Адаптация

– Сейчас передам. – Он замялся. – На всякий случай. Они помогут, только попроси, а то

мало ли что бывает.

Приятно, знаете ли.

Как только мой браслет оповестил о полученных позывных, Парфен снова поспешил впе-

ред. Еще через несколько минут мы оказались на том самом месте, где вчера выглядывали из

травы, рассматривая чужой лагерь. Сегодня прятаться смысла не было, и мы спокойно пошли

дальше, спускаясь с холма.

Вольнодумцы только что проснулись, некоторые из них бродили по территории, кучкуясь

возле уличных умывальников под тентом, парочка дежурных в фартуках перемещалась вокруг

столов, расставляя посуду, кто-то стоял на выходе из палатки, зевая во всю пасть, в общем, ла-

герь жил своей привычной жизнью.

Парфен шел так, будто никого не видел. Когда они нас заметили, то не сказать, чтоб уди-

вились, но насторожились совершено точно. Подозрительных людей видно невооруженным

глазом – они напрягаются, распрямляют плечи, голову наклоняют вперед и всегда смотрят

пристально. Вот, все вольнодумцы именно так себя и вели. Неприятно. Однако по Парфену не

скажешь, что атмосфера его напрягает, как топал себе легко и непринужденно, так и топает.

Я постаралась соответствовать, хотя почти сразу же почувствовала себя под их изуча-

ющими взглядами довольно скованно. Ну и пусть мои движения деревянные - ну не могу я

так просто отодвигать в сторону страхи и подозрения, как некоторые, даже чтобы сохранить

лицо. Шпион, короче, из меня ни к чрту.

И ещ Парфен не предупредил о том, как нужно себя вести. Что можно говорить и делать,

а что не стоит. С одной стороны это означает, что вести себя можно как угодно, раз уж он не

посчитал нужным уточнить, но с другой – наверняка существуют неизвестные мне тонкости,

так что мог бы хотя бы предупредить!

Парфен равномерным шагом переск территорию лагеря и остановился только у входа в

палатку, которую перегораживал большой человек в форме, сложивший руки на груди. Людей

такой комплекции в мом окружении принято было называть гориллами. Форма, кстати, рас-

краской напоминала камуфляж, но почему-то в темно-красных и багровых тонах. На фоне

сочной зелени джунглей смотрелось бы довольно глупо, однако тут, у оврага, открывающего

почву, немного похожую на глиняную… Нет, вс равно глуповато.

– А где главный злодей? – в лоб спросил Парфен игрока, перегородившего проход.

Мне слегка поплохело. Вернее, мое самочувствие неожиданно ухудшилось. Хоть первый

вариант используй, хоть второй – результат одинаковый.

– А чего тут забыл кисеец? – вместо ответа на вопрос басом поинтересовался охранник,

вставший на нашем пути.

– Дак тут зона поиска, Росяные земли, - не моргнув глазом, соврал Парфен. И так на-

турально прозвучало, что стало совершено понятно – эти глупые вольнодумцы шмякнулись и

расположились лагерем на Росяных землях, где некоторые игроки, между прочим, делом за-

няты, то есть лошки эти вольнодумцы, сами накосячили, а теперь удивляются, почему все

считают их немного… глуповатыми?

Кажется, охранник покраснел, по крайней мере, лицо его по цвету приблизилось к гамме

костюма.

– Так где злодей-то? – повторил Парфен.

– Тут он я, - раздался голос из глубины палатки.

Горилла послушно отодвинулся и в проходе появился высокий, худой и удивительно на-

ивный на вид молодой человек в таких же камуфляжных штанах и красной футболке с длин-

ными рукавами. Его прическа представляла собой множество отдельных свалянных прядей

наподобие дредов, собранных в пучок, а на лбу красовалась красная точка, как у танцовщиц

из индийских фильмов. Голубые глаза Злодея ярко выделялись на фоне загорелой кожи и всей

этой чрезмерной красноты. Столько красок было в этом Злодее, что я просто диву давалась.

Кстати, почему его так называют?

– Парфен? – Злодей вскинул брови, и у меня возникло подозрение, что они тоже покра-

шены, хотя и в коричневый цвет. – Ты ли это?

– Тарлонг? – Парфен хмыкнул и кивнул, здороваясь. Кроме меня никто не заметил, что на

секунду он напрягся, а я заметила только потому, что практически прижималась к его плечу.

– Да, я. Какая встреча. Да ты ещ и с девушкой! – голубые глаза переместились на меня и

засверкали ещ ярче.
– А что это, кстати, за девушка? – Злодей улыбался приторно и не по-

настоящему. Говорят, так улыбаются американцы – не выражая чувство радости, а просто по-

казывая свой миролюбивый настрой. – Твоя?

– Моя, - спокойно ответил Парфен.

Злодей быстро взглянул на мои руки и расплылся в понимающей улыбке. Странно, но у

меня на миг возникло такое ощущение, будто я перед ним предстала голой и теперь всякий

может меня безнаказанно рассматривать. Жаль, что у меня нет перчаток, чтобы прикрыться…

До чего странная мысль. Я невольно нахмурилась, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не

спрятать рук за спину, а Злодей продолжал:

– Вижу-вижу, временная подружка. Она вероятно из тех дурочек, которые верят, что бли-

зость с кисейцем подарит ей невероятное наслаждение? Ага, мечтай, девочка, мечтай, это вс

байки. Ничего такого они не умеют.

Парфен безразлично пожал плечами.

Пришлось прибегать к последнему средству и прикусывать язык, чтобы не сказать чего

лишнего, а сказать было, надо заметить, ого-го сколько, ибо терпением и скромностью я не

отличаюсь!

Но что не сделаешь ради кисейца, которого не хочется позорить. То есть ещ раз по-

зорить, повторно, так сказать.

Не дождавшись от меня ответа, Злодей немного поскучнел и снова обратился к Парфену.