Адаптация

чилась, или спички. Одолжите, если не жалко. Может, поймем, что к чему?

– Они за пределами росяных земель, Айка, понимаешь? Если выйдем из зоны, больше не

сможем вернуться. И они сразу насторожатся – кто просто так возьмт и выйдет из зоны сбо-

ров? Из-за какого-то каприза? Но я думаю, выход найдтся, надо подумать.

И он немедленно принялся думать. Минута, две…

Пока он думал, мне стало только хуже – зудело вс тело. Ладно еще, когда по лесу бега-

ешь, но сидеть на одном месте – просто убийственно невозможно!

– А как тут… моются, пока Росу ищут? Душ у Чипка заказывают или что?

Он поднял рассеянные глаза, с трудом переключаясь на вопрос.

– Только не говори, что прямо так ходят, немытыми! – ужаснулась я.

– Нет, тут есть водоемы в джунглях, довольно много. Разве ты не заметила?

– Водомов? Ни одного, честно говоря.

– Да мы каждые полчаса мимо них проходили. Пойдм, найду.

Водом он мне действительно нашл… Остановился возле небольшого овального участка

между деревьями и расковырял, вернее, разрубил упругую траву над ямой, а там, оказывается,

полно воды. И она прозрачная - получилась такая чаша, выложенная листьями и закрытая от

солнца и ветра деревьями. Вода на ощупь теплая, нежная, я е как увидела, так и глаз не смог-

ла отвести.

– Ты… тут сама, а я отойду ненадолго.

Я даже от воды оторвалась. Парфен уже суетливо прятал свои вещи под куст и, отводя

глаза, быстро-быстро перемещался в сторону зарослей.

Это что это? Он что, покраснел? Может, он меня побаивается?

Пока это останется загадкой. Я была так рада воде, что моментально сбросила одежду и

полезла в природный бассейн.

Никогда раньше я не оказывалась в такой оригинальной ванне, или водяной яме, даже не

знаю, как назвать. Правда, мыла и мочалки у меня не было, а незнакомыми листьями я кожу

тереть не рискнула, мало ли какой эффект они дадут, так что пришлось намочить майку и те-

реть кожу ей – вс равно стирать.

Это было так приятно, что просто слов нет! Однако и засиживаться в воде я не рискнула.

Не то чтобы я боялась появления Парфена, скорее наоборот, пусть приходит – чистой и до-

вольной я выгляжу отлично. И к телу моему тоже не придраться. После занятий в джунглях

оно стало подтянутым и крепким, а ещ тут в центре адаптации был такой аппаратик – земные

модницы за него бы до смерти передрались. Эпилятор, такой, что проводишь по коже палоч-

кой - и все – больше ничего лишнего не растт. Я воспользовалась, конечно же, потому что

меня всегда жутко бесила необходимость скрести кожу бритвой, и теперь я сама на себя не на-

радуюсь. Пожалуй, это основной из редких плюсов, которые я обнаружила в адаптации и су-

ществовании инопланетного Союза.

Но одеваться и выжимать волосы я спешила по другой причине – вдруг Парфену взбредт

в голову немедленно вернуться в лагерь вольнодумцев, чтобы узнать, что там происходит, а я

не успею упасть ему на хвост?

Тогда он уйдет один!

И вот, одевшись, я села расчесываться и одновременно стала осматриваться по сторонам,

чтобы увидеть его издалека – и ничего. Его нет.

Пять минут нет. Десять нет.

Ну, конечно же! Какая же я дура! Да он уже пошел без меня! Обрадовался, что я сама

придумала причину, по которой можно оставить меня в одиночестве – и сбежал.

И что делать в такой щекотливой ситуации? Вещи-то тут не бросишь, да и тащить – да-

леко не унесу. И ещ, вдруг я вс-таки ошибаюсь, утащу сейчас его рюкзак, заблужусь в джун-

глях и пиши пропало? Где его искать? А где он будет искать меня?

– Парфен?

Почему-то вместо крика я произнесла его имя вполне нормальным голосом, даже скорее

более близким к шепоту, а не к крику. – Парфен?

Вдалеке зашумели ветки, трещало так, будто ломилась эта самая грузда, однако ока-

залось, вс это шоу устроил один-единственный кисеец, который показался вдалеке, раздра-

женно отмахиваясь от лезущих в лицо широких листьев, похожих на лопухи. Ну, прямо от

сердца отлегло. Не знаю где он ходил, но в лагере точно не был. И вернулся такой сердитый,

хмурый и насупленный, что сразу возникло подозрение, будто во время его отсутствия что-то

случилось. Хотя нет, судя по взгляду, будто я чем-то провинилась. А что я сделала? И когда

успела? Нет, я, конечно, быстро могу мозг вынести, но пока сия услуга на расстоянии недос-

тупна, нужно мое личное присутствие.

– Мне нужно уйти на пару часов, - сдавленным голосом сообщил он.

– Куда? Я с тобой.

– Зачем? – он остановился и сверху вниз уставился мне в лицо. Судя по выражению, я вс

резче отодвигаюсь из категории «друзья» в категорию «враги». И чего он собирается делать?

Вероятно, хочет поспорить? Может, покричать?

А что это с его глазами? Они как будто наливаются такой странной блестящей субстанци-

ей, будто радужка расплывается, смешиваясь по цвету с белком.

У меня, кажется, челюсть отвалилась. Это… так завораживает, и о том, как кричат и руга-

ются, я каким-то непонятным образом забыла.

Ну зачем он закрывает глаза и не дат их рассмотреть?!

– Парфен?

– Тс-с-с…

Быстро отвернувшись, он подбирает с земли свои вещи.

– Пойдем, я нашл стоянку.

Не знаю, почему он передумал спорить прямо здесь и сейчас, хотя так и не согласился

взять меня, куда он там надумал идти, но чувствую (чем там чувствуют?) – вс ещ впереди,

так что пойду за ним и не буду ломать голову над загадочным поведением кисейца. Что у ме-

ня, мало проблем, что ли?

– А что это было только что с твоими глазами? – негромко спросила я, его плечи передр-

нулись, но ответа не последовало. Кто его знает.

Словно пытаясь убежать, Парфен пошл быстрей. Нет уж, просить идти помедленнее я не

стану, так что придтся поднапрячься. Оставалось только обливаться потом и радоваться, что

он не лезет на дерево, где я бы его точно не догнала. Ни разу не было у меня молодого челове-