Ад идет с нами

И сержанта прорвало. Впервые в жизни Чимбик рассказал кому-то обо всём, что скопилось у него на душе. То, о чём не знал даже Блайз. Все страхи, сомнения, чувство вины и собственной никчемности – всё это репликант вывалил на Талику.

Он рассказывал о погибших братьях, о Блайзе, обо всей своей жизни, идущей от боя до боя. И об Эйнджеле, ставшей якорем, удерживающим рассудок на краю пропасти, полной тёмного безумия.

Талика лишь молча обнимала его, слушала, и каждое сказанное слово было подобно гранитному валуну, падавшему с плеч Чимбика.

Вопреки опасениям сержанта, по мере его рассказа чувства идиллийки не менялись. Кошмары сержанта не имели власти над Таликой, и те самые, незнакомые репликанту чувства беспричинной любви и заботы стали сказочным волшебным эликсиром, живой водой, исцелявшей самые жуткие раны.

Неожиданно Чимбик осознал, что его принимают таким, какой он есть: несовершенным, сомневающимся, совершающим ошибки. Что не нужно быть лучшим, сильнейшим, безупречным, эффективным – достаточно просто быть собой.

И это понимание принесло покой.

Первый раз в своей короткой жизни Чимбик был действительно спокоен. Не собрано-деловит, как перед боем, не опустошён, как после него, – этот покой был совершенно иного рода. Сержант вернулся домой. Туда, где не нужно быть несгибаемым лидером для подчинённых и компетентным сержантом для командиров, а можно жить.

Чимбик не заметил, как уснул, опустошённый, обновлённый, убаюканный теплом и любовью Талики.

Разбудили его радостные детские голоса, когда Майк, Динара и Ник шумным вихрем влетели к нему в комнату. И случилось небывалое: ещё не проснувшийся толком сержант не потянулся к оружию, не попытался укрыться от опасности, а просто улыбнулся разбудившим его сорванцам, а потом умылся и пошёл завтракать, не чувствуя себя лишним среди шумного большого семейства.

А когда по возвращении на базу Чимбика отправили на тестирование, тот впервые не испытал ровным счётом никакого волнения. Какая разница, что скажет группа контроля? Он уже прошёл единственное по-настоящему важное тестирование и был признан достойным стать частью семьи.

Планета Идиллия. Военная база “Эсперо-1”

– Как-то они легко согласились, — командующий задумчиво смотрел на карту.

Алое пятно захваченной врагом территории, похожее на чудовищное одноклеточное, прекратило расползаться. Словно пожирающая организм зараза, получившая антидот.

— Ожидаемо, — хмыкнул начальник штаба. – Они шли в тепличных условиях, теперь у них создалась иллюзия нашей немощности. После боя при высадке мы произвели один налёт дронами — и всё. Похоже, нам удалось провернуть финт ушами и сделать вид, что сидим в глухой обороне, боясь высунуть нос.

Затушив в пепельнице окурок сигареты, он продолжил:

— Признаюсь, я поначалу скептически отнёсся к предложению дать врагу несколько спокойных дней, но признаю свою неправоту. Разведка доносит, что ряд подразделений – в основном эдемцы и акадийцы, — стал грубо нарушать собственный боевой устав, не окапываясь на привалах. Расслабились.

— Это хорошо, — недобро ухмыльнулся командующий. — С них и начнём. Как закончим эвакуацию из Зелара. Кстати, неплохо бы забросить к городу группу репликантов, раз есть возможность.

– Поездом?
– - с сомнением протянул Стражинский.

Таково было условие создания гуманитарного коридора: эвакуация проводилась с вокзала Зелара, исключительно пассажирскими поездами, в сопровождение – не вооружённый медперсонал. Воздушный транспорт обе стороны отмели сразу: слишком велик риск неоправданных потерь среди эвакуируемых. Сбой системы опознавания, ошибка пилота патрульного истребителя или оператора дрона союзовцев, случайное отклонение с маршрута борта с эвакуируемыми – и всё, готова ещё куча покойников. Крупных водных артерий вблизи Зелара не было, а вывозить автобусами – даже не смешно. Оптимальным обеим сторонам виделись лишь скоростные поезда, движущиеся с помощью магнитной левитации. Союзовцам они казались привлекательными ещё и потому, что на скорости в тысячу километров в час невозможно сбросить группу диверсантов, не угробив её при этом. Точнее, так считали союзовцы, привыкшие иметь дело с диверсантами-людьми, а вот доминионцы на этот счёт имели диаметрально противоположное мнение. И совершенно иных солдат.

– Дроны будут сопровождать поезда на всём протяжении пути, – продолжал полковник, изучая маршрут поезда. – Сброс капсулы не пропустят..

– А если так, как мы собираемся забросить агентуру? – спросил начштаба.

– Тогда придётся отложить заброску на несколько дней, – пожал плечами Стражинский. – Спецтранспорт этого класса у нас в одном экземпляре, так что пока пройдёт и вернётся…

– Чёрт, – командующий досадливо цыкнул. – А так было бы неплохо заиметь репликантов рядом с Зеларом.

– Разрешите, – подал голос Савин.

Встав с места, майор подошёл к карте, уменьшил масштаб и вгляделся в линию магнитки.

– Здесь, – палец Савина упёрся в отрезок маршрута. – Поезд ныряет в тоннель, летающие дроны за ним не последуют – тесно, от поезда слишком сильные завихрения. Можно сбросить капсулы.

– Не побьются? – с сомнением протянул командующий.

– Люди – да. Репликанты – нет, – уверенно заявил Савин. – Максимум – ушибы. В этом наш плюс. Корпораты никогда не практиковали такой способ доставки групп – не было необходимости. И тем более сбрасывать в тоннеле, где есть все шансы размазаться об стену.

– А почему вы уверены, что наши не размажутся? – поинтересовался командующий.

Савин убрал карту и вывел голограмму конструкции самого тоннеля.

– Первые триста метров тоннеля идеально прямые, – пояснил он. – Капсулы успеют остановиться до того, как начнётся поворот.

– Все шесть? – уточнил командующий, прекрасно зная численность развед-диверсионной группы репликантов.

– Никак нет. Только две – по одной с каждого борта, – твёрдо заявил Савин. – Иначе действительно побьются друг о друга.

– Они смогут при необходимости работать в городе? – задал далеко не праздный вопрос начальник разведки.

То, что репликанты плохо, – а точнее, совсем никак, – приспособлены к агентурной работе, знали все. Искусственные солдаты выделялись в любой толпе, как акадийский левиафан в океанариуме. И опасения разведчика были понятны и обоснованы.

– О да, – улыбнулся в ответ Савин. – У меня есть как раз две отлично подготовленные для такой работы кандидатуры.

<