Адмирал Империи 39

— Как неожиданно из кровного врага я вдруг стал вашим союзником, — удивленно воскликнул Бозкурт, засмеявшись во все горло. Отзвуки его зловещего хохота разнеслись под высокими сводами, отражаясь от стен. — Воистину, быстро все меняется в этом мире! Помню совсем недавно, Ваше Высочество, находясь в действующем флоте, призывали своего покойного папашу, а также командующих имперскими космофлотами атаковать нашу великую Османскую Империю, поддержав рейд Самсонова и его Черноморского флота в «Тарс» и «Эдирне»…

— Но, вы ведь первые объявили нам войну, присоединившись к эскадрам вторжения Коннора Дэвиса! — изумилась Таисия Константиновна, глядя прямо в стеклянные глаза Бозкурта. В ее голосе звучало неподдельное удивление, смешанное с негодованием. — Что же вы за это хотели получить в награду?! Однако, времена, как вы и сказали, действительно изменились, и сейчас мы на одной стороне, хотите вы этого или нет… — Княжна сделала паузу, переводя дыхание. Ее сердце бешено колотилось, но она изо всех сил старалась сохранять самообладание. — И я надеюсь, а вернее, уверена, что вы по-прежнему остаетесь благородным офицером, помнящим о своих союзнических обязательствах…

Взгляд Таисии был тверд и решителен. Она стояла, гордо выпрямив спину, и легкий трепет ее голоса выдавал лишь едва сдерживаемую ярость. Ясин Бозкурт расхохотался, янычары вторили своему начальнику гортанным смехом, потрясая оружием и переговариваясь между собой.

— Мне говорили, о том, что вы истинная дочь своего отца — императора Константина, а значит, являетесь кладезью и образцом лицемерия, — зло хмыкнул османский адмирал, сверля Таисию мутным взглядом. Его глаза вспыхнули лихорадочным блеском, а голос буквально засочился ядом. — Похоже, не соврали.

Таисия почувствовала, как гнев закипает в ней раскаленной лавой. Но она подавила порыв немедленно ответить дерзостью на дерзость. Сейчас было не время и не место для выяснения отношений.

— Вы забываетесь, командующий, — процедила она сквозь зубы, метнув на Бозкурта предостерегающий взгляд из-под нахмуренных бровей. Ее пальцы крепче сжали рукоять плазменной сабли.

Но османский адмирал, казалось, не замечал грозных предупреждений. Он упивался моментом своего триумфа и вседозволенности. Наркотический дурман придавал ему самоуверенности и лишал последних крох здравого смысла.

— Но что я вижу сейчас? — между тем продолжал изгаляться над девушкой Ясин Бозкурт. — Ваша актерская игра слишком плоха, княжна… Даже я — простой адмирал, далекий от тонкостей дворцового лицедейства, замечаю, как сильно вы переигрываете…

— Поверьте, я не играю с вами, — раздраженно перебила его Таисия, примирительно опуская саблю. Ее грудь тяжело вздымалась от сдерживаемых эмоций. — И говорю правду, когда называю вас союзником и защитником нашей династии…

— Неужели ты думаешь, что я поверю словам той, кто убивала и приказывала убивать космоморяков османского флота?! — презрительно бросил адмирал Бозкурт, перестав соблюдать какие-либо правила приличия и обращаясь к Таисии пренебрежительно на «ты».

Он шагнул к девушке, нависая над ней всей своей массивной фигурой.

— Ты подло обманом уничтожила линкор «Седель-Бахр» — флагман нашей экспедиционной эскадры, убив при этом адмирала-пашу Озкана, — прошипел он, брызгая слюной. — Ты, змея, вместе со своим дружком Васильковым убивала наших космоморяков тысячами в «Бессарабии» и «Тавриде»!

