2 Разбойник с большой дороги

Бетрисса придвинула к постели Тэрлины маленький столик, поставила на него чайничек и чашку с чаем, и поспешила в свои покои, привести себя в порядок.

Переодеваться она не стала, многие мужчины считают простое желание женщины быть нарядной или опрятно одетой хитрой ловушкой, сооруженной с единственной целью, заполучить их в свои объятия. А некоторые очень внимательны к тому, как выглядит пришедшая на свидание женщина, и даже составили для себя целый справочник тайных намеков и знаков. И как Бет подозревает, ее муж как раз к таким и относится.

Поэтому герцогиня Лаверно решительно смыла с лица и пудру и помаду, приколола парик с самой простой причёской и сняла все украшения, кроме скромного колечка. А затем набросила на плечи невзрачную темную накидку и отправилась на свидание с собственным мужем.

– Бет?
– Сидевшая в общей гостиной Октябрина мрачно изучала огромную корзину роз, перевитую шелковыми лентами и серебряным шнуром.

– Муж желает поговорить, - не стала скрывать старшина, - отказаться было неудобно.

– Если хочешь, я могу тебя позвать, - предложила герцогиня Сарнская, - но немного позднее... мне намекнули, что скоро в мою честь прозвучит серенада.

– Лучше бы я послушала, как поет Мишеле, - вздохнула Бетрисса, - все хвалят его голос. А звать меня не нужно, я там долго не задержусь. Не о чем мне с ним разговаривать, а утром на тренировку.

– Судьба зла, - безнадежно вздохнула Окти, - лично я лучше послушала бы дядюшку, он всегда знал очень интересные истории.

– Я бы поменялась, - усмехнулась Бетрисса, - но боюсь, Мишеле никогда не простит мне этой шутки.

Герцог Лаверно ждал жену в трех шагах от двери, и Бетрисса с первого взгляда рассмотрела, что он успел переодеться. Теперь на нем были более простые на вид, но не менее дорогие темно-серые штаны и рубашка на тон темнее, с почти незаметной, изящной вышивкой на плечах и вороте. На поясе висел лишь небольшой кинжал в скромно украшенных ножнах, а на левом запястье красовался старинный золотой браслет, заявляющий всем о том, что его владелец уже связан священными узами.

– Спасибо, - шагнув к жене, очень серьезно произнес Тайвор, взял ее руку и поднес к губам, коснувшись дрогнувших пальцев бережным поцелуем, - идем.

Бетрисса на миг смешалась, не найдя в ответ достойной шутки или замечания, а потом было уже поздно: герцог уверенно вел её между вазонами и колоннами к полянке, на которой любила завтракать ее величество. К удивлению её светлости сегодня здесь было светлее чем обычно, весело трепетали язычками алые свечи в бронзовых бра и подсвечниках, расставленных на маленьких столиках.

– Как мне стало известно, - подведя жену к одному из кресел, доверительно сообщил Тайвор, - вечерний чай все решили пить в своих покоях, и нам никто не помешает.

Легко придвинув к ногам Бетриссы загадочно накрытый салфеткой столик, герцог сдернул белоснежную ткань и взгляду девушки предстало неожиданное зрелище. Стол был сервирован для чаепития и судя по безукоризненно расставленной посуде и букетам - занималась этим выученная горничная. Чашек оказалось только две и сам собой напрашивался невеселый для ее светлости вывод, герцог заранее все продумал и договорился с прислугой.

Значит, помрачнела Бет, Лаверно даже не сомневался в своем умении убеждать женщин, и ей только казалось, будто выбор делает она. На самом деле все уже было решено за нее.

– Я заранее попросил накрыть к чаю, - словно угадав ее мысли, спокойно объяснял Тайвор, устраиваясь напротив, - и если бы ваша светлость отказала мне, то позвал бы Карла.

– Когда он уезжает?

– поняла намек Бетрисса и нахмурилась еще сильнее.

Нет, она не боялась, что маркиз может рассказать герцогу о ней нечто предосудительное, Карл был честен и прям и не любил злословить и сплетничать. Особенно о родичах и тех, кого считал своими друзьями. Да и кроме того, ни одной из ее тайн он попросту не мог знать.

Но ей не нравилось, что герцог пытается подружиться с теми, кто ей дорог и имеет возможность оказать на нее влияние.

– Ваша светлость...
– огорченно глянул на нее Лаверно, - я не хочу вам лгать, будто не знаю ответ на ваш вопрос. Но пусть лучше на него ответит сам маркиз Дарве Ульгер.

– Я его не застала, - не желая оправдываться, сухо бросила Бет, сказав чистую правду.

Когда она пришла на балкон, Карла там уже не было.

– Я могу послать за ним горничную, она сидит неподалеку, - вежливо предложил Тайвор, и снова пояснил, - тут очень предупредительная экономка.

– Да?!
– невольно изумилась Бет, весело взглянула ему в глаза и поспешила отпустить взор на тарелочку с пирожными, - действительно.

– Я не совсем понял... чему ваша светлость так удивилась, - с обезоруживающей прямотой заметил Лаверно, - но сначала хотел поговорить о другом. Вот это принадлежит вам, и вы можете носить его на руке или держать в шкатулке... но не должны ни дарить, ни продавать. Кроме исключительных случаев, разумеется, если от этого будет зависеть ваша жизнь или свобода. Или жизнь дорогих вам людей.

Герцог протянул руку, поставил перед женой небольшую шкатулку и щелкнул замочком. Крышка поднялась и Бет рассмотрела такой же браслет, как и на руке мужа, только более изящный.

– Я с удовольствием взяла бы...
– внезапно оказалось, что говорить стало трудно, Бетриссу душили непрошенно подступившие к горлу слезы, показывать которые она не желала никому, - но...

– Не нужно никаких "но", - мужчина вдруг оказался рядом с нею, опустился на одно колено и бережно, но твердо взял в ладони мявший платочек кулачок, - просто возьмите, вместе с моим уважением и обещанием защищать вас от всех бед и напастей, как предписано защищать своих жен мужчинам рода Лаверно.

Браслет легко скользнул на руку растерявшейся старшины, замкнулся с легким щелчком и маленький ключик лег в стоящую перед ней шкатулку. Лаверно бережно поцеловал руку Бет и неспешно вернулся на свое место, ничем не выдав желания остаться рядом с той, что уже принадлежала ему по всем законам, кроме одного, неписанного, но самого важного: пока еще сама не признала этого ни словами ни действиями.

– Ваша светлость...
– запоздало вспыхнула негодованьем Бетрисса, вдруг почувствовав себя прежней наивной и доверчивой фрейлиной, которой когда-то так легко было вскружить голову.

– Вы можете звать меня просто Тайвор... или как-либо еще, на ваше усмотрение, - снова доверительно улыбнулся он, и нежно добавил, - моя дорогая.

– Ваша светлость!

Бет смотрела в его сухощавое лицо, в светло-карие невозмутимые глаза, в самой глубине которых прятались искры веселья и снова, впервые за последние годы, не находила слов. Хотя трудно было не понять, чему он радуется, этот упорный герцог, почти насильно всучивший ей фамильный браслет. Считает, что одержал первую победу, и даже не догадывается, как напрасны его старания.