Адриана. Наказание любовью

— Как хочешь, сын, но хотя бы позволь мне обручить еёс будущим женихом. Это хорошо, что у неё будет возможность лучше познакомиться и полюбить его до свадьбы.

– “Полюбить его!” — отец ты же знаешь это просто невозможно! — попытался я вразумить отца.

При одной только мысли, что меня хотят “окольцевать” меня бросило в жар. Бабуля постарается подобрать мне партию “на свой” вкус.

— Папа, ты понимаешь, что это лишнее… — икал я поддержки у не очень заботливого родителя.

— Хорошая мысль, матушка, — неожиданно согласился Люциус. — Но мне бы хотелось, чтобы кандидат ко мне в родственники был мне верен, как ящер.

Бертрессса отпила суп с ложечки и усмехнулась:

— В Сендарине найдется много достойных женихов для дочери берта. Внучка у меня единственная, и я постараюсь, будь уверен.

Кусок не лез мне в горло. Почему отец поддержал это нелепое желание моей бабули? Дядя Гротер лишь смеялся на нас и равнодушно ел луковый суп. В этот момент я ненавидел его больше всех.

— Отец, ты издеваешься? — возмутился я. — Я не могу!

— Пока я здесь решаю, что и как тебе делать, — ответил он, резким тоном.

— Выходит, я что-то вроде твоей личной игрушки?! — чуть ли не плача спросил я.

— Вон! — спокойно сказал отец, словно перед ним была провинившаяся шавка, а не его родной ребенок.

Я отбросил ложку и салфетку подальше, грохнул стулом и покинул обеденный зал. У двери в зал меня ожидал Оскар Бох. Он, кажется заметил, что я расстроен.

— Вижу ты осталась практически голодна, Адриана.

— Этот старый козёл… — злился я вытирая тайком влагу в уголках глаз.

— Тихо, тихо… — Оскар взглядом указал на стоявших у двери стражей и слуг, которые спешили в залу, чтобы обслужить хозяев. — Все таки Люциус Хаминг не только твой отец, но и… — он придвинулся ближе, — твой хозяин.

— Я не рабыня! — огрызнулся я. — Я не позволю…

Оскар был прав, общество устроено так, что мы все в какой-то степени были чьими-то рабами. Моя жизнь принадлежала отцу. Он мог делать со смной все что желал. Особенно сейчас, когда я стал всего лишь молоденькой девчонкой, мнение которой мало кому интересно. Исчезни Адриана однажды, кто-то вздохнет с облегчение и постарается как можно быстрее забыть меня, как легкий сон под утро.

Мне еще предстояло пережить вечер и ужин в этой славной семейной компании. Родня и раньше относилась ко мне с небольшой любовью, а теперь и я вовсе стал лишним.

Оскар проводил меня до покоев. Всю дорогу я шел впереди и молчал, боясь выдать свое отчаянье.

Около четырех часов Астра напомнила мне о приглашении бабушки. Ровно в четыре настает время пить чай, эту традицию знатные особы женского пола любили и превозносили особо. Это хороший предлог пригласить подругу или компаньонку в гости, обсудить сплетни, последние новости, похвастаться обновкой.

На такие вечера, по дворцовому этикету можно было явиться в сопровождении фрейлин. Чем я и воспользовался. Астра и Бетти с большим удовольствием сопроводили меня и одели платья для чая. Бет выбрала воздушное небесно голубое, а Астра в спокойных зеленоватых тонах. Я тоже не уступил своим фрейлинам, Выбрав темно голубое платье из шелка и парчи. Нас сопровождал Оскар.

Зимний сад дворца Гнездо ящера считался одним из чудес света. Это было просторное, застекленное пространство продолговатой формы. Придумал и построил эту красоту по просьбе моей бабушки один инженер, имя которого мало кто помнил. Зато его сад знали многие.

