Адмирал Нельсон

Стояла мягкая зима, и лед в Балтике мог растаять раньше обычного. Тогда русские корабли пришли бы из Ревеля на помощь датчанам. А это означало бы появление 15—12 линейных кораблей противника дополнительно. Оставалось неясным, как поведут себя в такой ситуации шведы — вполне вероятно присоединят свои корабли к датским и русским.

С учетом этой потенциальной опасности, а также из-за неясности положения в северном входе в «королевский фарватер», у Нельсона сформировался следующий план: во-первых, атаковать Копенгаген как можно быстрее (с января его кличем неизменно было: быстрее, быстрее, быстрее), чтобы предотвратить соединение союзных флотов, и, во-вторых, атаку произвести через южный вход в «королевский фарватер», где и укрепления слабее и в случае чего легче помешать соединению датских кораблей с союзниками.

Споры на военном совете у Паркера шли в основном о том, как провести операцию, не подвергая большой опасности свои корабли: ведь эскадру ждал поход на Ревель, Кронштадт и дела со шведами. Нельсон предложил дать ему 10 линейных кораблей, и с ними он брался разгромить Копенгаген. Таким образом, большая часть эскадры не подвергается никакой опасности и сохранится для решения последующих задач. Тем самым Нельсон почти всю ответственность за копенгагенскую операцию возлагал на себя. Адмирал Паркер принял предложение своего второго флагмана и добавил ему еще два линейных корабля (34). Кроме этого, в распоряжение Нельсона поступали пять фрегатов, вся флотилия канонерских лодок, бомбардирских судов и брандеров.

С этим флотом Нельсону следовало, используя попутный ветер, двинуться на юг «голландским фарватером», и там, южнее «миддель грунда», остановиться и ждать, пока ветер не переменится; затем с попутным ветром с юга войти в «королевский фарватер» и атаковать датские корабли, форты и батареи; сломив сопротивление датчан, начать артиллерийский обстрел города и громить его до тех пор, пока Дания не капитулирует.

Сражение у Копенгагена

Адмирал Паркер должен был стать у северного входа в фарватер, с тем чтобы его восемь линейных кораблей могли обстреливать форт Трекронер с фланга, оказывая известную поддержку кораблям Нельсона. Кроме того, Паркер имел возможность прикрыть подбитые и выходящие из боя корабли Нельсона, которым только тут и удалось бы уйти из-под выстрелов противника — ведь ветер дул с юга на север, а в проливе и течение соответствовало направлению ветра.

Ночами, предшествовавшими сражению, англичане промеряли фарватер и намечали путь следования кораблей. Датчане предусмотрительно убрали буи, но не догадались, помешать противнику по ночам производить промеры. Капитан Харди сам занимался этим важным делом.

1 апреля 1801 г. весь флот подошел к северному краю «миддель грунда». Потом отряд Нельсона «голландским фарватером» двинулся на юг и бросил якорь у южной оконечности отмели. Отсюда до первых датских кораблей оставалось всего 2 мили. Ждали изменения ветра.

План боя, разработанный Нельсоном, был прост. Английским линейным кораблям надлежало пройти вдоль датской линии из 18 кораблей, прикрывавших город, и каждому кораблю стать против намеченного для него датского судна. Бросив якорь с кормы, открыть артиллерийский огонь и разбить намеченную цель. Фрегаты и другие мелкие суда назначались к действию в голове и хвосте линии. Таким образом, судьба сражения зависела от мощи огня, эффективности действий и смелости экипажей.

Этот план принципиально отличался как от использованного Нельсоном у Абу-Кира, так и от плана, использованного через четыре года у Трафальгара. План боя у Копенгагена — пример классической линейной тактики. Силы атакующих рассредоточивались по всему фронту, и возможность создания превосходства на каком-либо одном участке не предусматривалась. Почему адмирал поступил таким образом, неясно. Может быть, из-за невозможности или затруднительности свободного маневрирования в узком «королевском фарватере».

Удивительное дело, ветер переменился на следующий день. В 9 часов 30 минут утра 2 апреля эскадра Нельсона подняла якоря и начала втягиваться в «королевский фарватер». Первый корабль вошел удачно, а следовавший за ним известный уже читателю «Агамемнон» не смог занять нужное положение в отношении ветра, чтобы обогнуть южную оконечность «миддель грунда». Другие корабли пошли более удачно, но двум из них тоже не повезло — они «приткнулись», т. е. сели на мель на краю «миддель грунда», уже в фарватере. Здесь пригодился Нельсону опыт плавания по узким проливам и между отмелями. Он мгновенно понял, где глубже, и там повел остальные корабли. Корабль Нельсона остановился напротив датского флагмана «Даннеброг». Английские фрегаты заняли места трех выбывших судов. У Нельсона осталось девять линейных кораблей. Вот здесь он оценил решение Паркера добавить ему два линейных корабля. Теперь Паркер отрядил Нельсону еще три судна взамен выбывших.

