6:0 в пользу жизни

Андреев успел налить из бутылки треть стакана коньяка и собрался его выпить, когда в его кабинет без стука вошёл его заместитель — Догадов Петр Иванович.

Увидев Догадова, Андреев не смутился, но закрыл дверь шкафа, а Догадов сделал вид, что ничего не заметил.

— Добрый день Анатолий Степанович, — поздоровался Догадов.

— Здравствуй, Петя, — буркнул Андреев, направляясь к своему столу.

Догадов сел первым, а Андреев долго опускал в кресло своё громоздкое тело.

— Вот хочу у вас спросить насчет списка гостей на празднование вашего юбилея, — сказал Догадов, кладя на стол бумагу, — Мы как раз сейчас планируем бюджет на следующий месяц, надо учесть юбилейные расходы, Анатолий Степанович.

— Я еще об этом не думал, у нас есть время, — сказал Андреев так, будто эта тема его не интересовала.

— Я считаю, что времени откладывать у нас нет, — продолжал настаивать Догадов, — Все-таки юбилей, гостей много будет, готовиться надо с учетом вашего положения, заслуг, в общем, проводить надо как полагается.

— Куда проводить? — спросил Андреев и усмехнулся.

Догадов как будто не понял, куда клонит директор.

— Вы же собирались написать заявление и уйти, как говориться, на заслуженный отдых? — сказал он.

— Когда это я такое говорил? — спросил Андреев.

— Анатолий Степанович! Вы это говорили неоднократно и не только при мне, — возбуждаясь, ответил Догадов.

— Это когда выпивали по случаю двадцать третьего февраля?

— Вы уж точно выпивали. Пару бутылок коньяка приняли на грудь…

— Ну вот, сам говоришь, что я был пьян. А с пьяного — какой спрос? — добродушно сказал Андреев, откидываясь на спинку кресла.

Догадов стал ещё больше заводиться.

— Анатолий Степанович, — сказал он, повышая голос, — Вы неоднократно это говорили и в трезвом виде, хотя это бывает редко, и в пьяном. Вы меня-то за дурака то не держите.

— А ты на меня не кричи, — Андреев тоже стал говорить громче, — Ишь, выискался, крикун. Много вас крикунов тут побывало, где они все? А я директорствую уже двадцать лет, и не ты меня снимать будешь.

— Именно, что я! Вы, наверное, забыли у кого контрольный пакет акций в кармане, кто здесь хозяин? Вас никогда хозяин на работу не принимал и от должности не освобождал, вот вы и уверились, что сами хозяин своей судьбы. Я хозяин! Когда захочу, тогда и уволю!

На Андреева запальчивость Петра Ивановича никакого влияния не оказала. Он спокойным голосом продолжил:

— А ты, Петя, забыл, как акции покупал? И кому ты обязан за свой контрольный пакет? Может напомнить? Или сам вспомнишь?

Внезапно дверь распахнулась и в директорский кабинет ворвалась жена Андреева — Галина Васильевна., а следом за ней влетела секретарь Светочка.

Галина Васильева, переводя сбившееся дыхание, сказала, показывая на Светочку:

— Она меня к тебе не пускала. С каких это пор я не вправе зайти к мужу в кабинет? Это ты, — Галина Васильевна повернулась в сторону Догадова, — распорядился, чтобы меня не пускали?

— Галина Васильевна, — твердым голосом отвечал Догадов, — у нас с генеральным директором частный разговор, который вашего отдела кадров не касается. Не могли бы вы дать нам возможность его продолжить? Выйдите, пожалуйста, из кабинета, — и Догадов укоризненно посмотрел на Свету.

Секретарь развела руками, показывая, что ничего не смогла сделать и вышла, прикрыв за собою дверь.

— Это, Петр Иванович, не ваш кабинет, — продолжила Галина Васильевна свою атаку, — И, я надеюсь, что он не будет вашим. Я слышала, о чем вы тут говорили и не надо делать вид, что меня это не касается. Все, что касается Анатолия Степановича, касается и меня. Муж и жена — одна сатана.

Андреев усмехнулся, посмотрев на Догадова.

Петр Иванович, решив, что спор лучше прекратить, повернулся и вышел из кабинета директора, громко хлопнув дверью.

Разозлённый Догадов направился к Белкину..

— Представляешь, этот старый хрен Андреев мне сейчас цирк устроил, — начал он с порога, — Я ему «ах, Анатолий Степанович, как нам лучше отметить ваш юбилей и проводить вас на пенсию?», а он мне — «я ничего не помню, был пьян, обещаний никому никаких не давал». А тут еще Галина ворвалась, чуть Светку не убила, когда та ее не пускала. Ты вчера был в консалтинговой фирме?

— Был.

Белкин закрыл текст на экране компьютера и повернулся к Догадову, ожидая новых вопросов.

— Они нам смогут помочь? — спросил Догадов.

— Я думаю, что смогут. Первое, что сказал их руководитель — это то, что протокол можно написать и использовать его, пока другая сторона бегает по судам. А через месяц надо будет провести нормальное собрание акционеров, где у нас большинство голосов.

— Это же незаконно, за такое в тюрьму можно сесть, — с сомнением сказал Догадов.

— Ну, в этом нет ничего особенного, — ответил Белкин и, заметив недоумение Догадова, уточнил — Я не про тюрьму, конечно. Все так делают, а в тюрьму еще никого не посадили. И чего ты, собственно беспокоишься, нам всего-то месяц продержаться надо, а затем у нас будет нормальный протокол нормального собрания. Ты у нас председатель совета директоров?

— Я.

— Секретарь совета директоров — я. Так?

— Так.

— Значит, на протоколе никаких других подписей не надо ставить?

Догадов сказал ему, раздражаясь:

— Да я это уже понял. Но здесь надо все очень точно сделать, чтобы свести риск нежелательных последствий к минимуму. Ты с этими юристами о чем договорился?

— Мы договорились, что они посмотрят документы и сегодня в час дня встретимся опять. Ты тоже хочешь поехать?

— Придется. До них далеко ехать?

— Минут десять.

— Я еду с тобой. Через час зайди за мной, водителя брать не будем, я к тебе в машину сяду.

К началу совещания Расин опоздал, поэтому Белкину пришлось ещё раз повторить рассказ об акциях Догадова и о том, что Андреев пьяница, бабник, предприятием не занимается, приворовывает потихоньку, а его жена ведет себя как хозяйка, пытаясь всем давать указания. Со слов Догадова выходило, что всё будет плохо, если Андреева не убрать.

Рыбак молчал, слушая рассказ Белкина, а Догадов присматривался к Расину, которого директор консалтинговой фирмы представил им как своего лучшего специалиста.

— Если я правильно понял, вы хотите снять законно избранного директора, не дожидаясь собрания акционеров, — спросил Расин, выслушав рассказ.

— Да, поскольку на собрании у нас в любом случае будет большинство голосов, — ответил ему Белкин.

— И давно у вас большинство голосов?

— Месяц, или немного меньше, — сказал Белкин и, повернувшись к Догадову, спросил его, — Когда мы этот четырехпроцентный пакет приобрели?