А.и Б. Стругацкие. Собрание сочинений в 10 томах. Т.10

Б у д а х. До чего ловко научились выражаться эти дворяне! Не обижайтесь, мой друг...

Р у м а т а. Давайте присядем... Кира, принеси отцу Будаху пива.

Они садятся. Кира выходит.

Б у д а х. Собственно, само наличие закономерностей мира свидетельствует о совершенстве мира.

Р у м а т а. Вот как? Вы считаете мир совершенным, отец Будах? И это после пожара в вашей библиотеке? После отсидки в подвалах дона Рэбы?

Б у д а х. Мой молодой друг, ну конечно же! Мне многое не нравится в мире, многое я хотел бы видеть другим... Но что делать? В глазах высших сил совершенство выглядит иначе, чем в моих...

Входит Кира с кувшином и стаканами, садится рядом с Руматой.

Р у м а т а. А что, если бы можно было изменить высшие предначертания?

Б у д а х. На это способны только высшие силы.

Р у м а т а. Но все-таки представьте себе, что вы бог...

Кира вздрагивает и прижимается лицом к плечу Руматы.

Б у д а х. Если бы я мог представить себя богом, я бы стал им.

Р у м а т а. Ну а если бы вы имели возможность посоветовать богу?

Б у д а х. Я всегда говорил, что у вас богатейшее воображение...

Р у м а т а. Вы мне льстите... Но что же вы все-таки посоветовали бы всемогущему? Что по-вашему следовало бы сделать богу, чтобы вы сказали: вот теперь мир добр и хорош?

Б у д а х. Что ж, извольте. Я сказал бы всемогущему: «Создатель, я не знаю твоих планов, но захоти сделать людей добрыми и счастливыми. Так просто этого достигнуть! Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и все, что разделяет людей...»

Р у м а т а. И это все?

Б у д а х. Вам кажется, что этого мало?

Р у м а т а. Бог ответил бы вам: «Не пойдет это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими».

Б у д а х. Я бы попросил бога оградить слабых. Вразуми жестоких правителей,— сказал бы я.

Р у м а т а. Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.

Б у д а х. Накажи жестоких! Чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым!

Р у м а т а. Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг него сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильнейшие из слабых. Тоже жестокие. Так придется карать всех, а я не хочу этого.

Б у д а х. Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили все и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.

Р у м а т а. И это не пойдет людям на пользу. Ибо когда получат они все даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно.

Б у д а х. Не давай им всего сразу! Давай понемногу, постепенно!

Р у м а т а. Постепенно люди и сами возьмут все, что им понадобится.

Б у д а х (чешет в затылке). Да, я вижу, это не так просто. Я как-то не думал о таких вещах... Кажется, мы с вами, мой друг, перебрали все возможности. Впрочем, есть еще одна. Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы это стало единственным смыслом их жизни!

Р у м а т а. Я мог бы сделать и это. Но стоит ли лишать человечество истории? Нужно ли подменять одно человечество другим? Это же все равно что стереть человечество с лица планеты и создать на его месте новое...

Б у д а х. Понятно... Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными... или еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.

Р у м а т а (медленно).Сердце мое полно жалости. Я не могу этого сделать.

Кира отшатывается от Руматы и закрывает лицо ладонями. Будах медленно поднимается из кресла.

Б у д а х. Слушайте, дон Румата... Хотел бы я знать все-таки... (Садится.)Черт знает что!

Румата, пригнув голову, примеривается сбить что-то щелчком со стола.

Б у д а х (нервно).Что это вы?

Р у м а т а. Таракан. (Щелчком сбивает таракана со стола.) О чем это мы... Да! (Кире.) Кто это приходил?

К и р а. Дона Окана.

Р у м а т а. Что-то она зачастила... Чего ей нужно?

К и р а. Так, зашла по дороге... Жалела, что ты уезжаешь, а у самой на морде полпуда краски...

Р у м а т а. Жалела, что я уезжаю? Откуда она узнала?

К и р а. Я сказала... А что, не нужно было?

Румата и Будах переглядываются.

Р у м а т а. Что ты ей сказала?

К и р а. Что вы будете сейчас обедать, а потом скоро уедете... с отцом Будахом... Я не так сделала?

Р у м а т а. Нет-нет, ничего...

Б у д а х. Неосторожно...

Р у м а т а. Вообще-то пустяк, конечно...

Пауза.

К и р а. Простите меня... Я не думала... Я не знала...

Б у д а х. М-да... Ежели дон Рэба знает, что ты собираешься делать, лучше сделать все шиворот-навыворот...

Р у м а т а. Правильно. Береженого бог бережет... (Звонит в колокольчик. Вбежавшему Уно.) Коня для отца Будаха.

У н о. А обед как же?

Б у д а х. Сейчас уж не до обедов, братец...

Р у м а т а. Дашь отцу Будаху в дорогу окорок и хлеба...

Б у д а х. Эсторского во все фляги... да смотри, настоящего, а не этой кислой водицы...

У н о. А вы, хозяин, значит, не едете?

Р у м а т а. Остаюсь. Ступай, делай.

Уно выходит. Кира робко подходит к Румате, берет его за руку.

К и р а. Ты не сердишься?

Р у м а т а. Вот еще, стану я на тебя сердиться из-за какого-то задрипанного епископа... Значит, сделаем так, отец Будах, поезжайте к Угрюмой Берлоге и ждите меня там. А я здесь осмотрюсь, погляжу, что к чему...

Б у д а х. Договорились. Гм... А может быть, мне остаться с вами?