90-е: Шоу должно продолжаться 15

— А мы с тобой не договорились, что делать, если оба проиграли, — задумчиво проговорила Ева с тоской глядя на место у окна, которое в этот раз было занято грузным мужиком в коротких шортах и не сходящейся на пузе рубашке.

— Или оба выиграли, — подмигнул я.

Наше общение с Гришей весь остаток перелета до Москвы оставило смешанные впечатления. Раскрутить его на подробности детства нам с Евой не удалось, хотя Гриша болтал о себе довольно много и с удовольствием. Но в основном это были рассказы о поездках на очередные соревнования. А вот что у них там произошло с Астаротом, хрен знает. С этой темы он каждый раз ловко спрыгивал, а в лоб мы его спрашивать не стали. Как-то не сговариваясь. Потому что, ну мало ли, вдруг нам показалось, что Астарот нервно вибрирует. Скажем напрямую, и двоюродные братья на самом деле поссорятся. Но спор зашел в тупик, это да. На пересадке в Москве дознание пришлось прервать. Времени а нас практически не было, успели ухватить по паре пирожков и бутылке сладкой газировки, и снова посадка. В отличие от самолета до Москвы, салон был битком. Сначала ощущение вообще было такое, что часть народу полетит, стоя в проходе, как в автобусе. Пассажиры были шумные, нервные, одетые в летне-курортные шмотки, обвешанные сумками и пакетами. Глядя на все это, я даже с некоторой тоской вспомнил про «Победу» с ее драконовскими правилами ручной клади. Да, в моменте бывает и бесит, но зато никаких проблем с полками. И не случается вот этого вот: «Что вы тут понапихали своих вещей, это мое место!» «И что мне теперь на голове своей это везти?!» «В багаж надо было сдавать!»

Ссорились мужья и жены. Родители орали на детей. Дети просто орали.

Какой-то мужик громко рассказывал заяснял своему другану про то, что он точно знает, что большинство авиакатастроф от нас скрывают. И что на самом деле самолеты падают вообще через один. Окружающие его соседи сначала слушали, а потом начали попытки затыкать этот фонтан красноречия. Но тот только ржал и обещал, что мы все покойники, вот увидите.

— Пока что спор не завершен, — сказал я на ухо Еве.

— И как же мы узнаем, кто из нас прав? — хмыкнула Ева. — Гриша из Сочи отдельно от нас поедет.

— Но с нами останется другой источник информации! — я важно поднял палец. А про себя подумал, что с Гришей мы точно еще встретимся. Хрен знает, откуда взялась в моей голове такая уверенность. Может быть, это и было той самой «выдачей миссии от мироздания». А может быть, все гораздо проще. Геленджик — город небольшой. И шансы встретиться там вовсе не исчезающе малы. Так что…

— Да, точно, можно же Саню раскрутить, — кивнула Ева.

Перелет был тяжелым. Рейс до Москвы мы проскочили как-то легко, без турбулентностей, тряски и прочих авиационных спецэффектов. Но на Москве удача, видимо, решила, что отсыпала нам достаточно. И с самого взлета нас начало трясти. Старенькая «тушка» скрипела, качалась, несколько раз ухала в воздушные ямы. Шумный салон реагировал на все эти выкрутасы довольно бурно. А еще и этот придурок со своими пророчествами масла в огонь подливал. Стюардессы носились по салону то с пакетами, то с водой, то просто прибегали успокаивать особо нервных пассажиров. В общем, такой себе полет. Башка от шума и всего этого к середине начала болеть прямо как в памятное утро моего прибытия в девяностые.

В какой-то момент я даже подумал, что хрен с ним, давайте уже упадем, только пусть эта коробка, набитая нервными курортниками, уже как-нибудь исчезнет из моей реальности.

За этот момент малодушия я немедленно выдал себе мысленного леща. Сделал несколько вдохов и выдохов. И провел среди себя воспитательную беседу. Мол, что ты завелся-то? Ну и подумаешь, истерички вокруг. Ну шумно. Ну и что? Можно подумать, на рок-фестах было не шумно.

В общем, отвлекся, откинулся на спинку кресла. Правда, получилось только в вертикальном положении, потому что механизм был сломан…

«Во всем хороша гармония, — философски заметил внутренний голос. — На этом рейсе просто не могло быть идеально-новенького самолета с медиасистемой, эргономичными креслами и идеальным расстоянием для ног. Ушатанная „тушка“ — это прямо то, что надо».

В общем, я погрузился в некое подобие нирваны. И вынырнул из нее только когда наш самолет бухнулся об взлетно-посадочную полосу в Сочи. Ну да, сели мы тоже гармонично. Так, что зубы клацнули.

