Чтение онлайн

ЖАНРЫ

A and B, или Как приручить Мародеров
Шрифт:

За спиной Питера шел Якоб Эйвери, и, совершенно неожиданно, Петтигрю почувствовал к нему зыбкое противоречивое чувство благодарности. Эйвери, так или иначе, был своим и не выказывал острой враждебности – только отвращение – по отношению к Питеру.

— Где Люциус? – Якоб удивленно оглядел комнату, но не заметил во главе стола знакомой белой шевелюры.

— Он должен был подготовить некие документы, — Мальсибер в черном смокинге, развалившись, сидел на стуле с зеленой подушкой и высокой спинкой. Он откровенно забавлялся, наблюдая за сжавшимся гриффиндорцем.

– И с тех

пор прошло не менее получаса, — крайне недовольно поддержал его Даниэль Розье. – Этот день сложен для Люциуса, мы понимаем, но…

Но смерть близкого человека, пусть даже и отца, не являлась оправданием.

Взгляды сидящих людей, скрытых в полутьме, вцепились в Питера. Им было нечего делать в ожидании Малфоя, а оттого Петтигрю казался вкусным кратковременным развлечением. Питер продолжал стоять не шелохнувшись, ожидая указаний Эйвери, но тот позволил себе помедлить, чтобы в полной мере насладиться безмолвным унижением старого врага.

Дверь в комнату распахнулась до неприличия резко и широко, и свет, не найдя преграды, облил сидящих за столом Пожирателей желтым и оранжевым. Они сразу завозились, поплотнее запахиваясь в мантии и плащи, и заворчали, как потревоженные вампиры. Питер успел выхватить несколько знакомых лиц, прежде чем чужая массивная фигура загородила дверной проем.

— Люциус был найден оглушенным в своем кабинете, — произнес хмурый голос. — Вещи не тронуты, сейф не взломан, но, возможно, недоброжелатели похитили что-то, о чем мы еще не знаем.

Грубый вязкий голос Питеру был незнаком, как и сообщенная информация. Однако она взволновала многих, Пожиратели и их подобия начали подниматься со своих мест, коротко, неуверенно переглядываясь. Эйвери за плечом Питера задышал тяжело и часто, как в припадке. Прошло лишь мгновение, как все взгляды, будто призванные Акцио, притянулись к Питеру. Позади стоял неизвестный бугай, огромный и неповоротливый, впереди – толпа голодных шакалов. Питер оказался между молотом и наковальней, прекрасно понимая, неважно, виноват он или нет — важно, что он гриффиндорец и полукровка, и для того, чтобы раскроить ему череп, причины не нужны, достаточно просто повода.

— Какое удивительное совпадение, — Мальсибер стремительно шагнул вперед, и вся стая немедля замерла за его спиной. Слизеринец оправился от первого шока и без промедления захватил временное лидерство. – Люциус был оглушен на похоронах собственного отца, прямо в то же время, как небезызвестный Питер оказался в его поместье. Вот уж удивительная неожиданность!

— Я все время был с Эйв… Якобом! – выкрикнул Питер. Страх захлестнул его и вместо того, чтобы презрительно сплюнуть под ноги слизеринцу, как это сделал бы Джеймс, или холодно промолчать, как Сириус, он совершил страшную ошибку. Начал оправдываться.

— Неправда! – Якоб отскочил от Питера, как от чумного. – Ты оставался с ним наедине какое-то время!

— Но ты видел его! Видел! Он привел меня и закрыл за собой дверь. Сам!

— Откуда я знаю! Может, ты воспользовался зельем замедленного действия? Или у тебя здесь были сообщники?

Питер задохнулся от возмущения и обиды. Он так боялся всего этого собрания, собирался с духом,

уговаривал себя в правильности действий, а они… они были готовы расправиться с ним, как с надоедливой мухой безо всяких оснований! Разве он заслужил такое отношение?

Но Питер понимал и другое. Игры в благородство – это для Гриффиндора. На Слизерине иные порядки, и если ты хочешь выжить, тебе придется выучить новые правила и принять их.

— Откуда я знаю, сколько недругов может быть у Люциуса? – вызверился он, и с неожиданной, несвойственной Питеру яростью, пришла и храбрость. – Может быть, это кто-то из его окружения решил воспользоваться моментом, чтобы свалить всю вину на подходящую жертву?!

В зале мигом установилась абсолютная тишина. Пожиратели заозирались, глядя друг на друга еще более недоверчиво и враждебно.

Если бы эти слова прозвучали на Гриффиндоре, все бы тут же начали защищать друг друга, обвинять Питера во лжи и в том, что он посмел подумать такое про своих друзей.

На Слизерине это восприняли как данность.

— Хватит, — произнес все тот же грубый голос за спиной Питера. – Мы обыскиваем гостей.

— Но это неслыханно! – Нотт чуть ли не подпрыгнул на месте.

— Ваша реакция кажется мне странной, господин Нотт.

Клац! Стрелки повернулись вновь, и теперь они указывали на нового козла отпущения.

— Я просто не желаю, чтобы репутации семьи Малфой было нанесено оскорбление. Подобное отношение к гостям… — он съежился и отступил в тень.

— Семья Малфой, господин Нотт, способна разобраться со своими делами самолично, — молвил тот же голос.

Из обращения к Нотту Питер предположил, что человек за его спиной – слуга высших ступеней. Возможно, начальник охраны, которому Малфой доверял достаточно, раз подобные решения, как обыск гостей на приеме, мужчина принимал сам.

— А ты, Питер, — Эйвери улыбнулся, — останешься с нами. До выяснения обстоятельств. Ты же понимаешь?

На это Петтигрю возразить было нечего.

*

Библиотека Хогвартса, поздняя ночь

— Эмили? – сказать, что Снейп был удивлен – значило ничего не сказать.

Он должен был, как и все, присутствовать на собрании Пожирателей, но Люциус не захотел подставлять под удар главного распространителя зелья Подмены Памяти, поэтому Северус остался в школе.

— Эмили, это правда ты? – что-то жалкое блеснуло в его глазах, но достучаться до сердца Эмили было нелегко.

— Я, — подтвердила она.

Они стояли друг напротив друга в окружении высоченных библиотечных стеллажей, горы книг и плотного облака пыли.

— Со мной давно никто из вас не разговаривает, — Снейп ссутулился и отступил. – Я удивился. И обрадовался.

— Немудрено.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты еще можешь передумать.

— Что?

— Передумать, Северус. Ты еще можешь передумать. Выбрать правильную сторону.

— Я выбрал правильную сторону! – выкрикнул Снейп и тут же сжался. – Ты тоже пришла учить меня, да? Я теперь очень хорошо понимаю Регулуса, — зашептал он. – Понимаю, каково ему было постоянно выслушивать нотации брата.

Поделиться с друзьями: