А небо по-прежнему голубое

Никогда ещё Гермиона не проводила Рождество так весело. Дома, пусть и в окружении любящих родителей, праздник получался каким-то холодным. Мистер и миссис Грейнджер приглашали коллег с работы, а с их отпрысками Гермионе в детстве не удавалось найти общий язык; теперь же ей уже самой не хотелось общаться с ними. Последние годы она успешно избегала возвращения домой на зимние каникулы и чувствовала себя очень виноватой за это и за то, что вне дома ей куда лучше, нежели в кругу семьи. Но разве семейство Уизли не стало ей по-настоящему родным?..

После ужина молодёжь облюбовала для дальнейших посиделок празднично украшенную гостиную, в то время как старшее поколение осталось на кухне. Перед самым уходом ребят как раз разрезали счастливый пирог, и монетку в своём куске обнаружил Сириус. Его помолодевшее со времени появления нежданных гостей лицо расплылось в улыбке, явившей настоящий облик Сириуса Ориона Блэка, каким он был в юности.

— Хорошая примета, — прокомментировала находку Чарити, переглянувшись с Молли.

— Я не верю в приметы, — отмахнулся Сириус, задумчиво вертя монетку в гибких пальцах. — И всё же удача пригодится не только мне, но и нам всем, верно? — Усмехнувшись, он отложил монетку и вместе с остальными гостями поднял стакан огненного виски — напитка куда более крепкого, нежели маггловские вина и сливочное пиво юных волшебников.

Юные волшебники между тем под шумок покинули кухню, намереваясь провести оставшееся до сна время с максимальным удовольствием. Рон принёс взрыв-колоду, и следующие полчаса ребята посвятили игре, между делом опустошая захваченные с собой бутылочки сливочного пива. Беззаботно смеявшаяся Гермиона то и дело ловила на себе взгляды, принадлежавшие, без сомнения, Фреду — Джорджу просто-напросто не было нужды на неё смотреть. Эти взгляды заставляли её обрывать смех и отводить глаза, коря себя при этом за трусость и малодушие. Что, неужели так сложно ответить простой улыбкой? Перевести «переглядки» в шутку? Для обычной девушки труда бы не составило, но Гермионе это казалось невыполнимой задачей. Присутствие Фреда лишало её самообладания и заставляло вести себя совсем иначе, нежели в любое другое время и в другой обстановке. И даже приятно круживший голову лёгкий хмель сливочного пива не мог побороть застенчивость мисс Грейнджер.

— Эй, смотрите, что я нашла! — Джинни, выскочившая на пару минут из комнаты, вернулась с грудой старых грампластинок, пожертвованных Сириусом ещё утром (это она рассказала Гермионе перед ужином). — Давайте устроим танцы? — предложила девчонка. — Я видела в одной из комнат граммофон…

Дважды повторять не пришлось, и спустя несколько мгновений близнецы трансгрессировали обратно в гостиную со старым граммофоном. Потребовалось несколько заклинаний со стороны близнецов, чтобы заставить его заиграть. Гермиона хотела было отчитать старших братьев Рона — они ещё не достигли совершеннолетия, чтобы колдовать вне школы, — но те ловко отшутились, сообщив, что в доме, полном волшебников, никто не обратит внимания на факт мелкого колдовства.

— И потом, Грейнджер, как, ты думаешь, мы разрабатывали свои «Вредилки»? — полюбопытствовал Фред.

— О, ну конечно, — кивнула Гермиона. — Этого следовало ожидать.

— Наша староста снова вспомнила о своих обязанностях? — поддел девушку Джордж.

— Значит, нужно заставить её о них забыть, — не растерялся Фред.

Подмигнув брату, он схватил Гермиону за руку, увлекая танцевать. Не улыбнуться его нахальству было просто невозможно, пусть мисс Грейнджер и собиралась возразить что-нибудь для вида. Но занудствовать в праздничный вечер ей не хотелось, и потому она позволила себе расслабиться, вслед за Фредом вытанцовывая па уже знакомого танца и подстраиваясь под ритм музыки — кажется, это была старая запись The Beatles — I Want To Hold Your Hand.

