A and B, или Как приручить Мародеров

— Я спущусь, — Сириус кивнул. – Прежде мне нужно подготовить кое-какие сведения.

Эта фраза, к счастью, не вызвала иных вопросов, и Сириус ретировался прочь. Каждый шаг давался с ощутимым трудом, ему казалось, будто все оборачиваются ему вслед и думают: «Мы знаем, кто ты. Мы просто выжидаем наиболее благоприятный момент для атаки».

Но нет, Сириус благополучно миновал залу, поднялся по лестнице и скрылся в длинном холе. Привалившись к холодной стене, он отдышался, только сейчас осознав, сколько сил у него забрал этот короткий разговор, и чуть не свалился в обморок.

— Пообщаешься с этими ряжеными девицами и сам таким же становишься, — тихо вымолвил он во тьму. Ехидничать все еще получалось.

Сириус с огромным облегчением нащупал мантию-невидимку на прежнем месте. Она была спрятана в нише за статуей изысканной девушки с жемчужным ожерельем в руках. Набросил ее на себя и устремился к лестнице, ведущей в подвалы. Оставалось только вернуться на кухню, проникнуть в погреб и исчезнуть в чернильной темноте апрельской ночи.

*

— Сукин сын, — тихо матерился Джеймс, прыгая то на одной ноге, то на другой. – Долбанный ублюдок.

Он засунул руки в карманы и пытался согреться и успокоиться. Малфой-мэнор горел теплыми зазывными огнями арочных окон, но, по мнению Джеймса, именно так и выглядит настоящая опасность – она таится за фасадом таких вот деланно дружелюбных домов.

Появившиеся на снегу следы он заметил не сразу, и Блэк, возникший прямо из воздуха, стал для Джеймса полной неожиданностью.

— Ах ты ж Мерлиновы трусы! – громко прошептал Джеймс, в последний момент сдержав крик.

— Это не трусы, это я, — Блэк выглядел хмурым и уставшим.

— Я вижу. Ну и как?

— Удивительное ощущение. Будто я засунул башку в банку со скорпионами. А ведь они называют себя семьей.

— Знаешь, что я мечтал сделать, пока торчал здесь, как замерзший бомж?

— Что?

— Вот это.

Джеймс размахнулся и врезал ничего неподозревающему Сириусу прямо в левый глаз. Блэк врезался спиной в сосну, помотал лохматой головой, приходя в себя, и немедленно бросился в атаку. Они покатились по снегу, позабыв про поместье Малфоя под самым боком. Будь здесь сейчас Лили, она бы обязательно молвила презрительно-обеспокоенное «Мальчишки!» и бросилась их разнимать.

Ничего эти глупые девчонки не понимают в хорошей драке.

Они молотили друг друга с нескрываемым удовольствием, лицо начало заплывать, костяшки болели, снег был повсюду — в зубах, глазах и под одеждой, но это было здорово. Как в детстве.

— Нам надо валить, — сказал наконец Сириус, лежа рядом с Поттером на земле и пьяно глядя в черное небо. После драки стало легче и теплее.

— Надо, — согласился Джеймс. Он окончательно утихомирился, отмечая, что со всеми этими проблемами славного мордобоя у него не было уже с полгода как.

— А то они скоро спохватятся моего будущего родственника.

— Спохватятся.

Хотелось лежать вот так вот, на развороченном мокром снегу под пушистыми еловыми ветвями и смотреть вверх – в глубокое, бесконечно свободное небо, в котором не было ни Пожирателей, ни слизеринцев, ни идиотской войны.

— Вставай, старая коряга, — Джеймс поднялся одним рывком, подал руку Сириусу, и их ладони соединились с крепким хлопком.

Ливень к тому времени уже прекратился, и лететь стало гораздо приятнее и проще. Несмотря на то, что места эти было больше знакомы Блэку, он отдавал себе отчет, что в полете совершенно бесполезен, в то время как Джеймс ориентировался в небе, словно почтовая сова.

Сириус почувствовал дрожь, не сразу поняв, что это Охранное заклятье Малфой-мэнора начало раздуваться вокруг, распуская повсюду длинные невидимые щупальца. Он быстро оглянулся – поместье замигало окнами, захлопало дверьми, послышались испуганные и раздраженные крики – это охрана начала обыскивать кареты уезжающих господ, пытаясь найти нарушителя, посмевшего связать Люциуса прямо на похоронах отца.

— Удивительно, а ведь это ты сопли жевал и говорил, чтобы мы не трогали Люльчика в такое тяжелое для него время, — съязвил Сириус. Он отвернулся от поместья и подставил лицо ветру – тот бил ему в лицо, но это было приятное ощущение, ведь сейчас они возвращались домой, в Хогвартс.

— Это было до того, как в нашей гостиной повесилась третьекурсница.

Произнесенные слова разом поумерили веселье Блэка.

— Кстати говоря. Они травят нас зельем.

— Вот как?

— И угадай, кто его варит.

Джеймс выругался, даже не пытаясь строить предположений. Ну конечно же, Снейп!

— Сучье отродье, — прошептал он. – Ничего святого у этой мрази не осталось.

— А еще у них есть какие-то хреновы распространители и таинственный шпион, которого Малфой сегодня привел в поместье. Кажется, я даже видел парня, но разглядеть не смог.

— Если это зелье, — Джеймс пропустил все мимо ушей, — должно быть и противоядие, так?

— Они и об этом порассуждали. Сказали, что это зелье само по себе ядом не является, а значит… — Сириус многозначительно промолчал.

— А значит, мы в дерьме, — закончил Джеймс, и Блэку оставалось только кивнуть.

*

Малый приемный зал Малфой-мэнора казался почти точной копией слизеринской гостиной, отчего сразу становилось ясно, кто был основным спонсором факультета. Выполненный в оригинальном серебристо-зеленом стиле, щедро украшенный узорами из изумрудных камней, он был обезображен десятком гнилых пятен – лицами присутствующих.

Ни окон, ни каких-либо еще дверей – вытянутая прямоугольная зала с камином из белого камня, громоздкими, не зажженными сейчас люстрами и уходящим во тьму длинным узким столом. Над камином распростерлась огромная, во всю стену, мозаика – наследие средневековья и широких связей тогдашнего главы рода Малфоев в области искусства. Мозаика, словно бы зеркально, отражала залу, и Питеру на мгновение почудилось, что это на самом деле и есть зеркало. Однако задумка гениального мастера была такова, что в мозаике был с точностью до последнего камешка изображен весь зал и даже расплывчатые тени присутствующих. По центру мозаики возвышалась фигура человека, стоящего к смотрящим спиной, и его волосы отливали безупречно белым.

Все правильно. Во главе стола всегда должен быть Малфой.

Питер фыркнул. Наверняка, даже рассадка Пожирателей сейчас точь-в-точь отвечала изображению на мозаике. Сменились имена, но не фамилии, и некоторых должно было здорово возмущать то, что несмотря на заслуги, они все равно остаются в самом конце стола. И все это – только из-за дурацкой настенной картинки.

— Сюда, Питер, — тихо молвил Эйвери, аккуратно подталкивая Петтигрю к одному из стульев.

Питер постарался разглядеть своих новых «друзей», но половина из них скрывала лица под чудовищными серебряными масками и, кроме того, была закутана в непроницаемые черные плащи. Очевидно, что Питеру не доверяли, раз согласились на плотную маскировку в этой душной, без окон комнате. Подрагивающие язычки огня над тонкими стеблями свеч зловеще плясали на лицах тех, кто пожелал быть узнанным.