Книги из серии "Рассказы 1908-1916 гг."

Он умолк с некоторым замешательством, так как охотник не заражался его возбуждением, а просто смотрел. В этих зорких неподвижных глазах мог прочесть что-либо только бог, зверь или младенец. Передохнув, Ганэль снова заговорил. Равнодушное молчание охотника подстрекало его болтать всякий вздор вернее затяжных реплик; он мучился, но не мог удержаться, чувствуя все большую неловкость от собственной заискивающей словоохотливости: — Я жив и боюсь смерти. Кое-где обнаруживаются проказы: говорят, возвратился…

— Пожалуйста, не будете ли вы так добры… если можно… каждый раз, как я руку подыму… Прошу извинить… Побеспокойтесь сказать, пожалуйста: «Лейпциг… Международный турнир-с… Мат в три хода»? А? Пожалуйста. Не успел я еще изобразить собой огромный вопросительный знак, как снова посыпались страстные, убеждающие, тихие слова: — Не могу-с… Верите ли? Не сплю, не ем, идиотом делаюсь… Для отвлечения от мыслей это мне нужно, вот-с! Как скажете эти слова, так и успокоюсь… Говоришь, говоришь, а она и выплывет,…

Тем временем угас воздушный ток света, падавший из пылающих в вечерней синеве облаков, и деревья медленно запахнули на только что перед тем озаренной стороне прозрачные плащи сумерек. От теней, рушивших искристые просветы листвы, от засыпающего ручья и задумчивости спокойного неба повеяло холодной угрозой, тяжелой, как взгляд исподлобья, пойманный обернувшимся человеком. Мур, ощупывая штыком кусты, вышел к ручью. Пытливо посмотрел он вниз и вверх по течению, затем обратился к себе, уговаривая Мура…

Поединок предводителей. Впервые, под псевдонимом А.Степанов, — журнал «XX-й век», 1915, Э 41.

— Там холодно, — сказал Дей. — Так, так… А почему он кажется синим? Дей не ответил. Ему начинала надоедать эта игра в «кошку и мышку». «Ладно, молчи, — подумал Юс, — я вот сейчас проколю тебя». — Вы видите что-нибудь? — спросил он. — Не думаю, — сказал, улыбнувшись, Дей, — да, едва ли я вижу что-нибудь теперь. — Ах, какая жалость! — вздохнул Юс. — Жаль, что через несколько лет вы не увидите моего прекрасного трактира. Да, да! Впрочем, едва ли вы видели вообще что-нибудь, даже пока не…

— Смотри, — говорит, — Мари, на величие человека. Он победил воздух!» Фонтан. Все приосанились. Общая самодовольная улыбка потонула в пиве и усах. Помолчав, пилоты чокнулись, значительно моргнули бровями, выпили и еще выпили. Образованный авиатор, Альфонс Жиго, студент политехникума, внушительно заявил: — Победа разума над мертвой материей, инертной и враждебной цивилизации, идет гигантскими шагами вперед. Затем стали обсуждать призы и шансы. Присутствующие не говорили ни о себе, ни о других…

Акинф с страхом и радостью выбрался из оврага и подошел к деревне. Он увидел ряд почерневших изгородей и груды черного пепла средь них — все, что осталось от когда-то бойкой деревеньки. Ни души человеческой, ни собаки не было в этом печальном месте. Деревня сгорела дотла, может быть — от снарядов. И тогда Акинф почувствовал, что снова ему застилает зрение, но на этот раз — слезами. ПРИМЕЧАНИЯ Ужасное зрение. Впервые — журнал «XX-й век», 1915, Э 20.