Юмористическая фантастика

Но полно об этом. Достаточно сказать, что я как следует побегал, отрабатывая деньги. Все приемы нашего ремесла, от крошечных заметок до бодрых статей в журнале «Ньюйоркер». Я затащил Гэда на радио, он выставился там совершенным идиотом, каким и являлся в действительности. Что делается дальше, ты знаешь не хуже меня. Первоклассные, крепкие публикации, интерес нарастает, как снежный ком, проект набирает обороты. Разве это моя вина, что Гэдстон Симпкинс врезался в скалу в двадцати метрах от галльского…

— А нет ли у тебя чего-нибудь получше? — Свое — лучше всего, — назидательно изрек дядя. — Я тоже когда-то хлыстал магазинную бурду, пока однажды не отравился. Он плеснул собеседнику еще полстакана, себе на четверть. — Вздрогнем. Сэм вздрогнул и несмело возразил: — Я немного обожду. — Дело твое, — дядя поставил стакан на стол, закинул туда же обутые в лапти ноги и, развалившись поудобнее в кресле, спросил: — Ну, что там с тобою случилось? — Со мной происходят странные вещи, — начал…

Рассказчик вынул из походной сумки, хранящей в себе все его добро, жирную рыжую крысу. — Сегодня у меня была удачная охота. Эта зверюга величиной с доброго кролика. — Но Морт запретил нам есть рыжих крыс. Они радиоактивны, — несмело возразил Фред, протягивая зажигалку. — Не более чем ты, мой мальчик, — чтобы не быть голословным он поднес универсальный дозиметр сначала к зверю, затем к абсолютно кубической безухой голове Фреда. Крыса фонила на два порядка ниже. — Наверное, она забрела к нам…

— Кстати, ужин, — начал я с легким упреком, — я заказал вроде как для себя… — Да ладно, — успокоил меня огромный ребенок, дожевывая сардельку. Согласитесь, только изверг способен отнять пищу у голодного ребенка. Одно удовольствие было смотреть, с каким аппетитом он ел, кроме того, у меня появилась возможность бросить взгляд в измочаленную газету. Разглаживая газету, я вернулся мыслями к кружке пива… и вдруг увидел, что мой юный друг уже приложил ее к губам и пьет — залпом, до дна! Не скрою,…

— Не выстрелить ли в это чудовище из пушки? — проговорил капитан дрожащим голосом, переводя взгляд на маленькую сигнальную пушку, стоявшую у нас на баке. — Лучше не возбуждать его против нас, — сказал помощник, покачивая головой. — Интересно знать, пожирает ли оно людей? — произнес капитан. — Может быть оно и явилось за кем-нибудь из нас? — На палубе сейчас не очень большой для него выбор, — ответил ему с многозначительным взглядом помощник. — Это верно, — сказал задумчиво капитан. — Я сойду…

— А ты уверен, что сто лет уже прошло? — Спрашиваешь! — подбоченился Юрваки. — К гремлинам мы когда сунулись? В семьсот одиннадцатом от Последнего Пришествия Жаброматери. А сейчас какой? Восемьсот пятнадцатый! Просрочено! — отрубил он. — Ладно, считай себя условно амнистированным… до первого «Кодекса Чести», который попадется мне в руки. Проверю, — Кратокрил пролевитировал к себе стаканы с готовым коктейлем и один из них протянул приятелю. — За помилование! — Двоедушник с шипением выдохнул,…

— Братцы, я чувствую себя голым, — простонал застенчивый Король Червей после того, как подвергся экзекуции. — Какой позор, меня можно прочитать по рубашке. — А я — изнасилованной, — пробасила вульгарная Дама Бубен, — причем самым что ни на есть извращенным образом. Как будто меня чужой валет покрыл. Черный. А то и оба. — Такую покроешь, — проворчал сварливый Валет Пик. — Тоже мне, бубена мать. Карпыч собрал нас вместе, снова упаковал в картонный гроб-футляр и аккуратно его заклеил. Некоторое…

Теперь Фридриха и вовсе одолел смур, но Региомонтан молит его сдержать вздохи: — Это дурное течение можно и повернуть, — говорит он, и кораблик его возносит внезапной волной вдохновения. — Если будет угодно Вашему Величеству, у меня в моей мануфактории имеется устройство — великий Двигатель, недавно завершенный постройкой, и он мог бы нам весьма помочь в этом деле. Император, известный своей любовью к механическим искусствам, выражает свою радость. Он посылает за Кардиналом с приглашением присоединиться…

Совершенно обессилев, Семен Давыдович выбросил печатную продукцию в мусоропровод и увлекся программой телевидения. Шел футбол. Подвижные виды спорта Семен Давыдович уважал и любил наблюдать, как мечутся на зеленом поле разноцветные фигурки, а один — смотрите — упал! Весело! В конце второго тайма его осенило: сейчас он глядел в трубочку правым глазом, а утром-то, утром — левым! Это открытие так взволновало Семена Давыдовича, что он забегал по квартире в поисках журнала, и даже вывалил из сумки на…

Вернувшись через десять минут на веранду, они застали у столика Колорадского. Тот рассматривал фотографии, осторожно трогая их длинными пальцами. — У Вас карточки лежат не в порядке, — сказал он Капицину. — Надо вот так, вот так и вот так. — Ты что-то понимаешь в астрономии? — удивился Василий Антонович. — В астрологии? Нет… в астрологии я ничего… Вот тетя Клава, она бабушке Вашей жены двоюродной сестры дочка, так та и по руке, и на картах могла, и по планетам все складно предсказывала. …

По громкой связи Майка услышала, как Иван Семенович призывал какого-то Олега и требовал с него ответа. — Значит так, — сказала Раиса Дмитриевна, послушав селектор. — Через десять минут Вы докладываете по всем объектам. Через десять минут совершенно малиновый Иван Семенович оправдывался, поминутно отирая лоб: — У них, в ИЗМИРАНЕ, начальник в отпуске, а старший группы заболел… — И никто не обратил внимание, что Земля замедлила вращение? — Нет, обратили, только не знали, что нам надо звонить.…

На фоне всеобщего отторжения зародился и расцвел печальным цветом сентиментализм. Провинциальный священник Лоренс Стерн сватал и никак не мог поженить отважного капрала Тоби, Бедная Лиза с изменившимся лицом бежала к пруду… Но если в России к вопросам любви относились с клинической серьезностью, писатели с загадочной русской душой кидали своих незадачливых героинь то в пруд, то под поезд, в Англии традиции юмора возобладали над трагизмом одиночества. Тот же Стерн в «Сентиментальном путешествие Йорика…

Хрупкий мир, заключенный с нечеловеческой цивилизацией, непонятной, загадочной и оттого особенно зловещей, стоивший дорогих компромиссов, мог нарушить любой ничтожный повод. Например, известие, что капитан Брейдо по-прежнему на страже мира и добра. Но пусть об этом секретчики голову ломают, а его дело — охранять тайные границы Империи. И время от времени спасать человечество. Утром девочка-секретарша принесла для ознакомления приказ о выговоре. Борис расписался, получил копию и пошел с бумагой…

Потому что с чипом я избавлю себя, судя по всему, от всех этих проверок, контроля безопасности и так далее. От всего того, что омрачает человеку перелёты. И не в последнюю очередь избавлю себя от возни со всеми этими валютами. Фу, гадость. Теперь проблем больше не будет! Как мне объяснили, всего-то и понадобится, что ясно и отчётливо подумать: «Да, я хочу приобрести вот это!» — и бумс! — уже трансакция произведена, неважно, в долларах, в евро или в раковинах каури, ха-ха. Тем самым исключается всякое…

Красная грязь Тхукана улетала со свистом, на каждой пригоршне Джон наваривал состояние, но кому интересны эти мелкие радости маленького человека? Ему ни разу не удавалось попасть в пятерку «Форбса». Даже когда ценой неимоверных усилий Джон сумел отобрать бизнес у самого Ф.Б. Гейтса-юниора (ненадолго! специально к ежегодному подбиванию бабок!), даже тогда судьба-тяжеловеска вырубила его с двух рук. Результаты были подведены на три дня раньше, и изменения в финансовом положении одноногого сиротки…

— Не знаю, о чем вы, — сказал Гарви, незаметно скользя рукой к револьверу. — Проснись, парень, — сказал инспектор. — Хочешь сказать, что не узнал меня? Гарви уставился на озорное загорелое лицо инспектора. — Эдди Старбак? — изумился он. — Ну наконец-то! Это ж сколько прошло, Ральф? Лет десять? — Как минимум, — сказал Гарви. От облегчения у него задрожали колени. — Садись, Эдди, садись! Ты по-прежнему пьешь бурбон? — А как же. — Старбак сел в одно из противоперегрузочных кресел, осмотрел…

У Александра вырвался нечленораздельный вопль. Он захлопнул книгу и только тогда прочел название: «ПОСОБИЕ ДЛЯ КУЛЬТУРНОГО ВРЕМЯПРОВОЖДЕНИЯ В ИНЫХ МИРАХ» Составлено Эдельбертом Пэрром, главой контрольной службы Комитета Культурного Просвещения Министерства Иностранных Дел Всеобщего Единства Наций. Новая Зеландия. Солнечная система. — Не может быть, — в предчувствии непоправимого прошептал Александр. Он с ожесточением продолжал рыться в ранце. Ведь по инструкции там должны находиться…

— И ни какая это не дудка, — возмутился обиженно Шиммельхорн. — Это и есть оно самое. Оружие, значит, секретное. Как же я без него-то? Капрал, который уже настроился, чтобы разучивать песенку «Приезжай ко мне в Рио», нервозно передернул плечами. — Эй, Барни, — окликнул он одного из пехотинцев, — проводи этого почтенного джентльмена в комнату номер восемь. Ну, скажите на милость, откуда капралу Колливеру могло быть известно, что старина Шиммельхорн говорил чистейшую правду? Он и знать…

6. Джорджина Чентл. Биолог и ледышка. Хотя это неточное описание. Джорджина была больше чем биолог, и вовсе даже не ледышка. Холодность она напускала на себя только когда требовалось. Она всегда поступала правильно и почти всегда вела себя дружелюбно. Но она была не Марджи Кот, по сравнению с которой, возможно, и казалась ледышкой. В общем, команда отличная: ни одной паршивой овцы в стаде. Самой очевидной особенностью Беллоты была ее специфическая гравитация — вполовину земной, притом что окружность…

6. Джорджина Чентл. Биолог и ледышка. Хотя это неточное описание. Джорджина была больше чем биолог, и вовсе даже не ледышка. Холодность она напускала на себя только когда требовалось. Она всегда поступала правильно и почти всегда вела себя дружелюбно. Но она была не Марджи Кот, по сравнению с которой, возможно, и казалась ледышкой. В общем, команда отличная: ни одной паршивой овцы в стаде. Самой очевидной особенностью Беллоты была ее специфическая гравитация — вполовину земной, притом что окружность…