Самому Паркеру не повезло. Против него оказались и ветер, и течение, и он не сумел стать вблизи форта Трекронер, как предполагалось. Паркер занял такую позицию, с которой он видел сражение, но помочь Нельсону не мог.

В половине двенадцатого артиллерийская дуэль развернулась в полную силу. В 14 часов многие датские корабли уже прекратили огонь. «Даннеброг» горел. Но датчане мужественно защищались. Нередко замолчавшие датские корабли неожиданно вновь открывали ожесточенный огонь — это на смену погибшим артиллеристам приходили подкрепления с берега. Английские суда направляли своих матросов на шлюпках, чтобы захватить умолкнувшие датские корабли, но шлюпки расстреливали с береговых батарей.

Обе стороны дрались с упорством и ожесточением. Потери были огромны (их подсчитали только после боя): на английской эскадре насчитывалось 1200 убитых и раненых — на 300 человек больше, чем при Абу-Кире. Английские корабли получили большие повреждения в материальной части, многие из них потеряли половину рангоута,

Адмирал Паркер три часа наблюдал за сражением. Он видел, какой огонь принимали на себя корабли Нельсона, и понимал, что долго они не выдержат, что дело может обернуться катастрофой. Он был недалек от истины.

И здесь произошел эпизод, один из самых популярных у историков военно-морских сражений. Мы излагаем его по очерку полковника Стюарта, командовавшего солдатами-десантниками в эскадре Паркера и в момент Копенгагенского сражения не покидавшего Нельсона. Его документ «Описание событий, относящихся к поведению лорда Нельсона в Балтике в 1801 г.» помещен в многотомном издании «Донесения и письма Нельсона» (35).

«В это время,— вспоминает Стюарт,— как и все время, пока шло сражение, лорд Нельсон ходил на юте[18] по правому борту. Временами он очень оживлялся, а потом делал удивительно точные замечания. Ядро ударило в мачту, и на нас посыпались щепки. Он сказал мне, улыбаясь: «Горячее дело. Сегодняшний день может в любой момент стать последним для каждого из нас». А затем, остановившись у трапа, он произнес слова, которые никогда не изгладятся из моей памяти. Он с чувством сказал: „Но запомните, что я ни за какие тысячи не согласился бы в этот момент быть где-либо в другом месте" (36). Когда был дан сигнал № 39 (с корабля адмирала Паркера.— В. Т.), гласивший «Выйти из боя», сигнальный лейтенант доложил о нем Нельсону. Адмирал продолжал прохаживаться, как бы не заметив сигнала. Когда адмирал повернул обратно, лейтенант спросил его: „Нам следует повторить сигнал?". Лорд Нельсон ответил: „Нет, просто подтвердите его". Лейтенант повернулся, чтобы отправиться на свое место, и Нельсон крикнул ему вслед: „Сигнал № 16 все еще поднят у нас?"[19]. Лейтенант ответил утвердительно, и Нельсон приказал ему: „Проследите, чтобы он оставался на месте..."» (37).

«Теперь Нельсон в состоянии сильного возбуждения энергичными шагами мерил палубу. О возбуждении свидетельствовало то, что обрубок его правой руки двигался. Сделав один или два поворота, он быстро спросил меня: „Вы знаете, что гласит сигнал № 39, поднятый на корабле главнокомандующего?". Я спросил его, что означает сигнал, и он сказал: „Ну конечно, выйти из боя". При этом он заметил, кажется капитану Фоли: „Вы знаете, Фоли, что у меня только один глаз, и поэтому у меня есть право иногда быть слепым". Затем с лукавством, присущим ему, он приставил подзорную трубу к слепому глазу и воскликнул: „Я действительно не вижу сигнала". Таким образом, на борту „Элефанта" (т. е. корабля Нельсона.— В. Т.) этот важный сигнал был лишь подтвержден, но не повторен» (38). Следовательно, распоряжение кораблям Нельсона о выходе из боя передано не было, и адмирал Нельсон не исполнил приказ главнокомандующего. Сражение продолжалось с прежним ожесточением.