Адмирал Ушаков. Том 2, часть 1

чего ожидать никогда было неможно, и офицеры крайнюю

бедность и голод терпят, по кредитивам ничего еще получить я не

успел, не знаю как и приступить, ибо от государя об оном

ничего я не получил, кроме определено и будет прислано ко мне на

расходы по эскадре тысячу червонных и тысячу ефимков, на

корабли по тысячи ефимков, на фрегаты пятидесяти и сорока-

шестипушечные по шестисот, на тридцатишести и на авизы по

триста ефимков, а о прочем, что почти за целый год вся команда

служителей не получали жалованья, мундиров и прочего, совсем

ничего не упомянуто, хотя от меня и было представлено, и так

я обо всем остаюсь в великом сумлений, и как без мундиров и

безо всего быть — не знаю; нет ли какого уведомления или

предписания об чем-либо к вашему превосходительству, покорнейше

прошу меня уведомить.

Федор Ушаков

Посылаю я на матерой берег десант под вашим начальством:

100 человек гренадер и мушкетер еще с одним офицером и

пристойным числом урядников, вожатым при вас будет один из

старшин деревни Мандукио Димитрий Агитофарза; там сберутся

к вам под вашу команду множество жителей и время от времени

прибавляться и соединяться с вами будут, извольте идти берегом,

где они вам показывать будут к стороне крепостного строения.

Столько, сколько возможно будет, действовать без опасности

секретно. Вам напоминаю, покажите такой вид, чтобы неприятель

щитал вас в великом числе, и так наводите ему страх, чтобы он

из отдаленных укреплениев бежал бы внутрь крепости. А вы,

воспользуясь благополучной минутою, может быть, что

возможете отбить, случится что-либо и важное можете сделать; все

жители острова к нам весьма преданы и будут они сами

стараться все сделать и ухватить, что только возможно; но за всем

тем будьте осторожны и осмотрительны, не вдавайтесь в великую

опасность, а все то делайте, что усмотрите возможным. Впрочем

полагаю все на ваше благоразумие, исполните как есть долг

закона, все полезное к службе и пользе государевой.

Дозвольте мне, ваше превосходительство, в откровенности,

которая должна существовать между нами, и при изъявлении

душевного моего почтения к полезным и славным трудам вашим,

открыть вам в тайне высшей степени, что намерение

высочайшего двора есть стараться чем можно более раздражить взаимно

Порту и Францию; следственно, соблюдая с вашей стороны

в рассуждении французов правила войны, вообще принятые, не

должно понуждать к наблюдению их турков. Пущай они что

хотят делают с французами, и турецкий начальник, хотя в самом

деле вам подчинен, но в наружности товарищ, может поступать

с ними, как хочет: нарушение им капитуляции вам приписано

быть не может, потому что отдающиеся гарнизоны в его

расположении остаются относительно отправления их восвояси или

Турцию, а вам обременяться пленными не следует и невозможно.

Оставляя французов на произвол турков, должно сохранить при-

бежность к высочайшему двору греков во всей силе, называя

положение ваше с ними должным и явным покровительством по

единоверию, а их положение с вами должною и явною предан-

ностию по тому же, и в сем притворяться ни мало не следует.

Турки должны чувствовать, что их в островах принимают

единственно из уважения к вам, но при том как себя вести, чтоб они

за сие были благодарны, прилежное уничтожение и

самомалейшего сомнения, что мы хотим присвоить те острова, или что не

с согласия Порты учредить будущий жребий их намерены

таковые чувства произвесть могут. В областях на твердой земле,

Али-пашою от французов освобожденных, естьли не

установлены правления, приятные жителям или какие вы установили, то

требуйте благоприятным образом, чтоб и сие было исполнено,

Я уже о сем напоминал Порте и писать обещано, но

должно знать, что паша есть из числа мало ей послушных.

Естьли бог благословит подвиги ваши овладением крепости

Корфу, то старайтесь, но весьма деликатным образом, ввести

в оную гарнизон русский. Надобно, чтобы обыватели оказали

сильное отвращение впустить в крепость турков и чтобы или

Кадыр-бей и Али-паша сами вас просили удовлетворить

обывателям, или вы в удовлетворение турков испросили у обывателей

оставить из них в крепости, для представления общей в оной

стражи несколько человек албанцев-християн из подчиненных

Али-паше и с ними одного или двоих из флотских турков.

Естьли сие затруднительно, то можно согласиться сперва на

самую малую и равным числом стражу, а потом помещение в

крепости для доброго воздуха на возвышенном месте военного

лазарета послужит средством к введению туда в знатном числе

русских. Такое же учреждение крепостной строгой службы, впуск в

оную по билетам и в малом только числе приходящих, вами

заводимые в виде доброго порядка и наставления самим туркам,

неминуемо им наскучит и оставит крепость в совершенном

расположении вашем. Но все сие, еще повторяю, таким образом должно

делать, чтоб не зародить подозрений и чтобы сам Кадыр-бей

и Али-паша оправдали донесениями своими сюда поступки ваши.

Все сие трудно, но не невозможно, судя по наклонности к нам

обывателей, по отвращению их к туркам, которые можно

сказать, что под покровительством нашим в тамошних местах

находятся и по поведению вашему, милостивый государь мой,