72

Но эти – почему-то показывают не время. Вернее, так же есть цифры и они так же сменяются, но это больше похоже не на часы..

На дисплее виднеется:

«71:53:26»

При мне 26 сменяется на 25. Оно отсчитывает время назад. Будто.. таймер.

– 3-

Я все еще изумленно таращусь на часы.

Но кто настроил этот таймер на 72 часа, зачем и что случится, когда все время истечет и везде останутся лишь нули?

Все трое замечают, что я таращусь на часы – и начинают таращиться на меня испытывающими взглядами.

– Впервые их вижу – признаюсь я – я.. но мне кажется, это таймер.

– Спасибо, умник – тут же фыркает Выпученные Глаза – чтоб мы, на хрен, без тебя делали. Мы видим, что это сраный таймер – какого хрена он делает на твоей долбанной руке и что он отсчитывает?!

Я жму плечами:

– Не знаю. Я впервые его вижу.

– Дай сюда – требует Рыжий и протягивает руку.

Я послушно расстегиваю ремешок, но едва циферблат перестает касаться моей кожи – все цифры пропадают и он гаснет. Рыжий тут же одергивает руки, словно от ядовитой змеи, а Выпученные Глаза аж подскакивает на месте:

– Какого хрена это сейчас было?! – шипит он.

– Что за черт? – хмурится Рыжий, но не берет протянутые часы и командует – а ну-ка, надень их опять.

– Зачем?

Выпученные Глаза замахивается для очередной затрещины:

– Надеть, мать твою, тебе сказали.

Я вновь обвиваю ремешок вокруг кисти и едва циферблат оказывается на прежнем месте – цифры появляются. Между тем, отсчет не был остановлен, потому что добрых 30 секунд как не бывало. Просто дисплей погас.

– Теперь сними – командует Рыжий.

Я снимаю.

Дисплей вновь гаснет.

– Чертовщина.. – шепчет Выпученные Глаза и поворачивается к товарищу – говорю тебе, с этим хреном что-то не так. Как он вообще здесь появился! Я знаю все углы – он что, в воздухе из атомов собрался, черт его подери?!

– Успокойся, Ричи – вновь требует Рыжий, хотя сам взволнован.

После чего глядит на меня:

– Надень эту чертовщину и не снимай. Пока что.

Я послушно натягиваю часы уже в третий раз обратно на запястье и дисплей вновь загорается.

– Ричи – он кивает Выпученным Глазам на выход из помещения – ты первый. Ты – теперь мне – тащи свою задницу следом и не вздумай что-нибудь выкинуть, понял?

– А куда мы пойдем? – озадаченно спрашиваю я.

– Какое твое собачье дело? – огрызается Ричи – скажи спасибо, что он пока не соглашается кинуть тебя в трап.

– Спасибо – бормочу я.

– Давай шевелись – подталкивает меня Рыжий, когда Ричи скрывается в проходе – надо показать тебя остальным хоплэтам.

– Остальным? – вскидываю я брови, между тем оказавшись в этой цепочке Ричи-Лютер/девчонка посередине, без какой-либо возможности дать деру – а есть еще?

Он не отвечает мне.

– Где я вообще? Может ответите, наконец.

– Ты в Хоплесе, Везучий. [прим. Хоплес (hopeless) – безнадежность, отчаяние.] С чем тебя и поздравляю.

– 4-

Я щурюсь:

– Хоплесе?

Это что, шутка какая-та?

– Да – кивает Ричи, идя впереди меня – это Лютер так назвал его.

– Кого?

– Не кого, а что. Тот кусок дерьма, в которым мы все очухались.

– Очухались?

Вопросов все больше – но, кажется, никто не собирается мне на них отвечать. А когда я начинаю допытываться усерднее, Ричи окончательно выходит из себя и больно толкает меня локтем в бок, обернувшись:

– Слыш, захлопнись и иди тихо. Если ты думаешь, что из-за часиков на ручке стал треклятой золушкой и можешь тут все от всех требовать – ты глубоко ошибаешься, хоплэт. Еще раз – и я съезжу тебе по роже.

Но теперь Ричи пугает меня уже не так сильно. Мне хватило шариков в башке разобраться, что главный из них двоих – Лютер. И меня никто не тронет – пока Лютер не даст добро. По крайней мере, хочется в это верить. Потому что тот менее вспыльчивый, чем Ричи.

Что представляет из себя девчонка – я вообще пока не понял. Она постоянно молчит, а как только я перевожу на нее взгляд – тут же тупит глаза в пол.

– Можете хотя бы сказать, сколько вас здесь? – подаю я голос вновь.

– Достаточно, чтобы, на хрен, навалять тебе по очереди и заставить держать свой сраный язык за зубами – вновь шипит Ричи, на этот раз без кулаков – тебе еще придется объяснять, откуда ты сюда свалился. Не думай, что все забыли об этом, черт тебя подери.

– Отвяжись ты от Везучего – наконец, вмешивается Лютер – надо еще во всем разобраться. Посмотрим, что скажут хоплэты.

– О да, я посмотрю, что они скажут – язвительно фыркает Ричи, не переставая идти вперед и поворачивать там, где считает нужным – особенно, когда узнают, где я его нашел и что у него на руке. Я с радостью посмотрю, что они после этого скажут.

Наконец, я слышу едва различимый тонкий голосок девчонки. Судя по всему, говорит она Лютеру:

– Что все это может значить? Все это время мы пытались..

– Помолчи, Ди – так же тихо отвечает он ей – я сам не знаю, но сожри меня чертовы аллигаторы, если это случайность. Я пытаюсь разобраться – но пока ничего в голову не лезет.

Я иду вперед так же ровно, стараясь делать вид, что ничего не слышу. Может быть, если они не заметят, как нагреваются мои уши, то скажут еще что-нибудь. Хоть что-нибудь, что поможет мне разобраться в этом безумии, котором я оказался.

Но нет – он заканчивает и девчонка больше не говорит ни слова.

Я разочарованно вздыхаю, но вздох получается каким-то надрывным, едва ли не стонущим.

– Хорош скулить – фыркает Ричи – еще начни звать мамочку.

– Да отвали ты от него, Рич – уже более требовательно повторяет Лютер – вспомни себя в первый день. Сам-то..

– Не сравнивай жопу с пальцем, Лютер – резко оборачивается Ричи и наставляет на него палец – у меня на руке не было долбанных часов с таймером, и я не свалился черт знает откуда, будто изверженец чрева Девы Марии! Я, на хрен, очухался вместе с вами со всеми, так что не сравнивай нас!

– Я просто хочу, чтобы ты угомонился, Рич – примирительно повторяет Лютер – только и всего. Мы все на взводе, но я хочу, чтобы ты держал себя в руках, чувак, окей?

Они оба замолкают и мы продолжаем путь.