Таисия стояла, не шелохнувшись, гордо вскинув подбородок. Только бешеный стук сердца выдавал ее волнение. Она знала, что бессмысленно что-то отрицать или оправдываться. Все, что говорил османский адмирал было правдой. Но то была война, а на войне неизбежны жертвы с обеих сторон.

— Да-да, этот проклятый контр-адмирал Васильков… — продолжал бушевать Бозкурт, распаляясь все сильнее. — Об этом гяуре я вообще молчу, хотя и уважаю его смелость и удачливость… Он захватил лучший корабль Османской Империи «Абдул Кадир», прикончив сына султана Селима, а в следующий раз и вовсе покушался на жизнь моего господина…

Адмирал шагнул еще ближе, нависнув над девушкой, словно хищник над добычей. Его черные, как ночь, глаза пылали безумной яростью.

— Помнишь ли ты все это? — прорычал он. «Звездная пыль» окончательно лишила его рассудка и самоконтроля. — Словами о союзничестве можешь лить мед в уши своим бывшим боевым товарищам из Черноморского флота, но мне этого делать не стоит. Я вижу тебя насквозь, русская сука! Твою лживость и страх, прячущиеся сейчас за маской горделивости!

От грубых оскорблений Ясина кровь бросилась Таисии в лицо. Она стиснула зубы, из последних сил сдерживая рвущуюся наружу ярость. Рука девушки до боли сжала рукоять плазменной сабли.

Ясин Бозкурт был взбешен, прежде всего из-за того, что опростоволосился, несколькими часами ранее приняв ЛжеТаисию в лице Тисы за настоящую княжну-регента, там на орбите планеты у космической крепости Кронштадт. Несмотря на захват крепости, командующий османского флота после первого посещения дворца императора не мог забыть насмешливых взглядов всей этой публики, когда увидел перед собой настоящую Таисию.

В первое свое посещение дворцового комплекса, занятый куда более важными делами, адмирал Бозкурт не стал заострять внимания на этом факте. Однако чувство уязвленного самолюбия не давало покоя осману, и несколькими часами позже он, как мы видим, все-таки вернулся, чтобы наказать тех, кто над ним насмехался…

Но Таисия была не из тех, кто легко сносит оскорбления и угрозы. В ее жилах текла горячая кровь, да и гордость была ее второй натурой. Поэтому она вскинула голову и смерила Бозкурта презрительным взглядом.

— Если у тебя такое хорошее зрение, и ты видишь меня насквозь, — процедила девушка ледяным тоном, и глаза ее превратились в две маленькие щелочки, — то тогда, ты должен видеть и то, что я сейчас сделаю!

С этими словами княжна резко бросилась вперед, направив лезвие сабли прямо в лицо своего противника. Это был безрассудный поступок, продиктованный скорее отчаянием и яростью, нежели холодным расчетом. Но в тот миг Таисия думала лишь о том, что должна защитить брата любой ценой.

Если бы на Бозкурте в этот момент не был надет и активирован боевой скафандр, он бы уже лежал мертвым на мраморном полу. Однако активная оборона доспехов высокого уровня среагировала молниеносно и самостоятельно слегка наклонила голову адмирала-паши в сторону, отведя ее от смертельного удара. Лезвие плазменной сабли прошло в сантиметре от его лица, и в ту же секунду мужчина отпрыгнул назад и выхватил собственный ятаган. Ясин Бозкурт сильно испугавшись, вмиг протрезвел, а после секундной паузы хищно оскалился.

— Вот ты и показала свое настоящее лицо, гадюка, — зловеще прошипел он, активируя плазменное лезвие. В его голосе звучала неприкрытая ненависть, смешанная с торжеством. Глаза Бозкурта горели безумным огнем, а губы искривились в жестокой усмешке. — Вся ваша династия Романовых, это концентрат лжи и предательства.

Османский адмирал медленно обошел вокруг застывшей в боевой стойке Таисии, словно хищник, загнавший добычу в угол. Каждый шаг османа отдавался гулким эхом под сводами императорских покоев.