? – прорезался голос Максима. Света отпрянула от мужа, посмотрела прямо в глаза. Страх медленно отступал. – Да, – прошептала она. – Ты же знаешь, мне сложно отойти от этих кошмаров. Максим ничего не ответил, несколько раз провел по ее спине. После глянул в окно. – По-моему,…

«Уфф, и зачем только поехала? Суббота, утро – это ж самое аншлаговое время в электричках. Вот если бы часика на два попозже». Но ребята – новые приятели из Политеха – постановили ехать именно на десять утра. Маша познакомилась с ними на собрании тамошнего турклуба, куда запоздало явилась в поисках походной романтики. В ее маленьком гуманитарном университете («из новых псевдовузиков», как презрительно говорила подружка Оля, сумевшая, в отличие от Маши, поступить в Большой Университет, то есть в Эс-Пэ-Бэ-Гэ-У,…

– Какую могилу? – переспросил Кузьма. Ему быстро всё рассказали, и он тоже согласился участвовать в экспедиции. Принялись планировать. Петька взял лист бумаги, почесал ручкой затылок, и первым делом посчитал – кто кому и сколько должен за нынешнее застолье. Посчитал всё – вплоть до коппейки. Не зря его ещё на первом курсе прозвали «милым бухгалтером», потом «бухгалтер» как-то замылился, а Милым теперь Петьку звали все на нашем курсе. Пока Петька считал лепту каждого, Кузьма куда-то слинял. Впрочем,…

Маньяк, державший город в страхе целых пять лет, был пойман ими и отбывал пожизненное заключение в Центральной тюрьме, забрал к себе в коллекцию напоследок ещё одну душу, а заодно навсегда оставил в сердце капитана свой неизгладимый след. Шеф надолго уставился в светящийся монитор, затем откинулся назад в кресле и чертыхнулся. – Собирайся, мы едем в Монреаль. Местные запросили нашей помощи, не могут сами разобраться в одном деле, – чуть покрытые сединой густые брови сдвинулись, показывая, что…

Зверь был уже где-то совсем близко, ей казалось, что она ощущает запах влажной от снега шерсти, тяжелое дыхание. Еще мгновение – и его клыки вопьются в ее тело, начнут рвать его в клочья совсем так, как это было в прошлом году с Анной, которая посмела ослушаться духовника даже после отбывания послушания в ските. Но то были цепные собаки, которых к тому же было кому оттащить от жертвы в тот момент, когда духовник решил прекратить наказание. А здесь она один на один с волком, и никто уже не сможет…

Случайные связи с парнями питали мой чувственный голод, но оставляли дыру в моей одинокой душе. Одна – две встречи, не больше. Чтобы не привыкнуть, не привязаться, не раскрыть себя. Знакомилась я в сети. Выкладывала чужие фото, на свидания приходила в париках, с ярким макияжем и в одежде, которую ни за что не надела бы в реальной жизни. Думала ли я, что все когда-нибудь изменится? Возможно. Жизнь текла, я взрослела и все было в порядке, пока однажды отец не взял работу, которая его погубила. …

Отношения молодых людей начались самым банальным способом. Познакомились в парке, когда девушка случайно обронила платок. Юноша поднял его и отдал милой девушке. Заговорились и не заметили, как прошло три часа. Отношения начиная с первых поцелуев и букетно-конфетного периода, заканчивая жесткими ссорами и почти расставаниями. Были и прекрасные моменты, которые навсегда залегли в сердцах обоих, и иногда когда очень плохо, подают сигналы. Для Алины это были первые отношения, в которых каждое действие…

Она дошла до кровати, которая стояла как раз в середине комнаты. Остановилась, встала на цыпочки, но, конечно же, ничего не увидела. Пришлось подойти еще немного. Еще три шага. Еще два. Еще один. Вот она уже стоит вплотную к занавеске, слегка касаясь ее лицом. Ей видна большая часть их двора – от угла дома и до калитки. Дорогу видно плохо, потому что вдоль забора растут деревья, но зато хорошо видны соседние дворы. Слева от них стоит пустой дом, там никто не живет, у него черные обгоревшие стены,…