Адаптация

ковывать. Некоторые варят мыло. Некоторые плетут бисерные браслетики или вяжут детские

шапки с кошачьими ушами. А я вяжу крючком. Салфетки и одежду как-то не модно, поэтому

я специализируюсь на игрушках или, скорее, на сувенирах. Удалось найти знакомую, которая

за процент пристраивает мои изделия на рыночные прилавки. Лучше всего, кстати, продаются

праздничные сувениры как раз перед праздниками. Однажды на день святого Валентина я

продала целый ящик сердечек, сделанный из скрученной проволоки и красиво намотанных на

эту проволоку алых ниток, увенчанных красным и белым бантами из атласных ленточек. По-

везло – однажды скучным вечером я просто вертела в руках кусок проволоки - и тут нахлы-

нуло вдохновение – сердечко получилось минут за пятнадцать. Правда, настолько же эффек-

тных идей мне в голову больше ни разу не приходило, но один раз тоже результат.

С тех пор меня успокаивает, когда я делаю руками что-нибудь требующее внимания и

кропотливой работы, например, когда в руках нитки и крючок, хотя никому в этом не призна-

юсь. Но это одно из занятий, которых мне не хватает в цивилизованном космосе. Кстати, а по-

чему не хватает?

– Мизо…

Я, в общем-то, не особо рассчитывала на е помощь, но видимо, представительнице воль-

нодумцев было слишком скучно, поэтому всего черед полчаса настроек синтезатор искусс-

твенных волокон создал мне цветные нитки, кусок ваты, проволоку и крючок – вс, как за-

казывали.

Когда я попыталась объяснить, зачем мне вс это нужно, Мизо вполне резонно поинте-

ресовалась, не проще ли сразу заказать изделие, которое я хочу создать. Вероятно, проще, но

мне нужен сам процесс, пояснила я. Ну… мало ли у кого какие тараканы, с готовностью сог-

ласилась Мизо.

Гудронка тем временем сидела в углу с планшетом, старательно сохраняя вид, что мы с

нашими неважными занятиями е не интересуем. А потом пришл Синь и на удивление нем-

ногословно попросил гудронку в кают-компанию, где е ждт для разговора Парфен.

К счастью, в этот момент нитки уже были у меня в руках, так что я осталась просто спо-

койно сидеть на месте, в глубоком кресле из упругой, похожей на гладкий атлас синей ма-

терии.

Моей любимой игрушкой всегда оставалась лошадка, одна из игрушек, придуманных в

числе первых. Не знаю уж почему. И разновидностей лошадей с тех пор мною создано мно-

жество – грива то просто из ниток, то из распущенных ниток, чтобы получилось пушистое об-

лако, то из косичек. Цвета разные, как и материал. Но зато вс остальное – одинаковое. Каж-

дая лошадка получалась слегка кривой, неуверенно стоявшей на поверхности, и при этом

очень доверчивой и милой.

Мизо сидела напротив, таращась на мои руки и увлеченно следила, как скользит нитка.

Меня сие действие тоже слегка завораживает, хотя я не особо часто вяжу при незнакомцах. А

если вяжу, сразу уточняю – это для заработка. А то была у меня знакомая одна, как увидала

меня с крючком в руках, так долго насмехалась, мол, крючком только старушки вяжут. Здесь,

конечно, таких предрассудков у людей нет, так что можно и не париться. Не то чтобы я на

Земле парилась, но неприятно было, как будто взяли детскую сказочную книжку и поставили

на нее кастрюлю с супом. И сказали – что ты как маленькая, зачем она тебе, это старь? И не

объяснишь.

Надо – и вс тут!

С непривычки пальцы двигались медленно, Мизо включила какой-то фильм, которые тут

принято делать очень длинными – вроде сериала, но показывают за раз с начала и до конца.

Можно начать смотреть, к примеру, в субботу вечером и закончить через пару недель поздно

ночью. Особенно любили показывать путешествия – если уж корабль летел от одной планеты

до другой, то чуть ли не столько, сколько летел в реальности.

Потом вернулась Хиромэ – уверенно вплыла: лгкая, очаровательная, с улыбкой на пол-

лица - и мне даже стало нехорошо. Голова закружилась, дыхание будто кто перекрыл в горле,

да тело стало очень тяжелым, словно я взяла да набрала килограмм этак пятьдесят лишнего

веса.

– Как прошло?

В отличие от меня Мизо не страдала сомнениями, а сразу взяла быка за рога.

– Он сделал тебе предложение?

Я закашлялась. Просто неудачно вздохнула, и воздух пошел не в то горло, бывает. Мизо

заботливо постучала меня по спине.

– Он чудесный, - прошептала Хиромэ.

С этим нельзя было не согласиться. Он идеален, как ни печально. Печально, это в случае,

если восторжествует несправедливость и кисейца получит гудронка.

– Он такой заботливый… Переживает, что не оставил мне выбора, когда спас. Неужели

похоже на то, что я согласилась выйти за него замуж только в качестве благодарности?

Согласилась? Разве соглашаются не на предложение?

Вот это самомнение!

Я так крепко сжала половину готовой лошади, что Мизо укоризненно покачала головой,

намекая, что стыдно мучить животных.

– Он сделал тебе предложение? – повторила непробиваемая вольнодумка.

– Да нет же! Он не смог. Сказал, что это… что я неправильно поняла. И ему очень льстит

мо внимание, что я прелестна и наверняка достойна быть любимой и счастливой, но он вовсе

не хочет, чтобы я ошибалась на его счет.

Она эффектно подалась к нам, как выступающая на сцене актриса тянется к любимым

зрителям.

– Но разве я могу ошибаться? Он так безумно меня любит, что даже готов отпустить! Это

невероятно! Уверена, вы ничего такого в своей жизни не испытывали!

Я покосилась на не и не нашлась с ответом.

Есть у меня одна такая подруга, которая настолько бывает уверена в своей способности

покорять молодых людей, что временами я теряюсь. Например, она может бесконечно повто-