Ужасы и мистика

О чем они тогда думали, какие планы они строили в отношении ребенка, это так и осталось тайной за семью печатями! Ну вот закончилась операция. Ребенка положили под лампу, на сохранение. Убедившись, что все органы функционируют нормально, - сменив униформу, они отправились пить кофе. В ординаторской, за чашкой ароматного, черного кофе, они продолжили свою дискуссию о будущем ребенка. Заведующая роддомом, как самая заядлая хранительница и «защитница» детей, выступила с предложением; - А почему бы…

В вопросах щепетильности Дрейк разделял мнение клиента, но, если уж на то пошло, считал, что тот не следует своим же принципам. Для него главным фактором должна была быть незаметность. Такому, как он, важно было уметь оставаться в тени, не выделяться. Но что же он делает? Вместо того чтобы выглядеть, как среднестатистический обыватель, он носит длинный плащ, отпускает волосы, надвигает на глаза темные очки даже в пасмурный день и поддерживает свой готический образ, словно думая, что никто не отметит…

Роберту было грустно, холодно и одиноко. Вдобавок он злился на Алейну, которая посмела не только разорвать Великана, но и ударить его - Роберта Аррена, лорда Орлиного Гнезда. Да что там Гнезда! Всей Долины. Роберт поёжился и сильнее завернулся в пуховое стёганое одеяло, смаргивая навернувшиеся на глаза слёзы. В последнее время всё встало с ног на голову, и происходящие перемены совершенно не радовали его. Всё началось со смерти его отца. Роберт помнил, как мама, плотно сжав губы и крепко держа…

– Да он считает себя выше нас, – раздался из-за открытой двери голос Клетуса, брата Марти. В его руках была камера GoPro, на которую Клетус сейчас записывал их, как, впрочем, почти все и всегда. – Нет, я так не считаю, Мистер Режиссер, – сказал Марти. – Я просто знаю свои способности, достоинства, свое предназначение! От меня никакого прока в делах, которыми занимался отец. Ну не способен ремонтировать машины, да и вообще чинить что-то. – Вот это в точку, и не поспоришь, первая разумная мысль,…

— Ребекка, что-то случилось? — пьяным голосом спросил Нимье. — Случилось, — ответила девушка, швыряя в напарника отца газету. Нимье горько вздохнул, печально глядя на готовую расплакаться девушку. — Это правда, прости. Тяжело вздохнув и подавив слезы, Ребекка остановила ясный взгляд на юноше, с интересом осматривающего ее. — А кто Вы, мсье? — Прошу прощения, забыл представиться. Я Этьен Буассе — журналист и биограф Видока. Я приехал, чтобы написать книгу о нем, — сбивчиво ответил юноша.…

- Не хорошо. – Покачал головой его друг. - Я ещё и ругаюсь. – Обиженно ответила она. – Другая бы уже давно нагоняй устроила. Как ты мог забыть про такой день?! Я же так ждала тебя, готовилась. А ты… - она всхлипнула. – Что с тобой разговаривать?! Ты пьян, и доказывать тебе что-либо бесполезно. Коля, тебе не пора домой?! Уже поздно. Завтра на работу. - А я никуда не тороплюсь. – Усмехнулся мужчина. - Ты его не гони. Ведь мы тебе подарок приготовили. - Что? Какой ещё подарок? - Особенный.…

Рядом с Кариной стоял молодой сатанист с татуировкой на шее в виде языков пламени, который застрелился сегодня ночью на глазах Васильева после автомобильной погони. Он был мертвенно бледен, а на его виске была отчетливо видна кровавая дыра — результат выстрела из собственного пистолета. Молодой сектант стоял с большим ножом асимметричной формы. Именно про этот нож рассказывал Васильеву судмедэксперт Гена Громов, описывая раны Власовой. Сатанист с тату повернул голову и злобно взглянул на Васильева,…

Летний воздух наполняется нежными цветочными запахами, исходящими от розовых, голубых, желтых, сиреневых клумб за оградой дворика. Маленький восьмиклассник еще не носит кимоно. Пухленький и маленький, намного меньше, чем сейчас, мальчик крепко держится за цепи качелей и поддает ногами каждый раз, когда они возвращаются к земле. Вот качели взлетели достаточно высоко, и маленький восьмиклассник прыгает вперед к золотисто-желтой скамейке. Шлеп. И не долетает до скамейки. И падает на траву. Кругом собираются…

ГЕНОТАВР Кубик не складывался. Артём бился над ним уже третий час, но прогресс не намечался, если не считать, что механик научился довольно быстро собирать любую из его сторон. Но это - предел! Стоило попытаться добавить следующую, как все предшествующие труды шли прахом: квадратики перемешивались, и понять, где они располагались до этого, уже не представлялось возможным. - Проклятье! - Артём в сердцах запустил головоломкой в стену. Разноцветные кубики брызнули в разные стороны с сухим треском.…

Сонливость мгновенно испарилась, нога с силой вдавила педаль тормоза, а руки выкрутили руль, подводя машину к обочине. Завизжали покрышки. Прежде чем остановиться, тяжелая махина КамАЗа пронеслась несколько десятков метров, вздохнув, словно усталый зверь, замерла. Метнулась запоздалая мысль о ловушке. Среди дальнобойщиков ходят устрашающие рассказы об изощренных формах засад и подстановок, нередко применяемых лихими людьми. Заглушив мотор, Ярослав вытащил из-под сиденья монтировку, взвесив в руке,…