— А у Сириуса хороший музыкальный вкус! — одобрил Джордж. — Магглы, в самом деле, умеют делать отличную музыку!

Гермиона невольно рассмеялась, услышав эти слова. Песня, в самом деле, была замечательной. Удивительно, что у Сириуса остались пластинки маггловской музыкальной группы. Хотя если он бунтовал против порядков чистокровной знати, не стоит этому удивляться. На миг Гермиона представила себе крёстного Гарри в возрасте лет пятнадцати закрывшимся в комнате и вовсю подпевающим зажигательным песням и не сумела сдержать смех, который Фред, судя по всему, воспринял на свой счёт.

— Сириус, оказывается, фанат маггловских музыкантов, — пояснила девушка, и Фред ответил такой же усмешкой.

— Нужно будет упросить его поделиться пластинками.

Рядом отплясывали Джинни и Рон — последнего вытянули явно против его желания. Уши юноши горели под стать покрасневшему лицу, но его сестру это вовсе не смущало. Джордж упорно пытался залучить в пару Гарри, но тот качал головой и что-то отвечал ему, отчего Джордж то и дело смеялся.

— Знаешь, похоже, танцевать с Фредом Уизли уже становится новогодней традицией, — отметила Гермиона, вспомнив задорный фрист на Святочном балу. Ей хотелось нарушить установившееся между ними молчание.

— Думаю, это не самая плохая традиция, — весело откликнулся Фред, явно пребывавший в прекрасном расположении духа.

Текст песни, под которую они танцевали, смущал Гермиону. Прислушиваясь к повторяющимся строчкам, она гадала, придаёт ли им Фред такое же значение, как и она.

«О, пожалуйста, скажи, что позволишь мне стать твоим парнем, и, пожалуйста, скажи, что ты позволишь мне держать тебя за руку…»

Нет, судя по всему, текст песни его вовсе не волнует. Придумала себе невесть что…

За одной пластинкой следовала другая, и Гермиона попеременно составляла пару то Рону, уже развеселившемуся в должной степени, то Джинни. Вскоре, однако, танцы деятельным близнецам и Рональду (чуть менее деятельному) надоели, и было решено устроить партию в «волшебные шахматы». Гермиона и Джинни, склонности к этой игре не испытывавшие, выступили в роли зрителей. В результате нескольких напряжённых схваток Рону удалось обыграть Гарри и Фреда с Джорджем и стать чемпионом, что дало ему повод гордо посматривать на проигравших соперников. Гермиона радость ему омрачать не стала, понимая, как важны для него эти маленькие и на первый взгляд незначительные победы.

— Моё попранное достоинство сможет утешить лишь бутылочка сливочного пива, — со скорбным видом заявил Джордж, предлагая по бутылке собратьям по проигрышу.

— А вам не много ли? — прищурилась Гермиона, не терявшая бдительности.

— Ой, Грейнджер, твоя совесть сейчас вот совсем не к месту, — фыркнул Фред. — Твоё здоровье, — прибавил он, подняв бутылку, после чего сделал глоток, не спуская взгляда с возмущённого лица Гермионы.

— Они взрослые мальчики, а мы не в школе, — шепнула на ухо подруге Джинни, чей житейский опыт был куда больше опыта Гермионы, несмотря на разницу в возрасте в пользу последней.

Снова зазвучали пластинки, но танцевать никто не рвался. Гарри, Рон, Джинни и близнецы взялись за взрыв-колоду, но Гермиона к ним не присоединилась, вместо этого предпочтя следить за игрой, сидя в кресле и почёсывая вспрыгнувшего на колени Живоглота. Уютно потрёскивал огонь в камине, за окном таилась прореженная огоньками уличных фонарей лондонская темнота, утробно мурлыкал кот, отвечая на нехитрую ласку в виде поглаживаний за ухом, то и дело раздавались смешки игроков или возгласы во время особо неожиданного, успешного или неудачного хода. Всё это наполняло Гермиону какой-то расслабленностью, теплом и спокойствием. Ей хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался.