Адмирал Империи – 36

— Давайте не будем давать врагам повода злорадствовать, видя наши раздоры и склоки. Сплоченность и единство — вот главное оружие в борьбе за будущее Империи. А мое место — на боевом посту, куда бы меня ни определило командование. Я солдат и обязан выполнять приказы. Как и все мы здесь.

С этими словами я решительным шагом направился к выходу. Последняя фраза, которая сама сорвалась с моих губ, еще долго звенела в моих ушах: «Как и все мы здесь». Напоминание и призыв ко всем собравшимся — от первого министра до последнего капитана. Напоминание о долге, присяге и высших целях, что должны стоять превыше амбиций и обид.

Под гробовое молчание присутствующих я покинул аудиенц-зал. Спиной чувствовал устремленные мне вслед взгляды — удивленные, восхищенные, задумчивые. Знал, что мой поступок и слова не останутся без последствий. Возможно, сегодня закладывается фундамент чего-то нового. А возможно — подписывается приговор всем надеждам.

Оказавшись за дверями, я устало прислонился к стене и закрыл глаза. В зале продолжалось бурное обсуждение. Обрывки фраз долетали до моего слуха:

— Вот видите, Васильков сам согласился с тем, что правда оказалась на моей стороне, — самодовольно заявил Птолемей, явно пытаясь сохранить лицо и использовать мой уход в свою пользу. — Все, закончили с этим недоразумением. Напоминаю, это абсолютно рядовой случай в сравнении с той сложившейся ситуацией, из-за которой мы все здесь собрались…

Глава 8

Место действия: столичная звездная система HD 35795, созвездие «Орион».

Национальное название: «Новая Москва» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Коалицией первого министра.

Точка пространства: орбита планеты Новая Москва-3.

Борт флагманского линкора «Агамемнон».

Дата: 5 июня 2215 года.

— Нет, мы еще не закончили, господин первый министр, — поднялся на ноги старый адмирал Дессе, обращаясь к Птолемею, специально еще раз указывая на его гражданскую должность. В голосе прославленного флотоводца звучала сталь. Он смотрел прямо в глаза главе правительства, и от напряжения, повисшего в воздухе, казалось, заискрил бы сам космический вакуум.

Присутствующие в зале совещаний затаили дыхание. Они давно не видели, чтобы кто-то осмеливался настолько открыто бросать вызов первому министру. Но адмирал Дессе, несмотря на почтенный возраст, оставался одним из самых влиятельных и уважаемых людей в космофлоте. И он явно был готов пустить в ход весь свой авторитет.

— Я крайне разочарован вашими недальновидными приказами и особенно не согласен с последним из них, — продолжил адмирал, и в его спокойном голосе послышались тщательно сдерживаемые нотки гнева. — Отстранение контр-адмирала Василькова от командования в разгар кризиса не просто ошибка — это преступное пренебрежение интересами флота и всего нашего союза!

Дессе на секунду замолчал, обводя внимательным взглядом лица собравшихся, словно пытаясь отыскать среди них поддержку. Затем он снова перевел тяжелый взгляд своих стальных глаз на первого министра.

— Не хочу, чтобы вы или кто-либо из присутствующих расценил мои слова, как ультиматум, но прошу принять мою отставку с поста начальника штаба союзного флота в том случае, если контр-адмирал Васильков не будет снова восстановлен в должности командующего 34-ой «резервной» дивизией…

Все понимали, что старый адмирал только что бросил на стол свой самый главный козырь. Без Дессе на посту начальника штаба союзный флот лишится не просто блестящего стратега, но и харизматичного лидера, за которым готовы идти в бой тысячи офицеров и десятки тысяч космоматросов. Это будет невосполнимая потеря, особенно сейчас, когда в Империи происходит масштабный гражданский военный конфликт, а на ее границах американцы и их союзники снова набирают силы для второго раунда.

Но Птолемей Граус, похоже, был готов к такому повороту событий. Он небрежно откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди, всем своим видом демонстрируя снисходительную уверенность в собственной правоте.

— Оставьте эти никому не нужные сантименты, Павел Петрович, — махнул рукой Птолемей, не придавая словам адмирала Дессе особого значения. В голосе первого министра звучало плохо скрываемое раздражение. — Я понимаю, что вы очень любите этого человека, к тому же приходящегося вам крестником, и поэтому защищаете его всеми способами. Но ваше громкое заявление очень непрофессионально и выглядит сейчас просто глупым ребячеством…

Лицо адмирала Дессе окаменело. Казалось, еще мгновение — и эти двое бросятся друг на друга, невзирая на разделяющий их широкий стол для совещаний. В воздухе запахло настоящей грозой.

Но старый космофлотоводец сдержал рвущийся наружу гнев. Лишь желваки заходили на его скулах, да пальцы до хруста сжались в кулаки. Дессе глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. И когда он снова начал говорить, его голос звучал ровно, с расстановкой, словно адмирал раздельно выговаривал каждое слово:

— Пусть так, тем не менее, я жду вашего решения, здесь и сейчас, — грозно заявил «Лис» Дессе, смерив взглядом первого министра с ног до головы. В этом взгляде читался недвусмысленный вызов. И стало понятно, что адмирал не блефует. Если Птолемей Граус сейчас не пойдет на попятную, то лишится не только начальника штаба флота, но и поддержки значительной части высшего командного состава.

Первый министр тоже прекрасно понимал весь масштаб угрозы. И, судя по тому, как он внезапно помрачнел и напрягся, эта перспектива его совсем не радовала. Некоторое время Птолемей размышлял, постукивая кончиками пальцев по гладкой поверхности стола. Наконец он поднял на адмирала тяжелый взгляд и заговорил — медленно, веско, с нажимом:

— Что ж, — нахмурился Птолемей Граус, принимая окончательное решение, — похоже, вы все не понимаете, что на сегодняшний день является настоящей угрозой нашему союзу. Вместо того чтобы обсуждать главный вопрос дня, как поймать и предать суду предателя Карла Юзефовича, я уже не говорю о диктаторе Самсонове, вы продолжаете играть в детские обиды.

Первый министр рубанул ладонью воздух, словно ставя в споре жирную точку. Его узкие глаза превратились в две злые щелочки.

— Хотите поиграть — хорошо, я принимаю и вашу отставку тоже, господин адмирал, — отчеканил Птолемей ледяным тоном.

В этот момент он сильно рисковал. Но первый министр понимал, что если сейчас дрогнет и уступит требованиям адмирала Дессе, то его авторитет будет непоправимо подорван. Нет, отступать некуда. Только вперед, на прорыв. Даже если его флагман обречен на бой в одиночку против целой эскадры…

Вот именно сейчас негодованию собравшихся действительно не было предела. В зале совещаний вспыхнула настоящая буря. Голоса десятков адмиралов и капитанов слились в единый возмущенный хор.

Многие из командующих дивизиями были соратниками и подчиненными адмирала Дессе, большинство прекрасно знало о его подвигах и выигранных бесчисленных за тридцать лет военной карьеры сражениях. Старик снискал непререкаемый авторитет и уважение в ВКС. Да и сейчас именно на нем буквально держался боевой дух союзного флота. И вот теперь Птолемей Граус одним росчерком пера отправлял легендарного адмирала в отставку — да еще и в такой унизительной форме, публично, на глазах у всех!