А небо по-прежнему голубое

Подарок для Виктора девушка откладывала до последнего, не решаясь завернуть его в красочную обёртку. Ей казалось неприличным дарить «Историю развития банковских систем волшебного мира» после их расставания, но проигнорировать традицию было бы ещё хуже. Наконец, переборов свои страхи и сомнения, Гермиона бережно обернула книгу, напоследок проведя пальцами по обложке и словно прощаясь тем самым с чувствами, что когда-то имела к адресату посылки, после чего привязала свёрток к лапке одолженной у Гарри Букли и долго смотрела на распростёршееся над лондонскими крышами небо, где растворилась снежно-белая сова.

Когда все подарки были упакованы и сложены аккуратной стопкой на подоконнике, Гермиона принялась рыться в гардеробе в поисках какого-нибудь платья, подходящего для того, чтобы быть надетым к застолью. Вскоре к ней присоединилась вернувшаяся Джинни; на её поясе болтался телесный шнур от Удлинителя ушей, обвязанный вокруг талии — именно за ним охотился Живоглот всё это время.

Переодевшись в непритязательные платья — бежевое у Гермионы и светло-зелёное у Джинни, — девушки спустились вниз, на кухню, где миссис Уизли, распевая гимны вместе с Чарити, накрывала на стол. Гермиона не сумела сдержать улыбки при виде своей приятельницы, крутившейся рядом с Молли в фартуке поверх маггловских свитера и джинсов, при этом усердно вытягивающей ноты какого-то старинного рождественского гимна. Почему-то в последнее время эти гимны слышались на каждом шагу, но мисс Грейнджер они нисколько не раздражали. Наоборот, она охотно подключилась к пению, помогая Чарити раскладывать столовые приборы, в то время как Джинни следила за Живоглотом, крутившимся неподалёку и с самым хищным интересом поглядывавшим на праздничный мясной рулет.

— Давно мне уже не приходилось встречать Рождество в столь тёплой обстановке, — мельком шепнула Чарити, когда они с Гермионой принялись расставлять тарелки. — Столько воспоминаний…

— Не время хандрить, — ободряюще улыбнулась Гермиона, сжав руку мадам Бэрбидж. — Всё ведь хорошо.

— Я знаю, — кивнула Чарити, смаргивая слёзы. — Ты тоже повеселись от души и будь самой собой. — Она обернулась и крикнула: — Молли, где «счастливый» пирог?

— «Счастливый?» — удивлённо переспросила Гермиона.

— Ну да, — объяснила Джинни, поймавшая Живоглота и теперь терзавшая его в попытках нацепить бант ему на шею. — В пирог запекается монетка, и тот, кому она попадётся, будет счастлив и удачлив весь год. Как-то так… — Она сердито выругалась себе под нос, выпуская кота, чуть было не оставившего затяжку на её платье.

— Эта монетка почти всегда попадалась Фабиану, — с улыбкой вспомнила Молли. — А один раз…

— Он сломал об неё зуб, когда жевал свой кусок пирога, — подхватила Чарити, и обе волшебницы рассмеялись.

В этот момент на кухню трансгрессировали близнецы, словно почувствовавшие, что здесь веселятся без их участия. Окинув кухню быстрым взглядом, оба хором спросили:

— Ну, скоро ужин?

— Вы превращаетесь в Рона, — шутливо упрекнула братьев Джинни.

— А где, кстати говоря, он сам? — не преминула спросить Гермиона, как раз ставившая на стол большой поднос с закусками.

— Позовите мальчиков, — попросила Молли, колдуя над плитой, от которой шёл головокружительный аромат чего-то сладкого. Исполняя её просьбу, один из близнецов снова трансгрессировал, предварительно умыкнув канапе. — И, Фред, ради Мерлина, помоги Гермионе, если тебе совсем уж нечем заняться, — прикрикнула она на второго сына, который чуть не пихнул Чарити, нёсшую чан пунша. Сделал он это, правда, не нарочно — юноша попятился с намерением укрыться от Джинни, возжелавшей примерить на него тот самый бант, что прежде предназначался Живоглоту. Ни одно, ни другое рыжее недоразумение восторга от украшения не испытывали.

