2.Леди любят артефакты 2

И, правда, Кристофер придется соблюдать приличия, а потому у него будет меньше шансов ускользнуть от досужей леди Инграм, если она решить с ним пообщаться. Хотя, возможно, для нее самой это окажется болезненно. Пожалуй, стоит как-нибудь поговорить с ней и напомнить, что есть и другие сироты, которые нуждаются в заботе и отзывчивом сердце. Если она была готова взять Кристофера без дара, значит, для нее это не имеет большого значения. Вероятно, ей самой лучше чем кому бы то ни было известно, каково это, когда судят по наличию или отсутствию способностей.

С одной стороны, я была рада и благодарна Беатрис, что она начала этот сложный разговор. Мне самой пришлось бы долго набираться решительности. С другой – сам разговор и спор близнецов после него оставили после себя гнетущее чувство неловкости.

Джефри, безусловно, знал о желании Мелани обзавестись воспитанником, но насколько он его поддерживал? Трудно сказать. Эти двое слишком близки, и, вероятно, одобрение Джефри для Мелани очень важно. Мне было очень не по себе от того, что я стала свидетелем этой семейной сцены и косвенно послужила ее причиной.

Никогда не питала слабости к подобным вещам и не находила удовольствия в наблюдении за чужой жизнью. Со своей бы разобраться…

— Мне кажется, мы еще не видели лаборатории лорда Инграма, — я отчаянно делала вид, что не обратила никакого внимания на взаимное раздражение хозяев Заводи.

— Лаборатория? — переспросила Мелани и улыбнулась. — То есть так он называет свой кабинет?

— Не начинай, — посуровел Джефри.

— Кабинет, кабинетик, каморочка, — нараспев произнесла Мелани, чем вызвала смех у Беатрис. Похоже, та находила перепалки этих двоих весьма забавными. — Поверь, Китти, мою «лабораторию», — она обвела рукой комнату, — Джефри вряд ли переплюнуть.

— По наличию диковинок уж точно, — нехотя согласился он.

— Уверена, там есть на что посмотреть.

— Ага, — закивала Мелани. — Стопки корявых почеркушек, погрызенные мышами трактаты и пыль. Море пыли.

— Все как я люблю, — мне вдруг захотелось заступиться за Джефри, который, определенно, был очень терпелив в отношении сестры. — Тем более, он обещал показать мне Антологию Иехезкеля с легендами о боевых артефактах войны Орденов в первом издании. Простите?

— Мелли, мне показалась, или ты только что захрапела? – хмыкнул Джефри.

— Ой, мисс Катарина, — пискнула Бетти, разрываясь между ужасом и смехом. — Она снова это делает: издает неприличные звуки.

— Леди не храпят, а мурлычут во сне, — как ни в чем не бывало, заявила Мелани и театрально зевнула.

К счастью, ей хватило манер прикрыть рот рукой. Не удивительно, почему лорд Блэквуд был не в восторге от соседки. Определенно, если ей и брать воспитанника, то только мальчика. Ибо кем-кем, а примером для юной леди Мелани точно не является.

— Мисс Катарина, — Джефри предложил мне локоть, — для меня честь показать вам мою скромную обитель.

— Беатрис, — позвала я воспитанницу. — Ты с нами?

— Смотреть на пыль и изучать скучную антологию? — ответила вместо девочки Мелани. — Умоляю, Китти, побудь хоть немного не гувернанткой, а леди. Я присмотрю за юной мисс Блэквуд.

В этот момент взгляд Бетти как раз был прикован к ящичку, в котором виднелись деревянные фигурки животных и расписных человечков с веревочными ножками. Похоже, Мелани была права: девочка явно не горела желанием разглядывать старые книги. К тому же мне и самой хотелось поговорить с Джефри о том странном вечере и убедиться, что моя репутация в его глазах не пострадала.

Глава 10: Убежище Джефри

— Я рад, что у нас проявился шанс провести время вдвоем, — начал разговор лорд Инграм, едва мы удалились от музыкальной комнаты. — Иногда мне кажется, что моя сестра ненамного взрослее Беатрис. Она ведет себя как ребенок, который не замечает, что застрял в теле взрослой женщины. Они обе такие...

— Шумные?

— Скорее, поверхностные. Но если Бетти подобное прощается в силу возраста, то Мелани...

— Напускное веселье не всегда свидетельствует о легкомысленности, — вступилась я за подругу. — Иногда это всего лишь маска. Способ показать окружающим, что никакие трудности не сломают тебя. Ваша сестра — удивительная женщина: ее можно упрекнуть в чем угодно, но только не в отсутствии смелости быть собой.

— А вас? — он внимательно заглянул мне в лицо.

— Иногда быть собой — роскошь.

— Уверяю, в моем присутствии вы можете ее себе позволить.

Я глядела на Джефри, силясь понять, что у него на уме. Но весь его вид говорил о том, что он, как истинный джентльмен, не позволит себе никаких вольностей, несмотря на то, что мы остались одни. Все же Мелани вряд ли можно назвать хорошей дуэньей, особенно, если речь идет о ее любимом брате.

— В отличие от лорда Блэквуда мне импонируют ваша юность и любознательность, — пояснил свою мысль лорд Инграм. — Но особенно очаровывает — открытость миру и всему новому.

— Последнее едва не стоило мне места в Холмах.

— А мне — жизни. Если бы, конечно, дуэли не были под запретом.

— Вы хотите сказать, что то странное соревнование...

— Очевидно же, — не стал отпираться он. — Мне очень жаль, что из-за меня вы попали в такое неприятное положение. Дважды. Генри, конечно, всегда был несносным типом. И Мелани, похоже, права: от скуки он готов лезть на стену и затевать драку из-за женщины, которая, по сути, принадлежит ему только по трудовому контракту. Но тот разговор, что случился у нас с глазу на глаз в сигарной комнате, на многое открыл мне глаза...

От волнения я даже дышать перестала. Неужели Блэквуд высказал ему нечто подобное?! В это было слишком сложно поверить! Зря я все же рассказала ему про «Кривой башмак» и знакомство с уличной культурой Бринвилля…

Впрочем, возможно, все дело в интерпретации? Легко представить, как лорд Блэквуд выставляет Джефри Инграма коварным злодеем, который свел с пути истинного глупенькую гувернантку. Вероятно, именно так он обо мне думает, если «спросить» за тот вечер решил именно с Джефри, да еще и таким варварским способом…

— Я сделал выводы. И больше не скомпрометирую вас. Ни в обществе, ни наедине.

— Боитесь очередной дуэли? — неловко пошутила я.

— Разве жизнь без женщины, за которую не страшно ее отдать, чего-то стоит? — вопросом на вопрос с улыбкой ответил он и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь. — Мы на месте. Прошу!

Когда глаза привыкли к полумраку, создаваемому задвинутыми шторами, я разглядела письменный стол из красного дерева и длинные, заставленные всякой всячиной стеллажи. Здесь были и коллекции минералов, и колбы с непонятным содержимым, и органы в банках с формалином. Часть предметов оказалась прикрыта белой тканью, вероятно, для защиты от пыли или солнечного света.