?.E.F.I.R. Фаза 1: Замедление

— Ты действительно пришёл, — произнесла она с оттенком удовлетворения.

Алекс застыл в замешательстве.

Анат улыбнулась, словно его замешательство было ожидаемым:

— Ева говорила, что ты найдёшь путь к нам, — она указала на медальон Алекса.

Имя Евы из уст незнакомки прозвучало как удар колокола — чисто и пронзительно. Медальон на шее Алекса отозвался тёплой пульсацией.

— Она здесь? — непроизвольно вырвалось у него.

— Не здесь, — покачала головой Анат. — Но и не там. Она в Разломе. Но прежде чем мы продолжим, ты должен понять, что это за место.

Она сделала жест, приглашая его следовать за ней в глубину деревни.

Они шли по улицам, где понятия "верх" и "низ" были относительны. Жители — люди с различными степенями эфирных модификаций — с любопытством смотрели на Алекса. Некоторые кивали ему, словно узнавая, хотя он был уверен, что никогда их не встречал. Другие шептались, указывая на его глаза с золотистым оттенком.

— Все здесь носят "якоря", — объяснила Анат, указывая на странные артефакты, которые жители вплетали в одежду или даже крепили непосредственно к коже. — Без них невозможно сохранять стабильность в таком месте.

Они достигли центра деревни — главного здания, напоминающего одновременно храм, обсерваторию и лабораторию. Его архитектура не поддавалась рациональному анализу — внутреннее пространство казалось больше внешнего. Некоторые комнаты выглядели древними, с каменными стенами и рунами, другие — футуристическими, с эфирными голограммами и квантовыми интерфейсами.

В центральном зале собрались другие Хранители. Алекс с удивлением заметил среди них несколько лиц, которые казались смутно знакомыми — возможно, учёные проекта "Ева", которых он когда-то знал. Но время и эфирные модификации изменили их почти до неузнаваемости.

Анат подвела его к устройству в центре зала — сложному механизму, напоминающему астролябию с плавающими точками света вместо планет и звёзд.

— Это Орерий Разлома, — объяснила она, активируя устройство. — Он позволяет визуализировать то, что невозможно увидеть обычным зрением.

Механизм ожил, точки света начали двигаться быстрее, соединяясь линиями, формируя трёхмерную проекцию в воздухе. Алекс увидел Разлом — не текущее его состояние, а историю трансформации. Сначала это была простая трещина в реальности, физический разрыв в пространстве-времени. Затем, в момент катастрофы на базе "Омега", Разлом начал меняться — не расширяться, как можно было ожидать, а "схлопываться" внутрь себя, уходя в какое-то иное измерение.

— Пропавший Разлом не был уничтожен, — объяснила Анат, наблюдая за реакцией Алекса. — Он трансформировался в квантовый портал между различными состояниями бытия. В узел между множеством версий реальности, где время и пространство переплетаются, создавая многомерную структуру.

Изображение сменилось, показывая текущее состояние Разлома — сложную геометрическую фигуру, видеть которую было почти больно. Она непрерывно менялась, складывалась сама в себя, существовала одновременно в нескольких состояниях.

— В центре находится "Ядро Памяти", — продолжила Анат. — Место, где сходятся все фрагменты расщеплённого сознания Евы. И, возможно, не только её.

Медальон на груди Алекса начал пульсировать сильнее, а воздух вокруг него задрожал. В нём начали проступать странные символы — не буквы и не цифры, а нечто среднее, напоминающее одновременно древние письмена и фрагменты программного кода:

[?/PROTOCORE] :: Границы определения нарушены

[?/PROTOCORE] :: Множественность паттернов

[?/PROTOCORE] :: Вы [не должны/обязаны] войти

Алекс моргнул, но символы не исчезли — они словно были вплетены в саму ткань воздуха. Его когнитивные потоки начали развёртываться, реагируя на близость к Разлому. Там, где раньше было девять потоков, теперь их стало двенадцать — каждый с собственным восприятием, фокусом внимания, углом зрения.

— Что происходит с моим сознанием? — спросил Алекс, пытаясь сохранить когерентность восприятия.

— Ты начинаешь резонировать с Разломом, — объяснила Анат. — Твоя множественная природа делает тебя особенно чувствительным к его воздействию. — Она подвела его к окну, откуда открывался вид на то, что можно было назвать только "Границей".

За деревней не было ничего, что можно было бы назвать "ландшафтом" в обычном понимании — лишь размытая, колеблющаяся ткань реальности, в которой проступали и исчезали фрагменты других мест: лаборатории, города, горные вершины, водные пространства. И посреди всего этого — колоссальная вертикальная трещина, мерцающая всеми цветами спектра.

— Наша задача — наблюдать за Границей, — сказала Анат. — Мы изучаем Разлом, документируем изменения, защищаем его от тех, кто хочет использовать его силу во вред.

Пожилая женщина с полностью серебристыми глазами присоединилась к ним. Эфирные линии на её коже образовывали сложный орнамент, который, казалось, рассказывал историю её жизни.

— Я была там, — произнесла она, глядя на Разлом. — В первые дни, когда он ещё был обычной аномалией. Я видела его трансформацию.

Она повернулась к Алексу, и её серебристые глаза словно заглянули прямо в его душу:

— Некоторые из тех, кто входит в Разлом, возвращаются — но не такими, какими были. И не всегда в то же время или место. — Она помолчала. — Но те, у кого есть эмоциональная связь с кем-то внутри, имеют лучшие шансы сохранить... себя.

— Ребёнок с золотыми глазами, — вдруг произнесла она так тихо, что Алекс едва расслышал. — Он иногда появляется на периферии Разлома. Наблюдает за нами. Словно ждёт кого-то.

Воздух вокруг Алекса начал дрожать, каждое слово старейшины отзывалось пульсацией в медальоне. Атмосфера расслаивалась, и слова становились видимыми — золотистые символы, плавающие в воздухе.

к а ж д о е с л о в о с т а р е й ш и н ы о т з ы в а е т с я в м е д а л ь о н е

в о з д у х в о к р у г н а ч и н а е т р а с с л а и в а т ь с я

с л о в а с т а н о в я т с я в и д и м ы м и — з о л о т и с т ы е с и м в о л ы, п л а в а ю щ и е в в о з д у х е

— Прежде чем ты решишь войти, — сказала Анат, заметив его реакцию, — ты должен пройти ритуал. Мы должны убедиться, что ты готов.

Она подвела его к странному водоёму в центре зала — небольшому пруду с вертикальной поверхностью воды. Вопреки законам физики, вода не проливалась, а стояла стеной, подрагивая и переливаясь в свете кристаллических ламп.