Адмирал Империи 39

Винсент Моро, убедившись, что его приказы выполнены в точности, уже собирался покинуть мостик вслед за своими людьми, но на пороге вдруг обернулся. В его глазах я увидел странную смесь недоумения, признательности и любопытства.

— Не знаю, почему вы отпустили меня, сэр… — медленно произнес капитан, словно все еще не веря в реальность происходящего. — Я бы в подобном случае снес бы вам голову, даже не сомневайтесь… Тем не менее, я обязательно запомню этот благородный жест и когда-нибудь отплачу вам за него сполна…

Я невольно усмехнулся про себя, услышав эти слова.

— Вы ничем мне не обязаны, капитан, — устало махнул я рукой, давая понять, что не нуждаюсь в благодарности. — Просто несколькими минутами ранее в переговорах с вами я дал слово и поэтому отпускаю вас… Прощайте.

Винсент Моро какое-то время молча смотрел на меня, словно пытаясь разгадать истинные мотивы моего поступка. Но, так ничего и не придумав, он лишь кивнул в знак прощания и перевел взгляд на продолжающего стоять на коленях Зубова.

— Контр-адмирал, было приятно с вами пообщаться, — с нотками сарказма произнес капитан. — Может, как-нибудь еще встретимся и вспомним былые времена…

Демид, услышав эти слова, презрительно фыркнул и с трудом повернул голову в сторону Моро. Даже сейчас, находясь на грани обморока, он не мог удержаться от язвительного комментария.

— Проваливай уже, Моро, — прохрипел Зубов, махнув рукой в сторону выхода. — Болтаешь и болтаешь без умолку, за последние два часа ты мне уже надоел до чертиков…

Капитан-командор, ничуть не обидевшись на грубость собеседника, лишь широко ухмыльнулся в ответ. Махнув нам на прощание рукой, Винсент Моро бодрым шагом направился к дверям, насвистывая какую-то веселую, одному ему известную мелодию.

Когда звуки его шагов затихли вдали, я вновь посмотрел на Зубова, который уже еле держался, чтобы не потерять сознание. Кровь продолжала сочиться из его пробитых доспехов, стекая и образуя на полу темную лужу.

— Ну и как со мной вы собираетесь поступить, мой невероятно благородный враг? — ехидно процедил Демид сквозь стиснутые от боли зубы. — Тоже отпустить?

— Ну, уж нет, — медленно покачал я головой, слегка улыбнувшись. — Сначала вылечить, а уже потом отпустить…

Глава 10

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом и флотом Южных Сил Вторжения.

Точка пространства: 89 миллионов километров от планеты Санкт-Петербург-3.

Борт тяжелого крейсера «Одинокий».

Дата: 18 июля 2215 года.

Я недоговорил и лишь успел подхватить рухнувшего на пол Демида. Его тело обмякло в моих руках, словно тряпичная кукла. На мгновение мне показалось, что он уже мертв — так странно было видеть этого недавно несгибаемого человека поверженным и беспомощным. Но нет, сквозь бледную кожу все еще пробивался слабый пульс, давая надежду на спасение.

Не теряя ни секунды, я тут же подозвал медиков из своей штурмовой группы. Один из них, высокий мужчина с сединой на висках, быстро оценив ситуацию, приложил универсальную аптечку к шее контр-адмирала. Устройство тихо зажужжало, и из него раздалось несколько негромких щелчков от уколов — это были экстренные инъекции, призванные стабилизировать состояние раненого и не дать ему истечь кровью.

После, медики по моему приказу аккуратно подхватили под руки Зубова, бережно уложили его на аэро-эвакуационные носилки и в считанные минуты доставили его почти уже бездыханное тело на борт моего крейсера «Одинокий».

— Этот человек будет жить, — по переговорному устройству уверенно заявил мне начмед, и от его слов у меня вдруг отлегло от сердца. — Ранения не смертельные, и совсем скоро он придет в себя. Конечно, понадобится некоторое время на восстановление, так как адмирал Зубов потерял много крови, но я уверен, что в конечном счете все с ним будет в порядке. Я подключил пациента к главной регенерирующей капсуле… Мышечные ткани и связки будут окончательно восстановлены в течение следующих суток…

Когда спустя некоторое время я вошел в светлое, стерильно-чистое помещение медблока и приблизился к регенерирующей капсуле, Демид к этому моменту уже был в сознании. Бледный, с ввалившимися щеками и потемневшими кругами под глазами, он, тем не менее, выглядел намного лучше, чем пару часов назад. Увидев меня, Зубов слабо шевельнулся и попытался приподняться на локтях.

— Вы снова появляетесь из ниоткуда и вновь пытаетесь спасти по очереди то мою честь, то мою жизнь, — тихо прошептал он, и в его голосе мне послышалась странная смесь раздражения и горечи. — Мне это начинает уже надоедать. Если вы ждете благодарности, то напрасно, от меня вы ее не получите… К тому же ваши друзья, я имею в виду Наливайко с Белло, снова не оценят ваш поступок…

Я невольно улыбнулся, услышав эти слова. Даже на пороге смерти Демид Александрович умудрялся сохранять свою язвительность и гордыню. Что ж, мне ли было его судить? В конце концов, именно эти качества присутствовали и у вашего покорного слуги.

— Меня мало интересует спасение вашей чести, контр-адмирал, — спокойно ответил я, мягко, но настойчиво удерживая Зубова за плечи, чтобы тот продолжал лежать и не вставал. Мне не хотелось, чтобы он навредил себе неосторожным движением. — Единственное, что для меня важно, это наш пока еще не состоявшийся поединок на кораблях. Помните, вы мне обещали? Касаемо моих друзей, то думаю, что, узнав обстоятельства, они поймут меня и поддержат правильность моих решений.

Демид скептически приподнял бровь, и на его бледных губах заиграла слабая ухмылка. Было видно, что он не очень-то верит в мои слова.

— Такое великодушие может дорого всем вам троим обойтись, — процедил он сквозь зубы. Каждое слово давалось ему с трудом, но адмирал упрямо продолжал. — Ведь если я встану на ноги и снова сяду в командирское кресло моего линкора, я не буду столь же снисходителен с вами, как вы со мной сейчас!

— Я и не рассчитываю на подобное, — ровным голосом парировал я, глядя Демиду прямо в глаза. — Поединок должен быть честным и проходить по всем правилам корабельной дуэли…

Адмирал недоверчиво хмыкнул и покачал головой, будто не веря своим ушам. Его взгляд заметался по моему лицу, пытаясь найти хоть малейший признак фальши или лукавства. Но я был серьезен как никогда.