Юмористическое фэнтези

Шеф смотрит на растерзанный ковролин, потом на мою физиономию, а затем бросает на секретаршу взгляд, от которого она обращается в студень. — Вы решительно бедствие для бюджета шахты, — объявляет он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Пройдемте со мной! Люди умеют заставить подчиниться себе, это их конек, причем даже троллей — если только вы их первыми не стукнете. Тролль ни за что не станет пытаться убедить другого тролля взглянуть на вещи иначе. Он просто по тому колотит, пока не завладеет…

— Отец не согласится отдыхать! Тем более в такое время… — Уже согласился, я нашел нужные аргументы. Завтра он уезжает в деревню к твоей матушке. — Старичок лукаво улыбался, глядя на ошарашенное выражение моего лица. — Вот черт! — Что-то как-то не очень хотелось ехать в деревню к матери и братьям, но, похоже, придется. Одну меня при дворе не оставят. — Спасибо вам. — Я вовремя опомнилась и попыталась хоть как-то загладить свою грубость. — Ты уж проследи, чтобы отец соблюдал постельный режим.…

Потом подумал и добавил, правда, с большим сомнением: — А если вам к монахам-рыцарям, то это пять верст вверх до моста. Мы с Метелкой посмотрели в обоих направлениях и убедились, что действительно здесь тракт, идущий аж от Белых Столбов, раздваивался. Первая дорога, на которую нас усиленно толкал охранник, начиналась заставой, сразу за которой шли предместья Вежа — Вежицы, состоявшие из бесконечного количества поселков, поселочков и деревенек, которые тянулись верст на десять. А сам городок…

– Небрежность? – Ну да. У тебя на ногах кеды, ты разве не знала? – Маш, мы вообще-то в лес едем… – Это не повод! Девушка без каблуков – считай, голая! Спасибо, хоть причесалась и накрасилась! Я фыркнула, а Машка одарила недобрым взглядом и снова уставилась на дорогу. Хотя на что там смотреть? Дорога почти пустая – конечно, в такую рань народ еще спит, только самые рисковые или блондинки вроде нас могут променять теплую постель на сомнительный пикник. – Маш, может, ну его? Давай позавтракаем…

Гхалии никогда не задавались вопросом, куда и зачем они идут. Они интуитивно ощущали то главное, что вело их вперед: нечто притягательное и зовущее, заставляющее делать следующий шаг. Все остальное было для них неважно. А источником этого властного зова служила тонкая прядка черных, длинных, красиво вьющихся волос, зажатых в лапе первой гхалии. Этот локон еще не утратил нежнейшего лавандового аромата и, очевидно, когда-то принадлежал молодой девушке. От прикосновения к этим волосам у гхалий еще сильнее…

— У моего мужа еще и дистанционный пульт управления имеется, — многозначительно кивнула мне драконица, а я залилась краской. Вот не нужна была мне эта информация от слова совсем. Мысленно еще раз укорила себя за то, что эмоции так ярко отражаются на моем лице. А ведь хороший инспектор досмотра в пункте межмировых и межгалактических отправок должен быть кремень. Никакие извращенцы не должны тревожить гладь его лица и сущности, познавшей дзэн. Вот только я до кондиции этого дзэна еще не дошла и вообще…

Брови мои сами по себе расправились, а губы растянулись в глупой улыбке. Рука потянулась к платку, но я вовремя её одернула. Чего растеклась лужей? Может, он казнить меня пришёл! Всё же отвыкла я за три года от нормальных мужчин… — Да-а-а, — протянула я дрожащим от волнения голосом. Просто ну ни одной мысли, кроме плохих, о том, зачем мог ко мне пожаловать обличенный властью (по форме с множеством всевозможных значков и нашивок можно было понять) дракон — я не представляла. — Прекрасно.…

Я не стала ждать его реакции на мою пощечину, развернулась и понеслась прочь, подгоняемая жгучим стыдом и злостью. И злилась я не только на него, но и себя. Как можно было так опозориться? Поцеловать невесть кого! О боги, надеюсь, я никогда больше его не увижу. Надеюсь, он забудет мое лицо навсегда. — Оливия! Окрик подруги заставил меня остановиться. Оказывается, я пролетела мимо, не заметив ее. — Что случилось? — она наконец догнала меня. — Как все прошло? — Ужасно, Бекки, ужасно, — простонала…

И камень еще. Всем известно, что сначала надгробие ставят временное. Земля еще усядет, камни разъедутся, а надгробие треснет. К чему лишние заботы? А тут прямо камень-камень! Да еще большой такой, как же его сковырнуть? Вообще, из-за этого камня я собиралась пройти мимо. Я не нанималась тяжести таскать и качать мускулы! Но голос из-под земли был такой отчетливый, что я шарахнулась вбок и рухнула задницей на соседнюю могилу. Отбила бы все до синяков, не будь на мне трех юбок и под второй еще…