— Джинни первая начала, — недовольно ворчал себе под нос Фред, совсем как мальчишка. Гермиона не удержалась от смешка, когда он подошёл ближе, чтобы помочь. — Могла бы высказаться в мою защиту, Грейнджер, ты ведь всё видела.

Девушка бросила на своего вынужденного помощника быстрый взгляд через плечо.

— А, ну да, — Фред нарочито сухо прокомментировал этот взгляд. — Нашёл кого просить о помощи.

— Что я слышу? — притворно изумилась Гермиона, верно разгадав шутливое недовольство юноши. — Фредерик Уизли не в духе! И это в Рождество, подумать только! — Она замолчала, когда Фред приблизился к ней вплотную, и сделала глубокий вдох, при этом втянув носом причудливую смесь запахов, вившихся на кухне; среди них был один особенный, принадлежавший именно Фреду Уизли, но задумываться об этом девушка не стала.

— Не дразнись, — Фред шутливо щёлкнул Гермиону по носу. — И дай-ка мне этот поднос.

— Я вполне смогу взять его сама, — не согласилась девушка.

Чтобы хоть как-то сгладить неловкость, охватившую её от близости Фреда, она потянулась за подносом, но Фред перехватил её руки, обхватив горячими пальцами за запястья. Гермиона испуганно подняла на него глаза, осознав, что сейчас находится в двусмысленном положении, зажатая между столом и грудью старшего брата Рона Уизли, причём в присутствии большей части рыжего семейства.

— Ладно, бери, — быстро пискнула Гермиона, отпустив поднос.

— Так-то лучше, — довольно отозвался Фред, хватая злополучный груз. — Грейнджер, я не сомневаюсь, что ты у нас силач, каких поискать, но, если ты не забыла, к мужскому полу из нас двоих принадлежу я, а не ты.

— Я не страдаю забывчивостью, — заносчиво ответила Гермиона, пристально следя за тем, чтобы Фред не уронил свою ношу.

— Ты что, не можешь хотя бы на один вечер оставить своё поведение старосты? — спросил юноша, поставив поднос на стол. Разговор между парочкой вёлся вполголоса, заглушённый царившим на кухне шумом.

Пристальный взгляд, коим Фред наградил Гермиону, заставил девушку вздрогнуть. Он как будто бросал ей вызов и одновременно был в ней разочарован. Наверное, действительно считает её скучной и занудной старостой. Но в эту ночь Гермионе Джин Грейнджер не хотелось никого поучать; ей хотелось сохранить тот настрой, что сопровождал её весь этот долгий и насыщенный предрождественский день.

«Может, стоит оставить внутренние ограничения? — подумалось ей. — Что мешает мне веселиться, как и всем?»

А потому Фред был немало удивлён, когда на его вызов мисс Грейнджер ответила весёлой улыбкой.

— Именно это я и собираюсь сделать, представь себе, — жизнерадостно объявила Гермиона и для большего эффекта тряхнула головой.

Фред было прищурился, но его реплике не суждено было быть озвученной по причине появления Гарри и Рона, сопровождаемых конвоем в лицах Джорджа и Сириуса.

— Так, все собрались? — взволнованно спросила миссис Уизли, уже стянувшая фартук, равно как и Чарити. — Тогда за стол, живее! Сейчас всё остынет!

Весело переглянувшись, Джинни и Гермиона поспешно заняли места по соседству поближе к «счастливому» пирогу. Рядом уселись Рон и Гарри, напротив — близнецы. Взрослые заняли противоположную часть стола. Пока все рассаживались, на кухню ворвалась Тонкс, в красно-зелёных волосах которой мерцали крупицы снега с улицы.

Праздничный ужин прошёл в непринуждённой обстановке; атмосфера была такой тёплой, что Гермионе не составило никакого труда отбросить сковывающие её внутренние ограничения, весело чокаясь пыльной бутылочкой сливочного пива из запасов Сириуса с каждым, кто сидел за столом. Фред и Джордж беспрестанно шутили насчёт каждого из присутствующих, вызывая тем самым взрывы хохота. Джинни то и дело парировала их насмешки, завязывая длительные перепалки, перемежавшиеся паузами для оценки вкуса того или иного блюда.