А небо по-прежнему голубое

— Я забронировал поле на все утро! — проревел Оливер Вуд, слетев с метлы и бросившись к Флинту, который был выше него на целую голову. — Какого инфернала вы сюда заявились?

— Какие мы злые, — хихикнул кто-то из слизеринской команды.

— У нас есть разрешение от профессора Снейпа. — В доказательство своих слов Флинт помахал листком перед лицом разозленного Вуда.

— Пойдем, посмотрим, что там творится, — пробормотал Рон, и Гермиона, захлопнув книгу, поспешила следом за ним спуститься вниз и подобраться ближе, хотя голос разума в ее голове предупреждал, что лучше бы держаться подальше от склок со слизеринцами.

— Нам необходимо опробовать нового ловца, — самодовольно распинался капитан Флинт.

— Нового ловца? Это кто ж позарился на столь незавидную должность? — фыркнул Джордж.

Игроки команды расступились, и вперед вышел Драко Малфой, бывший ниже всех головы на две. При его виде гриффиндорцы едва сдержали смешки.

— Это не ты ли сынок Люциуса Малфоя? — неприязненно спросил Фред.

— А ты не зря его отца упомянул, — хмыкнул Флинт. — Между прочим, с его поддержкой наша команда обзавелась этими красавицами.

У гриффиндорцев вырвался невольный вздох восхищения: их глазами предстали новенькие «Нимбус-2001».

— Совсем не то, что ваши дохлые «Чистометы», — презрительно фыркнул Флинт. — Готовьтесь к очередному поражению, ребята.

— Это скорее вам метлы не помогут, ведь ловец никудышный, — вставил Рон. Фред и Джордж одобрительно хлопнули его по плечам.

Малфой тут же обернулся к Рону и стоявшей рядом с ним Гермионе.

— Это мы еще посмотрим, Уизли, — пробормотал он. — Вряд ли вы на своих развалинах сможете с нами соперничать.

— Зато в нашей команде никто не покупал себе места новыми метлами, — отчеканила Гермиона. — Все попали в сборную исключительно благодаря таланту, а не отцовским подачкам. Это низко, Малфой.

Гермиона сама не знала, что толкнуло ее высказаться. Наверное, обида за команду и гнев на Малфоя. Девочка не боялась его, нет. Он был слишком жалок, чтобы испытывать к нему страх. Едва только слова вырвались вслух, как новоявленный ловец Слизерина повернулся к Гермионе, сузив глаза, и прошипел:

— Твоего мнения никто не спрашивал, поганая грязнокровка.

Гермиона задохнулась: она уже давно не слышала этого оскорбления, еще с первого курса, когда Гарри и Рон стали ее друзьями. Малфой не отваживался так называть ее в их присутствии. Сейчас ругательное слово прозвучало как взрыв. В тот же миг мимо Гермионы промчались Фред и Джордж, с кулаками бросившиеся на Малфоя, чье тщедушное тельце ловко закрыл собой Маркус Флинт.

— Да как ты посмел? — вскричала Анджелина.

— Не надо… не нужно! — пробормотала Гермиона, но никто ее не услышал.

Проскочив к Флинту, закрывшему Малфоя, Рон просунул палочку и выкрикнул какое-то заклинание. Тут же раздалась вспышка, Рона откинуло назад, на траву. Пошатываясь, он встал, и тут же, к ужасу гриффиндорцев, его стошнило на траву слизняками. Слизеринская сборная в полном составе рухнула на траву, согнувшись в три погибели от хохота.

— Вот это номер! — Малфой катался по траве, зажав руками живот.

— Его нужно срочно увести отсюда! — выкрикнул Гарри.

Гермиона кивнула, и они оба подняли Рона на ноги. Тут уже вмешались близнецы, которые, схватив младшего братца под мышки, потащили его в сторону Больничного крыла. Гарри и Гермиона поспешили следом. Тут уже было не до визита к Хагриду.

— Наш храбрый братец, — чуть позже хмыкнули в один голос Фред и Джордж, когда мадам Помфри сунула Рону ведро, сообщив, что больше ничего сделать не в силах.

Вместо ответа Рон изрыгнул очередную порцию слизи. Гарри и Гермиона поморщились, причем девочка все это время держала приятеля за руку, восхищенная смелостью его поступка. Еще никто не бросался так на ее защиту — так необдуманно, импульсивно и отважно.

— Не надо было, Рон, — бормотала смущенная Гермиона. — Подумаешь, обозвал…

— Вот еще выдумала! — возмутился Фред.

— Ты думаешь, это неважно? — присоединился Джордж.

— Такими словами не разбрасываются, — мрачно процедил Фред. — Я бы ему рожу его чистоплюйскую начистил и не посмотрел на папашу…

— Фред, — укоризненно посмотрела на него Гермиона. Рон снова разразился слизняками. — Жестокость — не выход. Пусть болтает, что хочет.

Фред вскочил с места — ребята расселись на пустых постелях Больничного крыла возле Рона, — вперившись взглядом в Гермиону. Его лицо едва ли не пылало возмущением, голубые глаза горели. Джордж удивленно обернулся на близнеца, Гарри молчал, явно чувствуя себя лишним.

— Пусть болтает? — Голос Фреда дрожал от гнева. — Ты рехнулась, Грейнджер! Это слово… За одно его упоминание нужно убивать! Его никто не заслуживает! Ни ты, ни другие маглорожденные волшебники. Особенно ты, — подчеркнул мальчишка. — А Малфою я так просто это не оставлю. Подкараулю да пульну Ступефаем или чем похуже. Пусть знает, как это — оскорблять моих друз… всех подряд. — Явно смутившись своей вспышки, Фред уселся на кровать, уставившись взглядом в пол. Гермиона все время молчала, пораженная тирадой Фреда. Она даже не ожидала от него такого отклика. Кто бы мог подумать… Щеки непроизвольно покраснели, и девочка прерывисто вздохнула.

— Может, мне кто-нибудь объяснит, что такого сказал Малфой? — неожиданно подал голос Гарри. — Нет, я, конечно, понимаю, что он сказал нечто не очень хорошее, — неуверенно протянул приятель, — но весь смысл мне так и непонятен…

— Он назвал меня «грязнокровкой», — спокойно и как-то равнодушно ответила Гермиона. — Это…

— Одно из ругательств, — процедил Фред и снова затих.

— Самое подлое оскорбление. Означает «маглорожденная», но в плохом смысле, — пояснил Джордж. Рон снова изверг слизняков, и они с глухим стуком упали на дно ведра.

— Это Малфой сейчас должен слизняками давиться за это, а не малыш Ронни. — Видимо, Фред просто не мог сидеть молча. Гермиона невольно повернулась к нему, и он вызывающе на нее посмотрел. Но, едва она открыла рот, тут же отвел глаза и обхватил голову руками. Поведение его было весьма странным, и Гермиона никак не могла найти ему объяснения.

Наконец, когда слизняки перестали лезть из Рона, мадам Помфри нехотя отпустила ребят. К тому моменту Фред и Джордж уже смылись, и уход Фреда больше смахивал на бегство. Тем не менее, Гермиона лишь обрадовалась, когда он ушел — уж больно ей не понравилось выражение ярости и агрессии на его обычно беспечно-благодушном лице.