… а, так вот и текём тут себе, да …
Шрифт:
( … такое вот посягательство на святость догмы.
Разумеется, подобный выпад легко парировать приёмом «терц» – мол, не бывает правил без исключений.
Смотря для кого.
Если б учёный Галилей, роняя шары с пизанской башни, заметил бы, что один, с пометкой «С+И», вдруг начал парить и закладывать фигуры высшего пилотажа, то и закона всемирного тяготения не было бы.
Так что причислить старину Зигги к твердолобым упрямцам-учёным не получается.
Его нужно перевести в другую лигу. Послать в ряды таких прославленный
Он там придётся ко двору со своим мальчиком-с-пальчиком «эго», злым великаном «супер-эго», королевским замком «сознание» и непроходимыми дебрями тропических болот и джунглей «подсознание», по канве из которых выплетает он кружевные узоры своей теории.
Возможно ли такое?
Ведь сколько уже поколений были зачаты и, в свою очередь, зачали с благословения его психоанализа!
Природа не терпит пустоты, человек должен чем-то заполнять своё серое вещество, оно же мозг, он же высшая, блядь, материя, по меткому выражению комбата-маразматика одиннадцатого ВСО.
Неоспоримая истина; именно нетерпимость к пустоте и произвела все эти библии-кораны-веды-илиады и веру в домовых.
И, послушные наивной мудрости природы, кончаем пороть чушь – это не педагогично – и приступаем к заполнению трёх лет, пока ты соизволишь появиться на свет…)
В комнате девушек мы уже со всем определились, то есть всем уже стало ясно к кому я прихожу.
Оля охладела к своей идее научиться играть на гитаре, но я гитару так и не унёс. На всякий. Чтобы у меня оставался повод прийти, типа, забыл тут у вас.
Страховка не помешает, когда твоей девушке сообщают: «так он же женатый!»
Я не отрицал, что имею такой факт в биографии, но он уже позади. И она поверила даже не проверив паспорт!
В тот вечер в комнату зашла ещё и молоденькая преподавательница с филфака, наверное, удостовериться – что тут вообще творится.
Потому что кроме меня в комнату зачастил ещё один влюблённый – чех Ян.
Натуральный чех, среднего возраста, приехал в рамках социалистической интеграции, чтоб показать Большевику, который не только село, но ещё и хмелесовхоз, как правильно сушить собранный студентами хмель для получения правильного пива.
Чехи и пиво – близнецы-братья.
Жена Яна осталась с детьми в Чехии, он по ней скучал и, от тоски, влюбился в Олю.
Начал вечерами приходить, о чём-то ей говорить, но о чём – непонятно, потому что по-чешски, а если б не языковый барьер я бы его про 68-й год расспросил.
Один раз в комнате устроили вечеринку, так он вообще в галстуке пришёл, такой цивилизованный. Шампанское принёс и консервы, но не из магазина, потому что консервы оказались покруче, чем даже печень трески.
А магазинную водку он пить отказался. На стакан показывает, морщится и по сердцу себя прихлопывает – мол, у меня несовместимость с этим пойлом.
Но когда пришла преподавательница с контрольным визитом, Яна в комнате не
было.Она смотрит: мы с Ирой хоть и на одной койке сидим, но чинно – каждый у противоположной спинки. Всё пристойненько.
Садитесь, чайку попьём.
А тут в коридоре – трах-тарарах! Ах, ты! Ух, ты! Да, всех вашу!
И дверь комнаты – шарах! – настежь.
А за ней пять-шесть хлопцев в две шеренги в тёмном коридоре.
Преподавалка от стола обернулась:
– Что происходит?!
– А ты хто така?!
Она решила их авторитетом подавить, кричит:
– Девочки! Скажите им кто я!
И все четыре девочки, в один голос, словно с детсада этот стих учили:
– Это препо-давательница!
А в ответ:
– Так пошла она на хуй!!
Да. Плохо мы ещё воспитываем нашу молодёжь. И не только сельскую.
Во время этого монтажа-диалога я, конечно, сообразил, что они по мою душу пришли.
За вечер до этого в общую спальню в клубе прибегала девушка из соседнего общежития сказать, что там местные ребята буянят.
Я, конечно, побежал, а там на первом этаже неразбериха – какая-то девушка плачет, трое местных стоят, напротив них три второкурсника и пререкаются на тему «а ты кто такой»?
Короче, патовая позиция.
Для решения этюда, я того, что покрупнее выбрал и девушку спрашиваю:
– Этот обидел?
– Да!
Нна!!
Засветил я ему. Местные слиняли. Конфликт решён.
Потом он с двумя друзьями меня возле клуба дождался, говорит:
– Это не я был.
– Извини,– говорю, – у меня выбора не было.
Как я ему объясню, что меня начштаба вышколил – по факту нарушения должен быть факт наказания?
Только начштаба, что характерно, у меня прощения не просил.
Но, как видно, моё извинение не приняли и хлопцы пришли показать большевистскую вендетту.
Я из-под койки пустую бутылку от шампанского выудил, что после Яна осталась, и встал перед дверью.
Они хоть лают, но шаг сделать стесняются – бутылка увесистая.
Откуда им знать, что у меня по боевым искусствам – фиг с двумя минусами?
Тут в коридоре раздались шаги и позади них Стёпа завиднелся.
Он вмиг прощёлкал что к чему и ударил с тыла. Я тоже выскочил в коридор с боевым кличем:
– Иди сюда, блядь!
Сработало не хуже, чем на Шурика – хлопцы дрогнули и побежали.
Мы со Стёпой добавляли им стимуляции, но бутылки у меня уже не было, не помню где делась.
Помню только как они дружно сбежали вниз по лестнице, а Стёпа следом.
Я остался один на один с замешкавшимся наверху, но дух его был сломлен и он податливо свалился на перила верхней площадки и обвис, как мокрый коврик.
Он уже не сопротивлялся, просто висел на перилах и смотрел вниз на деревянные ступеньки, куда ему предстояло лететь.
И я обхватил его – noblesse oblige! – но тут до меня донёсся крик; совсем далёкий, едва слышный, похожий на тот, что окликал меня на заснеженной дороге возле девятиэтажки в Ставрополе.