18 Дождик осенний, поплачь обо мне

– Ну да, я и забыл, прости, - рассеянно кивнул Димитри.
– Вам обоим это дорого стоило, и тебе и Дейвину. В интернате вы оба не были счастливы, я знаю.

– Я проболел первые три года учебы, провалялся в гнезде, - Айдиш развел руками, наконец отцепив их от подлокотников кресла.
– Как раз после инициации. Меня тоже ввели в Источник за руку, как и их обоих, но выяснилось, что поторопились. Мне эта поспешность стоила трех лет постоянных простуд и болей в животе.

– Инициация - это вообще тяжело, - улыбнулся Димитри.
– Так что мой случай, похоже, тут самый счастливый.

– Да, - задумчиво сказала Полина.
– свалиться на пол с высоты второго этажа, не расшибиться, потому что попал в источник, и не травмироваться при встрече с потоком... это, знаешь, нерядовое везение. Ты очень удачлив с рождения, похоже.

– Поэтому я и здесь, - кивнул князь.

Полина раскрыла ладони над столом:

– Ну что, начинаем собирать картинку? Или знаешь что... Давай-ка передохни. И, наверное, поешь. И остальным не помешает.

Дейвин поднялся, неслышно вышел в приемную, попросил Иджена распорядиться с обедом и привезти в лабораторию что-то легкое, но из горячего. Через десять минут он снова открыл дверь и впустил стюарда с тележкой. На тележке была супница с бульоном, пирожки и глёгг. Это было очень кстати еще и потому, что не занимало много времени. Закончив с бульоном и оставив себе термос с глёггом, участники эксперимента отправили тележку обратно и сосредоточились на процессе снова.

– Вот, - сказала Полина, - давайте теперь разбираться с тем, что мы видели. Димитри, ты как? Сможешь участвовать?

Князь, некоторое время подумав, ответил утвердительно. Остальные собрались и приготовились слушать.

– Ты рассказал о двух своих убеждениях, к которым ты пришел в первые годы жизни, и которые до сих пор с тобой. Давай посмотрим, как эти убеждения проявлялись, ну например, когда ты учился.

– Какие убеждения?
– не понял Димитри.

Полина улыбнулась:

– Например, ты сказал, что каждая доблесть - это немного шалость, и наоборот, конечно, тоже. Расскажи о том, как ты следовал этому в школьные годы.

– О!
– усмехнулся князь.
– Будет много. Не знаю, насколько тебе это понравится, как воспитателю, но ты спросила сама. Мы начали с того, что украли парадный фаллин старшего брата-воспитателя и повесили его на стрелку часов городской ратуши. Подгадали так, чтобы он начал развеваться на стрелке под полуденный бой часов. От смеха рыдала вся школа. Нас выпороли, конечно, потому что мы сами признались, но иначе как бы все узнали, что это сделали мы?

Полина наклонила голову и спрятала улыбку. Димитри продолжал:

– Едва перейдя во вторую ступень, я поймал и принес в спальню младших - они такие же, как здесь, только альковов больше, бывает до четырех пятерок - прыгуна. Это, гхм... Ну, вот он - Димитри повел рукой, и над столом появился тираннозавр ростом с голубя, - У нас на него реагируют, как на мышь в гостиной. Он не больно кусается. Принес и выпустил, конечно. Вопли, крики, все кровати на середине... В общем, весело. Потом неделю сесть не мог, но рассказывали-то дольше.

– Понимаю.
– Полина покивала, пытаясь вернуть на место ползущую вверх бровь.

– Еще через год или через два мы рыбачили на льдине с друзьями после весеннего равноденствия, и улов был хорош, потому что подошла весенняя рыба.

– А что такое весенняя рыба и чем она хороша?
– заинтересовалась Полина.

– Она с икрой и жирная. И вообще вкусная. Но нас чуть не унесло в море, и в тот раз мы поркой не отделались. Нас не выпускали за ворота до равноденствия. А следующим летом мы той же компанией прыгали со скалы с "крыльями ветра", это такое заклинание, чтобы не разбиться, но ошибиться в такой игре можно только однажды. Как на нас орал наш мастер, это было что-то. Он потом неделю не мог говорить и носил шейный платок, не снимая. А следующей зимой мы ловили летающих ящеров и катались на них, как на ваших кайтах.
– Не прекращая говорить, Димитри соткал над столом еще одну иллюзию: мальчик размером с ладонь катился на коньках по льду, держась за веревку, а другим концом она была привязана к крылатой твари, ростом в два раза больше мальчика. Тварь заполошно щелкала вокруг себя длинной зубастой пастью, пытаясь избавиться от непонятного ей неудобства.
– Ящеры были очень против, но они слишком тупые, чтобы атаковать, только улететь пытались. Но мы были быстрее! Ну, в основном. Еще по мелочи много чего было, так, ерунды всякой. А потом нас выпустили из интерната и отправили на практику перед экзаменом. Я проходил практику, как боевой маг, на границе с Дарганом.

