А небо по-прежнему голубое

Остаток вечера ребята только и делали что спорили, при каких обстоятельствах Гарри мог воспользоваться магией, причём на глазах у какого-то магла. Фред и Джордж в своей дурашливой манере строили разнообразные (абсурдные!) предположения, что же могло толкнуть Гарри на столь безответственный поступок, начиная с идеи ограбить банк и заканчивая необходимостью отогнать атаку марсиан. Как ни странно, но эти глупые шуточки, поначалу раздражавшие Гермиону, помогли расслабиться и отогнать сводившее с ума беспокойство, за что девушка была очень благодарна ребятам.

Джинни уже давно свернулась калачиком в кресле, на полу возле которого сидели близнецы; Рон и Гермиона расположились на кровати; никто не спал. В этот момент в комнату заглянула Чарити, и, заметив состояние ребят, пробормотала, поправляя уличную мантию:

— Завтра вечером защитный отряд отправится на Тисовую улицу за Гарри Поттером.

Это известие всех заметно приободрило.

— Ты тоже в отряде? — рискнула спросить Гермиона, устало зевнув.

— Нет, я дежурю, — отозвалась Чарити с грустной улыбкой. — Ложитесь спать. Завтра уже увидите своего приятеля. Честно говоря, следовало его сразу сюда доставить…

— Не тебе осуждать приказы Дамблдора, — резко сообщила появившаяся в коридоре Молли Уизли с охапкой чистого белья.

Юные отпрыски семьи Уизли и Гермиона притихли, озадаченно следя за двумя сверлившими друг друга напряжёнными взглядами женщинами. Наконец, Чарити с независимым видом удалилась, не проронив ни слова. Миссис Уизли же смерила чад грозным взором.

— А ну-ка быстро все спать! — приказала Молли, и никто, даже близнецы, не посмел ослушаться.

Гарри доставили в особняк на площади Гриммо в целости и сохранности, и его прибытие всколыхнуло всех. Для начала он закатил «обоснованную истерику», как окрестила это Джинни, а потом, к радости всех, уговорил дать им доступ на одно из собраний — неслыханное событие! Миссис Уизли была в ярости, но поделать с этим ничего не могла. Гермиона по просьбе Джинни пересказала ей всё — юной мисс Уизли не позволили присутствовать при «взрослом» разговоре.

Угроза судебного разбирательства нависла над Гарри, а значит, и над его друзьями, волновавшимися за него. Сама мысль о том, что его могут исключить, казалась ужасной, а уж тем более после рассказанных провинившимся подробностей. Дементоры в Литтл-Уингинге! Это же невероятно! Неслыханно! Или звучит как название отменного ужастика, как выразились близнецы Уизли.

Весь день, который Гарри пробыл в Министерстве, волнение не отпускало Гермиону. Она постоянно успокаивала себя тем, что его не могут — не имеют права! — исключить из Хогвартса, но почему-то верить в это полностью было очень трудно. Даже Фред с Джорджем притихли и избегали шуметь в своей привычной манере.

И тем громче была радость, когда Гарри вернулся в особняк с оправдательным вердиктом. Облегчение волной захлестнуло каждого, кто переживал вместе с ним. Веселье не смолкало ещё долго в тот поистине счастливый вечер.

В конце августа, когда все собирали вещи, чтобы потом не тратить зря время, пришли стандартные письма со списками учебников. Впрочем, для Гермионы и Рона они оказались не такими уж обычными.

— Староста? — Гермиона ошарашенно смотрела на выпавший из её конверта ало-золотой значок, какой когда-то горделиво блестел на груди Перси Уизли. Изображён на нём был лев — символ Гриффиндора, — а на его груди вилась буква «С».

Джинни, потрошившая своё письмо, удивлённо вскинула голову. Когда же она различила знакомый атрибут старосты, то, взвизгнув, кинулась обнимать подругу, вереща и приговаривая:

— Я ничего иного от тебя даже не ожидала!

Голова у Гермионы пошла кругом, возможно, от старательно выражавшей свой восторг Джинни, которой, впрочем, это очень быстро надоело. Когда юная мисс Уизли соизволила снова заняться списком книг для нынешнего учебного года, Гермиона смогла осознать свалившуюся на неё новость, а вместе с ней и ответственность.

Многие часто шутили, что для мисс Грейнджер зарезервирована должность старосты — во многом благодаря её серьёзности, приверженности к соблюдению правил, хорошей учёбе, мании поучать всех и каждого и, конечно, ещё по куче критериев, почти каждый из которых обзавёлся какой-нибудь шуточкой. Словом, никто не удивится, узнав, что в этом году старостой назначили Гермиону — это было более чем ожидаемо.

Что скрывать, Гермиона и сама предполагала, что получит значок, и всё равно не верила своим глазам, разглядывая заветный отличительный знак. Огромная честь, ответственность — и своеобразный престиж.

«Родители наверняка обрадуются, — решила Гермиона, и на её губах появилась улыбка. — Хоть это они да смогут оценить!»

Но тут же возник резонный вопрос: «А кто же тогда староста мальчиков?» Почему-то на ум сразу пришёл Гарри — а кто же ещё? И Гермиона, сжимая письмо и значок, поспешила подняться в комнату, которую занимали мальчишки.

Те как раз что-то обсуждали с близнецами, причём лица у всех были более чем удивлённые. Заметив в руках Гарри значок, Гермиона, разом уверившись в том, что приятель тоже стал старостой, поспешила его обнять, воскликнув:

— Поздравляю, Гарри! Мы с тобой оба…

— Но я не староста, Гермиона, — с извиняющейся улыбкой произнёс Гарри и, вывернувшись, отдал значок Рону.

Гермиона перевела взгляд с одного приятеля на другого, абсолютно игнорируя смешки близнецов, остававшихся свидетелями сцены. Рон весь покраснел и с вызовом смотрел на девушку, отчего ей тут же стало стыдно.

«О, Мерлин, представляю, что он сейчас чувствует! Я так перед ним виновата…»

— Я очень рада, что тебя назначили старостой, — как-то не слишком радостно, скорее неуверенно проговорила Гермиона, мысленно ругая себя за то, что в её голосе нет ни намёка на искренность — уж слишком удивлена она была. — Это так…

— Неожиданно, — подсказал Джордж.

— Да уж, мы тоже не ожидали ничего подобного, Грейнджер, — вставил Фред. — Малыш Ронни — староста! Перси бы писал кипятком.

— Фред! — укоризненно заметила Гермиона, отвлекаясь от Рона и сердито глядя на его старшего брата.

— Что, уже примериваешься к обязанностям старосты? — хихикнул юноша и ловко увернулся от выпада девушки, погрозившей ему рукой с всё ещё сжатым в ней злополучным значком.

Повернувшись к приятелю, Гермиона постаралась мягко сказать:

— Рон, я правда очень рада и горжусь тобой. Ты заслуживаешь этот значок.

— Да неужели? — Рон, похоже, разозлился. — Скорее, по твоему мнению, это просто случайность, да?

— Нет, Рон, я…

— Было бы чем гордиться, — фыркнул Фред. — Ещё один головастик в нашей семейке.

— Ух, как бы рад был Перси! — прибавил Джордж.

Оба близнеца заткнулись, едва в комнату зашла миссис Уизли. Последовала эмоциональная сцена радости, во время которой Фред и Джордж корчили рожицы, а потом и вовсе исчезли из комнаты. Гермиона же понимала, что для Молли Уизли новость стала действительно счастливой — у неё так давно не было повода для радости! А уж особенно после ухода Перси…