Адмирал Империи 39

Сам он, конечно же, не помышлял ни о какой верховной власти и дележке имперского пирога. Василий Иванович был солдатом, а не политиком. Его заботила лишь судьба Империи и людей, которыми он командовал. Он просто не мог больше находиться в стороне, когда российский сектор контроля буквально разрывали на части всякие там князья и паркетные адмиралы…

Ближе всего по духу к Козицыну был адмирал Поль Дессе, но и в нем Василий Иванович не видел лидера, способного возглавить союзников и принести мир в Империю. При всем уважении к опыту и талантам «Северного Лиса», Козицын не мог не видеть его амбициозности и жажды власти. А России сейчас нужен был не очередной претендент на трон, а объединитель и миротворец.

В связи с этим Козицын шел к Санкт-Петербургу, скорее потому, что туда шли все остальные. Отважный вице-адмирал пока не решил, за кого будет играть на этой шахматной доске, рассчитывая, что судьба сама решит это за него… Он верил, что в решающий момент сделает правильный выбор — тот, который подскажут ему честь и совесть. А пока его главной задачей было сохранить жизни своих людей и боеспособность вверенной ему эскадры…

…В отличие от Козицына, адмирал, который вел последний из описываемых нами флотов, очень хорошо знал, чего хочет, и как ему действовать. Этого человека звали Илайя Джонс — адмирал-легионер на службе Российской Империи. Он был чужаком в этом мире — выходцем из далеких Американских звездных Дистриктов, волею судьбы оказавшимся в рядах имперского флота.

Джонс, конечно же, не был ни каким аристократом с претензией на трон. У него была своя цель, простая и ясная, как удар кулака — выжить в этом бушующем космическом океане, выйдя из гражданской войны в числе победителей. Набрать себе огромный космофлот и верные экипажи, а после вернуться в родные Дистрикты АСР, чтобы разобраться со всеми своими врагами, которые в свое время сделали все, чтобы он оказался здесь, в чужих ему провинциях, среди чуждых ему людей, да еще и без одной руки…

Во время последней битвы между Птолемеем и Полем Дессе, Илайя возглавлял авангард первого министра. Несмотря на то, что вице-адмирал Джонс сражался искусно и храбро, он не добился победы над более многоопытным «Лисом» Дессе, во многом из-за неумелого командования флотом первого министра Грауса. После сражения эти двое сильно повздорили, и Илайя Джонс покинул лагерь Птолемея, прихватив с собой самое боеспособное подразделение во флоте, а именно — 34-ю «резервную» дивизию. Экипажи которой коллегиально избрали Илайю Джонса своим новым командующим…

Это был дерзкий и рискованный шаг, но Илайя умел вести за собой людей и внушать им безграничную веру в себя. Он был прирожденным лидером — харизматичным, решительным, безжалостным. Космоморяки и офицеры 34-ой «резервной» видели в нем не просто командира, а вождя, способного привести их к победе и славе. И готовы были идти за ним в огонь и воду.

Илайя внимательно следил за передвижениями всех своих потенциальных противников, и как только те зашевелились, он повел свою дивизию в самую гущу намечающихся событий, благо его небольшую по численности эскадру не нужно было долго подготавливать к переходу. Джонс-младший появился у Санкт-Петербурга-3 во главе тридцати с лишним крейсеров и линкоров самого высокого класса и в данный момент размышлял, как и кому подороже продать себя в этой намечающейся схватке…

…Итак, все действующие лица сошлись в одной точке пространства, чтобы наконец-то решить главный вопрос — кто же будет править Российской Империей. Грандиозная партия, ставкой в которой была власть над сотней с лишним звездных систем началась. Каждый из игроков привел свои козыри и был готов пустить их в ход.

Безусловно, сейчас здесь были не все представители могущественных фамилий и адмиралы ВКС Империи. К примеру, у «Суража» по-прежнему друг напротив друга стояли дивизии Балтийского и Тихоокеанского космофлотов, в желании еще раз посоревноваться, кто из них сильней. Параллельно их командующие следили и за американцами, чтобы те ненароком не воспользовались моментом и не начали новое наступление вглубь нашего сектора контроля.

Были и другие игроки, которые пока еще не участвовали в битве за власть. Все они собирались с силами и были готовы в скором будущем присоединиться к разгорающемуся пламени гражданской войны… В их распоряжении были целые армады линкоров и крейсеров, корпуса космической пехоты и десантников, триллионы империалов. И все они выжидали своего часа, готовясь нанести удар в спину и урвать свой кусок галактического пирога.

Но сейчас все их внимание было приковано к Санкт-Петербургу и силам, собравшимся на его орбите. Ибо именно здесь должна была решиться судьба Империи. Каждый из адмиралов и аристократов, ведущих свои корабли к этому мрачному миру, в той или иной степени мнил себя будущим властителем. Но лишь одному из них суждено было взойти на вожделенный трон. Оставалось лишь выяснить — кому. Более чем тысяча боевых кораблей разных классов и модификаций выстроилась друг напротив друга, готовясь к мясорубке…

Глава 7

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом и флотом Южных Сил Вторжения.

Точка пространства: 89 миллионов километров от планеты Санкт-Петербург-3.

Дата: 18 июля 2215 года.

Прославленный лейб-линкор «Москва» в данную минуту был окружен двумя десятками тяжелых крейсеров Черноморского космического флота. В холодной безмолвной тьме космоса, пронзаемой лишь яркими вспышками плазменных орудий, разворачивалась эпическая схватка между горсткой бесстрашных имперских гвардейцев и многократно превосходящими силами противника. Командир «Москвы» — контр-адмирал, а в совсем недавнем прошлом еще и неудавшийся диктатор-регент — Демид Александрович Зубов, как и весь отважный экипаж линкора, готовы были умереть, как подобает настоящим космоморякам и гвардейцам Российской Империи.

В тускло освещенных коридорах и отсеках огромного корабля царила атмосфера мрачной решимости, смешанной со спокойным фатализмом. «Матросы» и офицеры, облаченные в боевые скафандры с имперскими орлами на нагрудных пластинах, молча поправляли оружие и снаряжение, готовясь к неизбежной схватке. Кто-то тихо читал молитву, кто-то в последний раз просматривал голографические снимки родных и близких. Все, кто находился на борту «Москвы», от простого техника до адмирала, понимали, что это их последний бой, и были полны решимости встретить его с высоко поднятой головой.

Никто не сомневался, что абордаж непременно будет, так как импульсные пушки крейсеров противника, несмотря на непрекращающуюся пальбу, попросту были не в силах пробить силовое энергополе «Москвы» — двести с лишним палубных орудий стреляли одновременно по его корпусу уже целых два стандартных часа, понапрасну расходуя боезапас плазмы. Раскаленные добела стволы, извергающие потоки ослепительно ярких разрядов, беспрестанно полосовали чернильно-черный борт исполинского линкора, но все было тщетно. Защитное поле, мерцая бирюзовыми всполохами, с легкостью поглощало всю мощь сконцентрированного огня.

Легендарный линкор не зря считался первым кораблем Империи и флагманом императора, после модернизации полей его боевые характеристики были настолько велики, что даже окруженный огромным количеством вражеских кораблей, он продолжал держаться. Его контуры, подсвеченные разрядами плазмы, возвышались посреди космического мрака, словно неприступная цитадель.

Все до одной орудийные платформы «Москвы» давно молчали, выведенные из строя прямыми попаданиями гипер-ракет с кораблей противника, которые, подойдя вплотную к линкору, сумели несколькими массированными залпами смести батареи линкора. Искореженные взрывами орудийные башни зияли уродливыми пробоинами, а их покореженные стволы безжизненно застыли, нацеленные в пустоту. Но вот несколько слоев нимидийской брони ракеты пробить не смогли. Обшивка, сделанная из сверхпрочного сплава, выдерживала чудовищные нагрузки, по-прежнему сохраняя целостность корпуса корабля.