1977

Анька кивнула. Мол, понятно.

Спустились вниз. Вышли на участок. Погода супер. Тепло, синее небо, солнце. Мою елку облюбовала стая воробьев. Щебетали как сумасшедшие.

– Ну вот, собственно, ты и в будущем, – сказал я, скидывая пальто на траву. – Добро пожаловать!

Она настороженно обвела взглядом участок, соседские дома, а затем проговорила:

– Как будто ничего не изменилось.

– А что ты хотела увидеть? – усмехнулся я.

– Будущее.

– Летающие машины, полеты к Марсу?

Кивнула, внимательно смотря на спутниковую тарелку, которая торчала на крыше соседа.

– Ни того, ни другого здесь нет.

– Что это? – кивнула на тарелку.

– Антенна… чтобы телевизор смотреть. Ладно, пошли в дом. Переоденемся. А то жарко.

– И я?

– И ты. У меня есть футболка и шорты. На первое время сойдет.

Мы пошли в дом. Анька на ходу вертела головой по сторонам, смотрела на все настороженно, но с интересом. В голове у меня промелькнула мысль, хорошо, что будущее не изменилось. Ведь мой наушник попал в руки КГБ… Не хотелось бы выйти в ту версию будущего, в которой я побывал. Но, видимо, наушник оказался не такой штукой, которая смогла круто изменить мир.

Хотя… с чего я решил, что он не изменился? Красивый дачный пейзаж может быть обманчив.

Надо поехать в город и проверить. А то мало ли…

Эпилог

Жека, словно выполняя некий рутинный ритуал, взял бутылку с шаткого садового столика – конструкции, вызывавшей скорее недоумение, чем доверие. Налил нам в пластиковые стаканчики самогона. Я скользнул взглядом по мангалу. От него в синее небо поднимался столб серого дыма. В воздухе витал аромат жаренного мяса, аромат весьма земной и не слишком интересный для философских рассуждений, но вполне годный для поддержания банальной беседы.

– Ты это… про вас с Юлькой, всерьез? – Жека прищурился, будто не до конца веря моим словам.

Я молча кивнул, не находя в себе ни малейшего желания что-либо объяснять.

– Да, – выдавил я наконец. – Развод. Скоро суд, вся эта канитель.

Хм… – задумчиво хмыкнул друг, будто пытаясь оценить ситуацию с точки зрения высшей логики, которая, как известно, человеческому разумению не всегда доступна. – Ну, может, оно и к лучшему, кто знает. А с квартирой-то что? Ипотека же на тебе висела?

– С юристом все утрясли, – равнодушно пожал плечами я. – Официально я теперь никто. Банкрот, как есть. Платить нечем. Так что, квартира – банку, и хэппи енд. – Я лениво пригубил пива из жестяной банки.

– А Юльку-то куда? На улицу, что ли?

– Не пропадет, – криво усмехнулся я. – К мамаше своей упорхнет, там ей и место.

– Теща ж тебе теперь житья не даст, заест ведь.

– Да плевать, – махнул я рукой. – Им и так все барахло скопом отписал, пусть тешатся.

– Ясно, – протянул Жека, словно диагноз поставил. – Ну, чего тогда воздух зря сотрясаем? – Он приподнял свой стаканчик.

Выпили, закусив соленьями.

Я поднял глаза на ель. Дерево возвышалось над нами, не выражая никакого отношения к происходящему.

– Что ты на нее все смотришь? – спросил Женька, нарушая молчание.

– Хорошо здесь, – отозвался я, не очень понимая, что именно хочу сказать. – Просто как-то… Не предполагал, что судьба заведет меня на дачу. Пусть тут без лишних удобств, зато – свое.

– Свое оно всегда ближе к телу. Но к зиме-то все равно придется что-то подыскивать. Зиму в этой времянке точно не перекантуешься, – Жека кивнул в сторону дома.

– Слушай, ты свою Газель из ремонта забрал?

– На днях.

– Надо бы на этой неделе на оптовку дернуть, магазин затарить.

– Без проблем. Как там, кстати, магазин?

– Норм. Кручусь пока, – кивнул я. – Если честно, не ждал, что так хорошо пойдет.

– Никогда бы не поверил, что тебя занесет в коммерцию, – усмехнулся Жека.

– И не говори… – тяжело вздохнул я, будто неся на плечах весь груз мировой экономики.

Мой взгляд зацепился за чердак, и я задумчиво пробормотал себе под нос:

– В общем-то, в ноль вышел.

– В какой еще ноль?

– А? Что?

– Ты о чем?

– А, забей, – отмахнулся я. – Давай еще плесни.

Жека пожал плечами, словно принимая правила игры, и снова налил самогона.

Я перевел взгляд на мангал, наблюдая за ленивым танцем дыма в синем небе. В целом я вышел в ноль, а может, даже и в плюс. Да, точно в плюс. Сами посудите… Можно считать, что ипотечный крест снят. За разбитое служебное корыто – расплатился. Остается еще кредит на открытие магазина – полмиллиона. Зато Анька осталась со мной. Она как некий бонус за все пережитые приключения. Пока что она работает продавщицей в моем магазине. Здесь ей даже понравилось. Особенно – интернет. Не выходя из дачи, она умудряется с его помощью грызть гранит медицинских наук.

Почему не рвется обратно в СССР? Сам не пойму до конца. Наверное, влюбилась в меня. Паспорт-то я ей выхлопотал на тех торгах – заполнил, вручил торжественно. Она уже не ребенок и вправе сама выбирать как жить. Здесь – воздух свободы, хоть и с привкусом дачной пыли. А там что? Жизнь по указке родителей? Туда не лезь, это не трогай, с этим не дружи, с тем не дыши? Я понимаю ее выбор – остаться здесь, рядом со мной.

К тому же, сдал нас ее папаша гэбэшникам. Может, обида в ней на него и затаилась, как заноза под кожей. Характер-то у нее тот еще... Но по матери-то скучает, это как дважды два.

Анька в любой момент может идти домой, никто не держит ведь – Портал-то вот он, никуда не испарился.

Лишь с той стороны к нам никто не пришел… По идее, рано или поздно Савелич может нарисоваться. Но дед не проблема. Напою его, верну обратно, и он вряд ли вспомнит, где был. Главное, чтобы Литвиненков не узнал о Портале. Ведь в тот день, когда мы с Анькой переходили на мою сторону, гэбэшник был где-то рядом… Да и черт с ним. Здесь он никто и звать его никак.

Вот только загадка эта с домовой книгой покоя не дает. Дата смерти Аньки там – как приговор вынесенный. Хотя, думаю, на тот момент еще ничего окончательно решено не было. Могла ведь и поехать с родителями в Лабинск, не реши я тогда прорываться вместе с ней. Меня бы взяли, ее отпустили. И вечером они как раз бы рванули к родне. Зима, темно, трасса, гололед... Но произошло все так, как произошло и, она никуда не поехала. Этого мне вполне достаточно, чтобы не копаться в хитросплетениях судьбы.

– Ну, давай, – протянул Жека, вырывая меня из водоворота мыслей.

– Мальчики, а как же я? – промурлыкала Жанна, словно кошка, вышедшая на охоту.

Она выплыла из бани, как русалка из озера, вся розовая от пара, лишь полотенце вокруг талии. Анька следом за ней – тоже вся раскрасневшаяся. Присоединились к нам – и я налил девчонкам вина, рубинового и терпкого. Жека поднял свой стаканчик, словно знамя победы, и провозгласил свой неизменный тост:

– Ну, выпьем за нас! Чтобы у нас все было хорошо, и чтобы за это нам ничего не было!