Я посмотрел на Еву. Она выглядела бледной, но уже осторожно так улыбалась, будто сама не верила в то, что мы наконец-то приземлились.

* * *

— Здесь даже воздух пахнет по-другому! — радостно сказала Кристина, стоя у распахнутого в темную субтропическую ночь окна. Астарот с благостным видом развалился на софе в комнате. Ева сосредоточенно резала колбасу на ровненькие кружочки. Будто задалась целью сделать их выверенно-идеальными, не больше миллиметра толщиной.

«Хорошо быть молодым!» — подумал я, оглядывая доставшееся нам жилье. Когда мы приземлились и вышли в зону прилета, я думал, что нас порвут на части. Ну, не только нас четверых, а вообще всех пассажиров. Выходим мы, значит, нагруженные по самое не могу чемоданами и сумками, а к нам прямо бегом несется оголтелая толпа. Кто-то с табличками «жилье прямо у моря!», кто-то просто орет: «Возьму на подселение!», «Часный дом, кому нужен частный дом?»

Мы продвигались вперед, поближе к свежему воздуху, а нас хватали за руки, выкрикивая прямо в лицо: «Надо жилье?! Надо? Поехали прямо сейчас заселимся!»

Я, признаться, даже оторопел слегка от такого напора и накала страстей.

Но не поддался.

Сначала мы вырвались из цепких лап толпы этих пираний гостиничного бизнеса и вышли на крыльцо. В этот момент я даже чуть у Астарота сигарету не стрельнул. Но сдержался. Просто подышал полной грудью. Вдыхая сладковато-йодистый морской воздух. Живительный и даже немного пьянящий. И кромешный ад дороги, во время которой не раз и не два спрашиваешь себя: «Вот нафига вообще?! Что, блин, нам мешало на турбазу в области поехать?!» как-то моментально отпустил.

Вот зачем, как бы ответил тебе этот воздух.

— Дикарями? — спросил пожилой дядечка, выбивая из пачки сигарету и как бы невзначай останавливаясь рядом с нами.

— Ага, — отозвался я.

— Далеко собираетесь? — дядечка демонстративно смотрел куда-то в сторону, типа он совсем даже не заинтересованное лицо, нет-нет.

— Сначала в Туапсе, встретим наших, а потом в Геленджик, — честно ответил я.

— Электрички ночью не ходят, — хмыкнул мужик. — Переночевать-то есть где?

— Сколько? — спросил я. Мужик ответил. Я мысленно присвистнул, конечно. По сравнению с новокиневским ценником это было что-то заоблачное. Но чего-то подобного я и ожидал.

— Я бы скинул, если бы вы недели на две остановились, но сам понимаешь… — чуть виновато развел руками мужик.

— Это за квартиру столько? — спросил я.

— Комната, — сказал мужик. И тут же добавил, до того, как я открыл рот, чтобы поторговаться. — Но зато с лоджией! На лоджии тоже диван. А если надо, то раскладушки еще достану. Так что считай что две комнаты. И ванна есть! Горячей воды только с утра не было, но сейчас уже должны были включить.

— Годится, — сказал я, подумав: «А фигли? Зато не надо больше ни о чем думать…»

Мужик оказался на колесах. И мы все, упихав себя и свои вещи в старенький москвич, поехали в наше временное обиталище.

Которое, к чести заарканившего нас мужичка, оказалось вполне пристойным. Он отдал в наше распоряжение здоровенную комнату в трехкомнатной квартире. Из мебели там имелась софа, журнальный столик, покрытый потрескавшейся полировкой шифоньер, пара простецких кресел на тонких деревянных ножках и проигрыватель хрен знает каких годов выпуска. И пачка пластинок к нему.

— Тамара Гвердцители, Роза Рымбаева… — полистал виниловое богачество Астарот. — О, надо же «Арабески». О, а вот это клевая сказка! «Али-Баба и сорок разбойников»!

После дороги мы все были такие… Слегка заторможенные. Будто не могли до конца поверить пока, что мы реально перемахнули полстраны.

— Почему у нас так не строят? — вздохнула Кристина, перегибаясь через подоконник. Вернее, это было не совсем окно, а застекленная лоджия. Но она была настолько большая, что реально воспринималась комнатой. Во всяком случае диван и стоящий перед ним большой полированный стол, которые обычно на праздничные застолья выставляют, совсем даже не загромождали все пространство. Свободного места оставалось еще столько, что мы четверо могли даже потанцевать, если бы у нас вдруг возникло такое желание.