18 Дождик осенний, поплачь обо мне
Шрифт:
Димитри не первый раз сталкивался с необратимыми исходами дурных обстоятельств. И все предыдущие разы люди, которые были ему дороги, хотя бы пытались его упрекнуть. Кроме одной. Но та хотя бы не сидела перед ним, спокойно и взвешенно обсуждая случившееся и то, чему еще только предстоит случиться. Он вспомнил космический корабль, пролетевший сквозь солнце и принесший людям известия о времени их смерти, женщину в белом платье, опустившую руки при встрече с этим известием, и черноволосую девочку, бегущую в свой последний рабочий вылет, навстречу гибели, так же легко и быстро, как во все предыдущие дни, ночной полет над горами и черный силуэт леопарда на вершине горы. Вдохнув, князь улыбнулся почти натурально и сказал:
– В общих чертах понятно. Методика подсчета ценна сама
Полина улыбнулась тоже. Вероятно, с не меньшим усилием, чем он сам.
– Да, конечно, как скажешь. Я тогда пойду к детям, у них были на меня планы.
Седьмого ноября Димитри наконец получил у Хайшен разрешение поговорить с Унриалем да Шайни без свидетелей. Князь нашел своего подопечного в госпитале, в кабинете аппаратной медицины, организованном по настоянию невролога, наблюдавшего маркиза. Бедняга Унриаль, упакованный в костюм для прессотерапии, мужественно переносил пытки давлением и пытался быть вежливым и милым. Получалось у него не очень хорошо. На вопрос Димитри, как дела, маркиз ответил:
– Спасибо, князь. Давай о другом. Кстати, раз уж ты тут - я все еще не понимаю, почему ты меня не повесил восемь лет назад. Не объяснишь?
Димитри тяжело вздохнул. Он понимал, что "малыш Унрио" ждет от князя Островов сразу того, что про семью да Гридах ему рассказывали мать и дед, и того, чем всегда был славен в Столице архипелаг Кэл-Алар. Конечно, при этом он не был посвящен ни в то, что его дед был в числе тех причин, по которым Хайшен устроила этот скандал на всю столицу с обетами Академии до экзамена, ни в то, какова собственно была роль старого маркиза в жизни Димитри до дня, когда он обосновался на Кэл-Алар. Сам князь ждал от Вейена да Шайни очередной гадости. Очень большой гадости. Такого размера, что в портал, ведущий в Новый мир ее точно нельзя пропихнуть.
– Ну, например, потому, что мне было интересно, чем тебя отравили и вернется ли к тебе Дар. Ты же не один такой.
– Есть еще пострадавшие от этой отравы?
– взгляд Унриаля стал острым и внимательным.
– Не совсем так, Унрио. У меня есть человек, которого лишили Дара намеренно. Какой-то другой гадостью.
– И такое возможно?
– маркиз повернул голову вбок, чтобы смотреть в лицо собеседнику. Димитри вздохнул еще раз и принялся рассказывать.
В то же самое время Полина беседовала с Айдишем и Хайшен на неловкую тему детской смертности. Об этом разговоре она попросила сама и предварила первые вопросы необычно большим числом извинений. Очень аккуратно выбирая слова и следя за тем, чтобы нечаянно не обидеть собеседников, она задавала вопросы, элементарные для любого жителя Земли. О детстве и материнстве, об обучении и воспитании, о правах и обязанностях, об отношениях детей и взрослых, о людях и сайни саалан. Эти вопросы печалили Айдиша и шокировали Хайшен. Ответы на них у обоих сааланцев получались в основном отрицательные. Потом Полина уточнила некоторые детали ответов, и картинка стала еще грустнее. Наконец, поблагодарив обоих собеседников, она ушла к детям, делать игровой вечер.
Хайшен озадаченно покосилась на закрывшуюся дверь:
– Они тут что, с рождения видят в ребенке личность?
– Да если бы с рождения, - мрачно ответил Айдиш.
– С зачатия, досточтимая сестра, в ущерб личности матери.
– Последнее, конечно, очень прискорбно, - задумчиво произнесла Хайшен, - но не с этим ли связано то, что по меньшей мере один их маг выжил при инициации во взрослом возрасте? Давай спросим князя, свободен ли он, и обсудим это все с ним.
Димитри освободился за какие-то полчаса и пришел на консилиум. Они обсудили историю Алисы снова, решили, что ничего не ясно и надо пробовать. Димитри сказал:
– Будь я сайхом, я предложил бы инициацию желающим воспитанникам Айдиша. Хотя бы тому, который с осени терроризирует Дейвина просьбами об этом.