Сад называли оазисом, моделью прежней жизни. Наши земли не всегда были степью, переходящей в Бескрайнюю пустыню, когда-то здесь росли деревья и леса, наполненные дичью. Климат был более благоприятный и множество озер, питаемых чистыми речушками, покрывали Великую долину, где ныне находятся десять государств управляемых бертами.

В детстве я любил ходить к бабушке в Зимний сад. Разглядывать листочки деревьев, держал семена на ладошке, вдыхал аромат цветов. Семена и ростки этих деревьев собирались по всему Сендарину и за его пределами. Еще можно было встретить некоторые редкие деревья среди горных долин. Увидеть живое дерево считалось истинным чудом. У моей бабушки был целый сад чудес.

Днем и ночью у входа в сферопавильон дежурила охрана. За садом следил старый, но искусный садовник. Имени я его не помнил, только заостренную лысую макушку, шершавые руки в заусенцах и черные от земли ногти.

Бетти и Астру пропустили в сад без лишних вопросов, а вот Оскара попросили остаться за дверью, дабы мужчины не вмешивались в наши “женские разговоры” — именно так сказала Дарита.

Мы прошла к выложенной камнем площадке, на которой стояло два черных круглых столика, а вокруг благоухали розы. Странно было видеть такую красоту почти в начале зимы. Над столом спускались ветви ивы. Дерево напоминало мне поникшую старуху, которая опускала свои руки к земле от тяжести судьбы. На одной из грядок круглый год плодоносили кустики земляники и зеленели душистые травы. Фонтан с ключевой водой, вкус которой я помнил с раннего детства. В саду, под стеклянным куполом всегда было лето. Когда я был ребенком, я тоже жил под своеобразным колпаком и не совсем понимал всех тонкостей жизни.

— Адриана, ты задержалась, мы договаривались встретиться в четыре, помнишь? — сделала замечание Дарита. Пожилая дама подошла к столику быстрее нас с ней была её компаньонка.

— Долго думала, над тем, какие платья принято надевать в подобных случаях, — попытался выкрутиться я.

— Ложь, моя дорогая, — резко перебила бабуля. — Любая служанка во дворце знает, в чем обычно господа чаевничают. Если лжешь, хотя бы делай это умело.

Астра и Бетти устроились за одним круглым столиком присоединившись к мадам Светли. Я слышал, как они вели разговоры ни о чем. Хвалили Зимний сад и обсуждали последние веяния моды — веера с картинками.

— Ты понимаешь, что я тебя сюда не чай пить пригласила, — сказала бабуля и сделала глоток из тонкой фарфоровой чашки. — Ты маленькая лгунья, деточка. В твои годы я была серьёзнее и умнее.

Эти колкости мне сразу не понравились. Я ненароком поджал губы и это было сразу замечено Даритой.

— Ложь часть нашей жизни, не так ли, бабушка? К тому же вы сами не всегда правдивы.

— Иначе не выжить, деточка, — спокойно ответила она, хотя я ожидал от неё иной и более бурной реакции.

— Что вы хотели у меня спросить? — попытался я перейти к делу.

— Кто ты на самом деле, девочка? — Дарита поставила чашечку на блюдце и и теперь сверлила меня злобным взглядом, хотя с её уст не сходила улыбка.

От слова “девочка” меня бросило в жар.

— Дочь Люциуса Хаминга, — я даже не притронулась к чаю. — Мой отец об этом ясно сказал. Всем сказал.

— Слова-слова, иногда они имеют ценность, а иногда нет.

Из-за кустов роз вышли две вооруженные женщины и прямиком направились ко мне. Я вскочил со стула, опрокинув чашку с чаем и тарелку с пирожными, и хотел достать спрятанный небольшой нож. Нападение их было настолько неожиданным, что я не успел оказать должного сопротивления. Одна из них схватила меня и теперь крепко держала из под локти за спиной, вторая охранница нащупала нож у меня в чулке и конфисковала его.