A and B, или Как приручить Мародеров

— Я же говорил, тебе здесь не место, — сочувственно сказал Фрэнк и потянул ее за собой. Сквозь развороченный портретный проем в комнату уже спешили мракоборцы, но Фрэнк и Лили успели уйти раньше.

Плутая узкими пустыми коридорами, они вышли к заброшенному крылу и только там, тяжело привалившись к стене, остановились. Им было плевать, найдут ли их мракоборцы или нет. До них начало доходить, что на самом деле сейчас происходит в Хогвартсе.

— Господи, Фрэнк, что мы делаем? – прошептала Лили в пустоту и замерла.

— Мы мстим, — тихо ответил Фрэнк.

— Ты понимаешь, что это неправильно?

— Это неправильно и правильно, милая Лили, — еще тише промолвил Фрэнк. – То, что мы творим, отвратительно, но и бездействовать мы не можем. Это границы, понимаешь? Чем ближе и глубже мы впускаем этих ублюдков на нашу территорию, тем дальше они заходят. А теперь… теперь они трижды задумаются, прежде чем сделать очередную гадость.

— Там были совсем еще дети, Фрэнк.

— Я их не трогал! Никого из них!

— Но они смотрели на это! Видели!

— Именно поэтому я и сказал это, Лилс! – Фрэнк тряхнул Лили за плечи и, заглянув ей в глаза, пронзительно сказал: — Девчонкам там не место.

— А может, ты просто боишься показать эту свою сторону нам? Мне, Алисе? – Лили вырвалась из его рук и отступила к стене. – Иди к черту, Фрэнк!

Лонгботтом только беспомощно смотрел вслед убегающей девушке, чьи волосы расплескались по плечам теплой медной волной. Он знал, что прав. И знал, что права Лили.

Только вот золотой середины не было – выбирать всегда приходится что-то одно.

*

Гостиная Когтеврана

— Мне страшно, — просто сказала Паркер и замолчала. Ремус, не имевший ни малейшего представления, что сейчас творят его друзья-гриффиндорцы, крепко обнял девушку за плечи и уткнулся ей в волосы.

— Мы что-нибудь придумаем, Мэл.

— Что? Эта девочка покончила с собой не просто так, — в пустоту произнесла Эмили. – Ее все знали. Сложно было найти более жизнелюбивое создание.

Ремус молчал.

Единственная мысль, которая сейчас крутилась в его голове, казалась ему единственно верной, но в то же время крамольной.

Уйти из школы, бежать сегодня же и забрать с собой Эмили. Едва ли за пределами Хогвартса более опасно, чем внутри него. По крайней мере, теперь.

Но бежать, значит, предать всех: друзей, свой факультет, тех, кто, как и Эмили, нуждается в защите. Да и что он может? Он, оборотень, который каждую луну будет обращаться в чудовище? Ремус знал, что сделает для Эмили абсолютно все, что сможет, и знал, что этого все равно будет недостаточно.

— Нет, Люпин, бежать я не соглашусь, — сухо и хрипло произнесла Эмили, и Ремус только облегченно вздохнул. Пусть она и сделала этот выбор за него, пусть, но в этот раз он бы не смог решить сам.

— Ты понимаешь, что в Хогвартсе больше невозможно находиться? – тихо спросил он.

— Да.

— И понимаешь, что в любую секунду…

— Да.

Тишина затапливала комнату, в камине горел очаг, когтевранцы тихо, безо всякого интереса кутались в пледы и смотрели в книги. Страницы они не переворачивали и их зрачки неподвижно глядели в одну точку.

Ремус обнял Эмили крепче и услышал, как она тихо-тихо вздохнула. Позволила себе этот маленький вздох слабости.

— Если у них есть оружие, нужно найти защиту, — сказала Эмили.

— Какого рода?

— Эта девочка… Вьюнок, да? Неважно чем на нее воздействовали, важно то, что такие вещества или магия не исчезают бесследно, должны остаться… «отпечатки».

— Что ты предлагаешь?

— Я не уверена, что это хорошая идея.

— За неимением других – по крайней мере, неплохая.

— У магглов после смерти проводят… вс-вскрытие, — Эмили заикнулась. Когтевранцы недоуменно подняли головы, они были похожи на зомби, ожидающих приказов от своего повелителя.

— Это ужасная идея, — тихо сказал Ремус.

— Возможно, получится обойтись без этого. Все-таки, мы маги, — чуть более уверенно сказала Эмили.
– Но ее кровь нам нужна в любом случае, хотя бы немного.

— Дамблдор считает, что эти чары могут передаваться на других, нас просто не подпустят к ней. Даже чистокровных, ведь они могут стать переносчиками.

— Магия будет уходить из ее крови, Ремус. С каждым днем ее будет оставаться все меньше и меньше. Я знаю, что мракоборцы проведут всевозможные эксперименты, но им придется получить разрешение родителей, Министерства… Представляешь, сколько времени на это уйдет?

— И ты пойдешь на эту кошмарную сделку с совестью?

— Да.

Ремус помолчал.

— Как мы проникнем в кабинет директора?

— A&B. У них есть доступ ко множеству школьных ходов, даже к тем, о которых не знают Мародеры.

— Среди них Нарцисса, а она сотрудничать не станет.

— Там не только она, — Эмили упрямо посмотрела на Ремуса, — там ведь должен быть кто-то еще. Надо просто отправить им письмо и договориться.

*

Где-то за пределами Хогвартса

Байк рассерженно ревел, набирая скорость и высоту, а Блэк хохотал как безумный, не замечая ни распахнутой куртки, ни давно выпавшей изо рта сигареты.

Он наконец-то был свободен.

Никакой школы, никаких преподавателей, мракоборцев и прочей шушеры. Только он, байк и ветер.

Пункт плана номер один: разузнать правду о пропавших семьях магглорожденных.

Пункт плана номер два: найти пропавшие семьи магглорожденных.

Пункт плана номер три: постараться не сдохнуть.

У Блэка не было ни одной зацепки, ни одной догадки и даже мысли, куда он мог бы полететь, но Сириус Орион Блэк по прозвищу Бродяга никогда не нуждался в скучных многочисленных деталях, он предпочитал импровизировать.

Первой остановкой Блэка должен был стать какой-нибудь более-менее приличный лондонский бар, пара стаканов хорошего виски и крепкий успокаивающий табак. Было очень неприятно вспоминать о том, что Бродяга оставил Джеймса без его мантии-невидимки, но иного способа избежать цепких глаз мракоборцев Блэк не видел. Тем более, что Поттеру так или иначе придется остаться в школе, рядом с Эванс, Питер никогда не был авантюристом, Ремусу нужно приглядывать за Паркер. Ну а Блэк… Кто, если не он?