– Полина задумчиво покосилась на Дейвина. Димитри ухмыльнулся, - да, он лучше. Но я тоже очень даже ничего.

Дейвин, улыбаясь, внимательно изучал рисунок столешницы.

– Так, и что же было на практике?
– спросила Полина.

– Да тоже ничего серьезного. Мы периодически совершали без спросу вылазки, но не жгли ничего с той стороны границы, это было бы плохо. Просто шутили, расставляя чучела. И еще ягоды и фрукты воровали - немного, но заметно, просто отметиться, что мы были по их сторону. Ддайг очень бесились, начальство тоже. Потом ддайг надоело и они приехали жаловаться. В итоге договорились до перемирия вида "вы наших поймаете - выпорете, мы ваших поймаем - выпорем, и без обид". Двоих поймали, но не меня. Хотя я честно оставлял ленты и нитки своего цвета.

– А те что делали?

– А они выращивали на полях поселенцев неприличные слова.

– Чем это мешало?
– удивилась Полина.

– Ты вообразила не то, - опять ухмыльнулся он.
– Это же ддайг. Ты представь, что у тебя грядка клубники. И на каждой ягоде написано матерное слово. Ярко так, синим цветом. Ну как ее продавать?

– Да, - улыбнулась Полина, - Но смешно. Особенно если на вкус не влияет.

– На вкус влиять - это уже вредительство. За это мы бы им весь урожай спалили с полным правом.

– Я поняла.
– Полина сделала неуловимый жест плечом.
– Смотри, какой длинный ряд. Ты помнишь, что было в его начале?

– Нерпа и тьюржан, - растерянно и удивленно ответил Димитри.

– Вот именно. И смотри, сколько раз оно повторилось. Второй ряд разбирать хочешь?

– Давай!
– Князь был заинтересован до азарта. Как она сама, когда Дейвин наколдовал ей бабочек и налил вина, не прикасаясь к бутылке.

– Подумай, может быть не так смешно, - предупредила она.
– И даже немного стыдно.

– Все равно давай, - решил он.

– Хорошо. Ты помнишь, как ты сказал про свои правила отношений с женщинами?

– Напомни.

– Женщины имеют право ждать от меня защиты и помощи, и я не могу их разочаровать, сказал ты. Ты помнишь случаи в своей жизни, когда ты поступал согласно этому правилу?

– Должен признать, что ты права, - вздохнул Димитри, - мне уже немного стыдно. Получилось не сразу. В ранней юности я постоянно встречался с вопросом "а по морде?" за попытку позаботиться и защитить. Сначала от подружек в интернате. Особенно плохо получалось, когда я пытался прикрыть их спины от порки, признавая всю вину за общую шалость своей. А мне пеняли за то, что я воровал их славу, - Димитри вздохнул, припоминая, и, помолчав, продолжил.
– Потом наконец вышло хорошо. Но кончилось еще хуже. Я должен был защитить, а поставил под удар сразу двоих, мою любовь и ее дочь. Старшая погибла, младшая натерпелась такого, что лучше бы умерла сразу.
– Полина смотрела на князя серьезно и сочувственно. У Хайшен было такое лицо, как будто пол под ее ногами медленно нагревали и он был уже сильно горячее, чем можно терпеть. Дейвин, вопреки всем правилам хорошего тона, жевал зубочистку, перебрасывая ее по рту из угла в угол. С Айдиша можно было ваять статую скорби. А Димитри продолжал говорить.
– В третий раз получилось хорошо. Я спас для нее наследство отца, дал ей защиту и был настолько хорошим мужем, насколько сумел. Потомки моей дочери от второго брака и ее правнука сейчас живут на Ддайг, той земле, в которой я - рука и голос императора.

– Здесь ряд продолжился, верно?
– очень мягко спросила Полина.

– Да, верно, - Димитри кивнул.
– Это Алиса. Я попробовал взять под защиту и тебя, но итог таков, что я до сих пор не понимаю, как не заработал по лицу. Впрочем, некоторые твои слова были хуже оплеухи.

– Были ли исключения из этого ряда?

– Да, у меня во время практики был... Как тебе объяснить... Роман через границу.

– Как это?

– Я видел ее с их стороны межи. Она видела меня с нашей стороны. Я оставлял ей на межевом камне ленты и рисунки, забирал цветы и венки из травы, которые она оставляла для меня. Иногда мы подходили так близко, что видели улыбки друг друга...