Эссиорх оставил мотоцикл у полосатого шлагбаума, приковав его цепью к высохшему дереву, выкрашенному в зеленый цвет. За шлагбаумом начинался длинный, обсаженный тополями двор. Двор имел форму буквы «Г». Вдоль длинной палочки «Г» тянулось старое пятиэтажное строение. Слово «РОДДОМ» было написано не на нем, а на кирпичной будке охранника, но все равно почему-то все шли не к охраннику, а в пятиэтажку. Должно быть, рожениц вел мудрый инстинкт. Эссиорха инстинкт никуда не вел, но он тоже почему-то направился…

- «Солнце в вашей астральной карте находится в знаке Писца, что указывает на предусмотрительность, ответственность и эмоциональную бесстрастность... В момент вашего рождения Волчий Глаз находился в самой низкой точке над горизонтом, как бы переходя от спуска к подъему, что дает большую вероятность развития мании величия или как минимум склонность к самообману и безудержное стремление к роскоши, но если к вам придет осознание необходимости служения человечеству в соответствии с небесными законами...»…

Пролог Никогда не пила на улице. Тем более шампанское. Тем более теплое. Да еще из горла! Но после встречи с девчонками такая тоска накатила, что, вывалившись из такси, не домой свернула, а к супермаркету. Взяла бутылку «брюта», и вот. Если мама, упаси бог, застукает меня за этим занятием – запилит насмерть, но перемещать свои кости к соседнему подъезду совершенно не хочется. К тому же там лавочка без спинки и фонарь не горит, а на улице темно-о-о… – Девушка, с вами все в порядке? – спросил…

Глава 1: Бой на реке — Слушай, Чупав! А что там за херня происходит? Я кивнул на противоположный берег реки. Там ржали и вставали на дыбы лошади, слышались крики и резкие команды. Дружинники выпрыгивали из сёдел, рубили саблями траву, стреляли из луков в воду. В общем — творилась непонятная хрень. Княжеская дружина воевала изо всех сил. Только вот с кем? Чупав усмехнулся: — Лешие и лесовицы балуют. Ноги лошадям травой заплетают, чтобы прыти поубавить. Я вспомнил Михея, который…

Никому не хотелось быть схваченным могучей рукой всесильного Бертрана, и посмотреть с высоты на туманы гор, на зубастые ущелья. Никто не собирался висеть над оскалившейся пропастью, болтать ногами и гадать, разожмет ли герцог могучую руку, или смилостивится и вернет на землю.  - Я – пять мешков! – обиженно заметила девица, сдувая непослушную пружинку рыжей пряди. – Вы что? Арифметику не учили? Семь мешков пшеницы вот. И я - пять мешков. Итого двенадцать! Как велено! Дань вам уплатили! Все двенадцать…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Ни у кого из людей! Мамочки! — Кто ты?! Что тебе надо?! Сердце забилось в груди, словно пойманная птица. Я огляделась по сторонам в попытке отступления, но нас окружал густой серый туман, в котором искрило грозовое напряжение. Бежать некуда! Мужчина тронул пораненный язык, взглянул на кровь и улыбнулся, с волнением и надеждой подняв на меня взор. — Разденься. — Что-о?! Нет! — я прижала к плечу рюкзак и прикрылась руками. Да он сумасшедший! Как мне отсюда выбраться?! — Помогите…

— Типа, темные эльфы вестники чего-то плохого? — догадался я. — Ясное дело! Крысы. Самые настоящие! — Ага, — согласилась она со мной. — Они мародерствовали раньше… и не трогали только орков и львиноголовых, боятся и тех и тех… Кто такие орки, разумеется, я знал. Прекрасные и выносливые рабы. Таких — только в упряжку и пахать… пахать, и еще раз — пахать. Львиноголового я сегодня тоже видел, но ничего конкретного про него сказать не мог. И стоило нам только повернуть за угол длинного дома, где…

Как глупо будет погибнуть вот так — когда второй курс только-только начался. На моем могильном камне будет написано: “Лори Гринс. Самая бездарная волшебница в мире и полная неудачница”. И это будет чистая правда. Угораздило же магическому дару свалиться на меня в преклонные восемнадцать лет! Я понятия не имела, что с ним делать, не говоря уже о том, что магический резерв мне достался — огромный. Сравнимый разве что с драконьим. Удача — сказал бы кто-то. Полная катастрофа — ответила…

– «Назад в будущее»? – не поверил Федя. – Что? А. Ага! Обожаю его! – синие глаза быстро обежали собеседника. Фёдор постарался незаметно для девушки расправить свою мятую футболку. В центре на ней был изображён осьминогоподобный монстрик, которого по кругу обрамляла надпись «Mi katonic Univer ity». Аня секунду-две изучала её, потом снова посмотрела на парня. – Я Фёдор, – представился тот. – Очень приятно. Чем занимаешься? – Писатель, – почему-то без прежнего апломба сказал парень. –…

— И что там, много припрятано? — Да уж немало. Знаешь, кто на прошлой неделе куш сорвал? — Это когда бык взбесился и пришлось в действе вторую терцию пропустить, переходя сразу к третьей? — скептически поднял рыжеватые брови Муэрто. — И на что же ставил наш объект? Плевок исподтишка оглянулся, чтоб убедиться, что их никто не подслушивает. — На отмену боя. Один поставил. Тридцать дублонов. Представляешь? А бой-то как раз и отменили! Рыжеватые глаза смотрели равнодушно из-под низко надвинутых…