– Детей я на смерть не отдам, - побледнев, резко сказал Айдиш.
– Успокойся, - отмахнулся
Димитри, - у нас целых два взрослых, которым нечего терять, они будут первыми.– Два, мой князь?
– уточнил да Айгит.
Димитри небрежно кивнул:
– Маркиз да Шайни встанет на ноги до того, как этот вопрос созреет, я уверен.
– Пресветлый князь, - с интересом спросила Хайшен, - а ты точно в порядке?
– Конечно, я в порядке!
– огрызнулся пресветлый князь.
– Только что чуть не скончался уникальный консультант из местных, которого я в мае еле вынул из цепких пальцев твоих коллег, у меня половина округа кишит инородной фауной, радиоактивная зона под боком, плохие отношения с местными, и за все это спасибо Академии. А еще полумертвый собрат на руках, который никак не очнется, под ногами путаются чужие маги, и из-за границы на край местные владыки облизываются как на уже ничей, а так все просто отлично. А, и денег я сюда влил столько, что подумать неприятно. Между прочим, собственных. А на попытку поднять налог на порталы чтобы хоть как-то заткнуть этот прорыв, твои собратья по обетам выдвинули условия, разгребать которые ты и приехала. Так что все в порядке, ты же уже здесь.
– Да, конечно все в порядке, - мягко сказала Хайшен, - я уже здесь, и мы разгребем эту кучу, не бойся, я с тобой.
Димитри замер и на несколько минут потерял дар речи. Потом так же мягко ответил:
– Благодарю тебя, Хайшен, - сел в кресло и закрыл лицо руками на несколько минут.
Вечером понедельника, сразу после окончания школьного дня, Полина, за день обхватанная всеми малышами, шла в сопровождении кого-то из недомагов к апартаментам Дейвина. Она слегка жалела, что не успела пообедать и почти наверняка опоздает поужинать, но решила, что сможет вернуться в кабинет и попить чаю. Кроме печенья, у нее были еще ржаные крекеры и соленые снэки, привезенные Мариной в ее последний визит, а разговор с Дейвином всяко ценнее обеда. Когда еще найдется повод и представится случай. Недомаг привел ее к нужной двери, постучал, вошел сам, доложил о своем прибытии, сообщил о ней, вышел и сказал "прошу вас, мастер ждет".
– Здравствуйте, мастер Дейвин, - сказала она, заходя.
– Мистрис Полина, доброго вечера, вы уже ужинали?
– хозяин кабинета был само радушие и неторопливость.
– Признаюсь честно, я и пообедать не успела, - она слегка развела руками, - школьный день был довольно суматошный.
– Почему-то я так и думал. Честно говоря, я и сам или поленился в обед поесть как следует, или времени не хватило, уже не припомню, и решил, что сейчас самое время перекусить, составите компанию? Тем более что я хотел спросить вас еще раз об Алисе в связи с тем странным вечером. Я так ничего и не понял, похоже.
Полина обнаружила что они уже сидят в креслах перед невысоким столом, повыше журнального, а между ними и подоконником на специальном каменном подножии стоит стеклянный биокамин. Рабочее место хозяина кабинета осталось справа, как и два стула для посетителей около стола.
– Да, конечно, спрашивайте. Немудрено, что вы не поняли, культурная разница оказалась довольно большой.
– В таком случае давайте начнем сначала. Начало, насколько я помню, было в середине сентября, когда вы заметили, что все произошедшее - не самые крупные наши неприятности, имея в виду саалан, и добавили, что крупных неприятностей мы все счастливо избежали в мае, вероятно, имея в виду ваш отмененный приговор. Я попросил уточнений, и вы сказали, что это надо не рассказывать, а показывать, верно?
– Абсолютно верно, - кивнула она.
– И вот, в баре вы мне продемонстрировали несколько явлений, каждое из которых было бы достойно отдельного разговора, не будь эти явления представлены в связи. Что я сумел увидеть. Во-первых, есть некий слой местных жителей, представители которого не только достойны уважения как бойцы, они еще способны в любой момент и где угодно составить боевую группу из себе подобных, и пользуются какими-то формами связи, которые позволяют им понимать друг друга без слов и почти без условных знаков. И этот слой пассивен, я бы сказал - осознанно пассивен.