21.12
Шрифт:
Джип теперь часто застревал, и его приходилось вызволять из ям враскачку, взметая из-под колес комья грязи. Стекла быстро покрылись ее коркой, и видимость тоже ухудшилась. Но для Чель окружающий мир становился все громче, ярче и необычнее — звуки, издаваемые машиной, казались оглушительными, а завывания и крики из леса пугали, как никогда прежде.
Она уже окончательно потеряла счет времени, когда Стэнтон остановил джип сам.
— Если я не потерял ориентировку, — сказал он, — то дальше нам нужно продвигаться этим же курсом.
Проблема заключалась в том, что прямо перед ними встал теперь совершенно глухой лес, где путь преграждали десятки
— Тогда пошли, — отозвалась Чель, стараясь выглядеть бодрой и полной сил. — Я вполне могу идти сама.
Он всмотрелся в показания одометра.
— Мы уже удалились от Киакикса на шестьдесят две мили. Если им понадобился всего лишь трехдневный переход, то до города осталось не так уж далеко, верно?
Чель молча кивнула.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Стэнтон. — Если тебе плохо, я мог бы отправиться дальше один и вернуться, как только найду его.
— Охотники промышляли в этих местах столетиями, но руин никто из них не видел, — возразила Чель. — Они, вероятно, очень трудно различимы. Одному тебе с поисками не справиться.
Все снаряжение Стэнтон нес сам в огромном рюкзаке за спиной: инструменты для сбора образцов из сосудов, которые они рассчитывали обнаружить в захоронении Ягуара Имикса, микроскоп, предметные стекла и все прочее, что было необходимо для проведения исследований на месте. Он шел впереди, срубая кусты и ветви с помощью мачете, которое одолжил в доме Инитии. Они часто попадали на скользкие грязные склоны и хватались за грубую кору вековых деревьев, чтобы не упасть. Чель скоро в кровь стерла себе ступни, а в голове непрерывно стучало. У нее часто возникало ощущение, что множество каких-то крошечных созданий ползают по всему телу.
Почти час спустя Стэнтон сделал первую остановку. Они только что сумели подняться на вершину скалистой гряды, откуда открывался вид на несколько миль вперед. Стэнтон сверился с компасом:
— Маршрут миграции проходит через ту долину. Город должен быть там.
Перед ними располагались две сравнительно небольших горы окружностью в несколько миль каждая. А между ними пролегала обширная долина, сплошь заросшая тропическим лесом.
— Его там быть не может, — возразила Чель, которая начала стремительно терять силы. — Древние майя никогда бы не… не построили город между двух гор. Это сде… это сделало бы его уязвимым с обеих сторон.
Выражение лица Стэнтона ясно дало ей понять, что, видя, в каком она состоянии, он уже начал сомневаться, стоит ли доверять ее суждениям.
— А куда бы направилась ты? — тем не менее спросил он.
— Как можно выше, — Чель указала на более крупную из двух гор, — чтобы оттуда попытаться разглядеть верхушки храмов над деревьями.
У подножия горы от леса остались лишь тонкие и обугленные останки стволов, торчавшие из земли, как черные зубочистки. Здесь недавно бушевал пожар, вызванный скорее всего ударом молнии. В сезон дождей такие небольшие возгорания случались часто, и предки Чель считали это посланием свыше, означавшим, что этот участок земли нуждается в обновлении.
Миновав погубленный пожаром лес, они поднялись выше по склону, где море зелени осталось не тронутым огнем. И мимолетным взглядом, почти что краем глаза, Чель вдруг различила в отдалении, на полпути к вершине, заросли лозы ванили. Она вгляделась в такой привычный, но отчего-то показавшийся ей теперь странным пейзаж, не зная, насколько замеченное ею реально. Ваниль
распространена по всей Гватемале, и везде она плотно обвивает стволы деревьев, карабкаясь на самый верх, чтобы получать больше влаги и солнечного света. Лоза могла взбираться вверх на несколько сотен футов.Но те побеги, на которые смотрела сейчас Чель, были длиной всего футов в пятнадцать, словно у деревьев, к которым они прилепились, кто-то срубил верхушки. Чель окликнула Стэнтона, чтобы он остановился, но он не услышал ее возгласа. Доктор продолжал двигаться вперед, когда она свернула в сторону. Пятьдесят с лишним ярдов вверх по склону казались бесконечно длинной дистанцией, а каждый шаг давался со все большим трудом, но ее манило к себе притяжение тонких продолговатых листьев. Переплетение отростков лозы явно было более редким, чем вокруг обычного дерева, и это послужило наилучшей подсказкой, что держались они не за древесную кору, а за нечто иное.
Менее опытный человек не заметил бы разницы, но Чель знала, сколько построек древних майя были найдены в джунглях именно под такой лозой. Ее руки тряслись в равной степени от возбуждения и болезни, а потому оказалось так трудно справиться с растениями и развести побеги лозы в стороны. Но она сумела расчистить пространство для обзора и заглянуть дальше. Перед ней стоял массивный камень высотой не менее восьми футов, которому придали форму сужавшегося к верху надгробия.
— Куда ты пропала? — раздался голос догнавшего ее Стэнтона. Он встал сзади и посмотрел ей через плечо. — Что это?
— Стела, — ответила Чель. — Древние называли их «каменными деревьями». На них делали надписи и устанавливали в честь важных событий, знаменательных дат или в знак почтения к Властителю.
Такие стелы, объяснила Чель, чаще всего находили в окрестностях городов, но случалось, что их воздвигали и жители небольших деревень, просто чтобы почтить своих богов. Лишь в одном она была пока твердо уверена — этого камня никто не видел уже очень давно. Только время и капризы погоды оставили на нем след — один из углов треснул и отвалился.
Чель, как могла, восстановила нормальное дыхание, пока Стэнтон полностью очищал памятник от растительности, в итоге он обнажил поверхность с сильно поврежденными, но все еще разборчивыми рисунками и надписями. В центре камня можно было разглядеть изображение бога маиса, в то время как несколько стилизованных портретов Ицамны — главного божества майя — располагались по краям.
А потом Чель узнала знакомые глифы.
— Что здесь написано? — спросил Стэнтон.
Она склонилась над первым из вырезанных письмен.
— Накай ксоль на ч’олане значит «очень близко». А это — у’кайибал к’ий — говорит о том, что мы находимся к западу от него.
— А здесь? — Он ткнул пальцем в последний глиф.
— Акабалам.
Поваленные стволы и густой подлесок покрывали буквально каждый дюйм склона, и Чель становилось все труднее и труднее подниматься вверх. Порой они упирались в непреодолимую преграду, и тогда приходилось спускаться немного ниже, чтобы найти проход где-то рядом. Теперь через каждые пятьдесят ярдов они делали привал, чтобы Чель могла перевести дух. Воздух стал невыносимо жарким и влажным, и с каждым новым вдохом ей начинало казаться, что скоро она не сможет выносить этого. И тем не менее с помощью Стэнтона она преодолевала все новые участки подъема.