2018: Северный ветер. Том 1
Шрифт:
— Всегда считал, что не слишком разумно считать лесных фейри лицами без гражданства, — вздохнул Астрос. — Но случай определённо непростой. …
— Вообще-то всё наоборот очень просто, — покачал головой фейри. — Формально эта Шари — законная наследница удела, но в свои права вступит лишь по наступлению совершеннолетия.
— Я хорошо помню карту, — вставил Гозар. — Там удел будет с доброе графство.
— Управляемые племенами-федератами территории не могут считаться личными владениями и наследоваться, как имущественные наделы, — напомнил Пиритал.
— Так нет же племени, есть
— Спасибо, вы верим вам на слово, сир, — поморщился Корморан. — Но, если эта фейри теперь гражданка Федерации, разве это не выводит её из области римского права и исключает из линии наследования?
— Если Россия получит статус римской территории, то нет — не выводит.
— Полагаю, компромисс есть, — произнёс Пиритал. — Девочке нужно дать титул, соразмерный её владениям и достатку, и назначить опекуна из уважаемых имперских граждан, а согласно всё тому же кодексу Тиберия…
— …имперские нобили не имеют права служить в армиях других признанных государств, — подхватил Корморан. — Толково. Пусть как вступит в права, выбирает — либо титул и земля в Империи, либо служба Федерации.
— Титул её и так по праву, но в целом соглашусь — это хороший вариант, — кивнул Велисарий.
— Только есть небольшое затруднение, господа, — усмехнулась Афина. — Насколько мне известно, девушка уже самостоятельно выбрала себе опекунов, и они официально признали её.
— И кто же эти уважаемые господа? — явно предчувствуя недоброе, спросил Пиритал.
— Федеральный офицер Сергей Вяземский и апостол Эрин Меркурий.
Воцарилось задумчивое молчание.
— То есть нам придётся ещё и целый лес федералам отдать? — первым нарушил его сенатор Корморан.
Илион
На поверхности оправленной в чёрный камень отполированной серебристой пластины, высотой выше человеческого роста, начали пробегать белые искорки. Их становилось всё больше и больше, пока они не затопили всё колдовское зеркало, которое засияло ослепительным белым светом. Вспышка, сияние гаснет, а вместо интерьера кабинета дальней связи магистрата Илиона в зеркале стал виден небольшой кабинет, полный книжных стеллажей.
По ту сторону колдовского артефакта стоял высокий крепкий мужчина лет пятидесяти с небольшим на вид, с длинными русыми волосами, обильно побитыми сединой. В длинном алом камзоле с золотым шитьём и тонкой диадемой со множеством мелких рубинов, охватывающей лоб.
По ту сторону зеркала стоял Император Нового Рима — Клавдий Август Корнелий.
— Здравствуй, дочь, — просто сказал он.
— Сила и честь, ваше императорское величество, — сглотнув ком в горле, ответила Афина, прижимая кулак к груди.
Этой встречи она ждала долгие годы. Надежда сменялась злостью, обида — ненавистью, гнев — принятием очевидного. Десять лет назад Афина улыбалась бы от счастья, пять лет назад — плюнула бы в зеркало и совершила преступление, именуемое «оскорбление Его Императорского Величества». Но сейчас…
— Нет
нужды соблюдать этикет, — слегка улыбнулся мужчина. — Мы всё-таки говорим с глазу на глаз.— Как пожелает ваше величество.
Сейчас принцесса чувствовала лишь неожиданную усталость — столько лет ожиданий и размышлений, что сказать, как себя вести и… В итоге ничего. Ничего из задуманного делать не хотелось. Любить или ненавидеть оказалось проще на расстоянии, а встретившись с Императором лицом к лицу, Афина поняла — она не чувствует к этому чужому для неё человеку ровным счётом ничего.
Возможно, именно это и называют взрослением.
Император нахмурился.
— Ты злишься на меня, Афина.
— Вовсе нет, — вскинула голову принцесса.
— Злишься. Знаю. Потому что есть за что. Поэтому… Прежде чем мы скажем хоть что-то ещё — прости меня, дочь. Я… искренне полагал, что забочусь о твоём благе.
— О моём… благе? — с расстановкой произнесла девушка. — И что же было благом для меня, ваше величество?
— Твоя мать, Анастасия, — неожиданно сказал Клавдий. — Её смерть не была связана с осложнениями после родов Селены. Её убили. И я опасался, что ты будешь следующей.
— Так, — Афина растерянно моргнула… и неожиданно пришла в «рабочее» настроение, когда перед ней появлялась какая-либо проблема, требующая решения. — Кто?
— Клан Халефдан.
— Это те, что правят Болотной унией?
— И половиной всего севера в том числе. Негласно, разумеется.
— Хммм, — задумалась принцесса. — А в чём их мотив? В чём выгода?
— Никакой выгоды. — покачал головой Император. — Лишь угроза. Твоя мать была заложницей в Империи, а когда её клан свергли и уничтожили, то вроде как преподнесли мне в дар, как наложницу. Тогда это казалось Халефданам весёлым. После твоего рождения они насторожились, после рождения Селены — испугались.
— Испугались, что может родиться мальчик, вокруг которого сплотятся недовольные их приходом к власти, — кивнула Афина. — Справедливо.
— А ты выросла не только красавицей, но и умницей, — улыбнулся Император.
— Один вопрос, ваше величество, — отрывисто произнесла принцесса. — Какого шакала кто-то из Халефданов ещё жив? Разве убийство императорской наложницы — не есть повод начать и закончить войну против какого-то там эоса?
— Афина, времена Александра Великого или Второй Империи прошли, — скривился, словно от зубной боли, Клавдий. — Я не абсолютный владыка Нового Рима, мне приходится идти… на компромиссы.
— Я не верю своим ушам, — чувствуя, что начинает закипать от ярости, процедила принцесса. — Император Людей — владыка Нового Рима! и терпит оскорбления от каких-то… убийц и узурпаторов!
— Пятнадцать лет назад Северная Орда готовила реванш за походы Мария, — вздохнул Император. — Настоящий реванш, на фоне которого нынешнее вторжение — так, мелкий набег. Союз девяти из двенадцати уний был почти готов, рикс Хайекс и твой второй дед — рикс Гектор, отправили послов в Степь, в Южные Княжества и к Тёмным. Алый Трон подо мной был непрочен — многие были недовольны тем, что императором стал я, а не Александр. Империи была нужна передышка после мятежа Конфедерации.