И все чаще и чаще я мысленно возвращаюсь в тот переломный день, обернувший светила темной стороной. Сначала словно дотрагиваюсь до него… потом прорастаю внутрь и вновь переживаю последние минуты той, прежней, рухнувшей жизни. А началось все с обычного, рядового звонка директора филармонии Виктора Никитича и его дружеской просьбы. Таких звонков были десятки, и этот не предвещал ничего из ряда вон выходящего. Звонок раздался, когда я расчесывала перед зеркалом блестящие черные волосы, невольно любуясь…

            - Простите. Простите меня, - говорит она в интерком.             Стоя на платформе Централ Лайн восточного направления, станции Оксфорд Серкус, я вижу, как вдали уже начала собираться очередь желающих попасть на Виктория Лайн южного направления. Должно быть, задержка на Виктория Лайн колоссальная, раз все они ждут на этой платформе. Я готов просто упасть на колени и разрыдаться.             Подходя к очереди, я сталкиваюсь со стеной поникших плеч. Все эти люди стоят на месте? Или…

Он прищурился, осматривая местность. Последние несколько миль река петляла по длинной, но узкой долине. Лесорубы расчистили широкую полосу вдоль берега реки. Поляна уходила далеко в лес, заканчиваясь на вершине далекого холма, покрытого высокой травой, широкими папоротниками и разноцветной радугой полевых цветов. Морган улыбнулся простой красоте, изучая различные оттенки красного, желтого, синего, белого и фиолетового. Напротив, на вершине холма стоялa уродливая, грубая постройка. Она была сделана…

— Мы не можем тут оставаться, — произнесла она. Это она знала даже несмотря на фрагментарность воспоминаний. Она предполагала, что ее спасли. Все определенно так выглядело. Когда она очнулась, ее руки и ноги были связаны, а Ошанти лихорадочно пилил путы своим боевым ножом. Силы возвращались медленно, а чувства и того медленнее. Они одолели половину пути обратно по туннелю, когда Моргравия осознала, что отключалась, но не смогла вспомнить, с какого момента. Она пыталась получить ответы, но успела…

— Так что, не сработает ритуал? — Сработает. Но отдача в другую сторону пойдёт. Знаешь закон невозрастания деструдо по симпатическому контуру? — Знаю, но я его не понял, там сплошные крючки математические. Кот только и смог, что лапой себя по лбу хлопнуть. — Беда. Но ничего. Телевизор у вас в доме есть? — Есть. Цветной. — Не будет. И у соседей не будет. И во всём доме тоже не будет. И скорее всего, во всём квартале до самой электрической подстанции. — А ты откуда всё это знаешь?…

— Подожди, сынок, я не договорил. Садись. Мальчишка залез в кресло, поджал ноги и приготовился слушать пояснения. Понимаешь, сама по себе идея очень хорошая. И ты записал довольно интересные рассказы. Но это, прости, читать невозможно! У тебя только на первой странице двадцать шесть ошибок! Мирон стал пунцовым. Почему-то, когда ругала мама, становилось обидно. А вот папины претензии вызывали жгучий стыд. — Давай договоримся, — продолжил Максим Андреевич, — ты пока прекращаешь общаться с чужаками,…

Я потупил взгляд, решив благоразумным промолчать. Впрочем, как и всегда. - Там завтра реферат по литературе надо сдавать. - Продолжил он, уже отпустив меня. - Надеюсь, ты уже все сделал? - Я ещё и себе не сделал. - Тихо сказал я. - Ты себе можешь и не делать, мне все равно. А мне сделай, понял? Не то... - Он недвусмысленно подсунул мне кулак под нос. Раньше он никогда меня не бил, только толчки, подзатыльники, пинки, но часто грозился. - Я сделаю. - Просто ответил я, вызвав на лице своего…

Часть I БАРАТ Королевская Венгрия, XVII век Господи, как же хочется есть! Ласло Молнар был страшно голоден. Когда же он ел в последний раз? Кажется, третьего дня. Да, именно. Добрый священник в тот день кинул ему пфенниг с надписью «F"UR DIE ARMEN», и счастливый Ласло смог купить ржаного хлеба и плошку каши. Но разве этого хватит надолго? Еще позавчера утром он доел последние крошки, и с тех пор ему ни разу не повезло. Ох-хо-хо, что ж делать-то? Ослабевшие от голода…

Прижав дрожащую ладонь к груди, я бросила нервный взгляд в сторону машины и тут же отвернулась. Запах жженой резины витал во влажном воздухе, и, без сомнений, я знала, что невольно разозлила человека за рулем. Мои мышцы напряглись, когда завелся двигатель и завращались колеса. Машина пронеслась мимо меня со скоростью пылинки, поднявшейся в воздух. Таким образом, водитель сумел остановить меня. - Какого хрена ты творишь? Мужчина открыл водительскую дверцу и вышел наружу. Его глаза были скрыты…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ АКТ ТРЕТИЙ ГЛАВА ПЕРВАЯ ГЛАВА ВТОРАЯ ГЛАВА ТРЕТЬЯ ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА ПЯТАЯ ГЛАВА ШЕСТАЯ ГЛАВА СЕДЬМАЯ ГЛАВА ВОСЬМАЯ ГЛАВА ДЕВЯТАЯ ГЛАВА ДЕСЯТАЯ ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА Не буду вам лгать, что я специалист…