Адриана. Наказание любовью

Бетти заметила, как у этой неряхи затряслась от волнения нижняя губа. Вот только этого не хватало!

— Как ты думаешь почему они так считают? — спросила гостья кинувшая яблоко.

— Потому что я девушка, которая всех пытается убедить, что она на самом деле парень и к тому же ещё сын барона Хаминга.

«Вот так ничего себе, сумасшедшая?!»

— Может тебе не стоит их убеждать?

— Но это чистая правда! Я не девушка.

— А выглядишь именно как девушка. Только жуткая грязнуля. Я слышала тебя зовут Адриана? А я Бетти. — представилась ученица пансиона.

— Очень приятно познакомиться, — новенькая ощупала своё лицо. — Я даже не представляю, что с моим лицом? Я не разу не видел его.

— Не видела… — уточнила Бет.

— Что?

— Не видела, ведь ты девушка, помнишь об этом? — разочарованно вздохнула она. — Всё же ты действительно — сумасшедшая. Мне пора идти.

— Нет, постой, не уходи. Хочешь, я буду говорить, как нормальная. Только побудь со мной еще немного. Ну пожалуйста.

Глаза невольницы, заблестели и Бетти сдалась. И чего она её жалеет?

— Идёт. Тогда расскажи мне о себе, но только как о девушке.

— Как о девушке?.. — сумасшедшая замешкалась и пожала плечами.

Гостья демонстративно стала разворачиваться в сторону тропинки, ведущей к воротам из сада.

— А можно, как о человеке? Просто о человеке. Ведь девушки тоже «человеки»? — занервничала Адриана.

— Девушки-человеки, — хихикнула Бет и развернулась обратно. И тут произошло чудо. Адриана улыбнулась ей. И это была улыбка не сумасшедшей, а развеселившейся девушки.

— Ну да, самые настоящие человеки. Все мы люди и не важно есть у нас сиськи или нет, — Адриана осеклась и постукала себя по губам.

Бетти снова захихикала.

— Не скажу, что я хороший человек, Бетти, я делал, э-э-э… делала много плохого в своей жизни. В общем и хорошее тоже… только не помню, что именно. Правда мне недавно исполнилось только семнадцать лет…

— Рассуждаешь, как старуха. Лучше расскажи, что ты любишь? — перебила пансионка.

— Точно не то, что приносят мне здесь на завтрак. Я с детства терпеть не могу пудинги! А в этом монастыре все просто помешаны на пудингах, помешаны, почти как я. А я люблю завтракать свежим хлебом с джемом или омлетом, но не пудингом.

Адриана снова улыбнулась.

— На счёт этого ты права, здесь на завтрак дают только пудинг, — вздохнула Бет. — Мне пора идти.

— Ты ещё придёшь? — нерешительно спросила новая знакомая и вцепилась в решетку.

— Приду, кстати, подумай, почему тебя считают сумасшедшей. Может, тебе нужно просто измениться. Иначе лекарь Мартиус сделает тебя настоящей сумасшедшей. Думаю, была бы ты сумасшедшей, не понимала бы почему тебя ей считают. Люди всегда хотят верить тому, чего они видят. А они видят девушку, которая утверждает, что она — парень. Сама понимаешь — это очень странно! Прощай.

Новая подружка Адрианы вприпрыжку побежала к воротам из сада, только не сказала, когда она вернётся вновь.

***

Неделю сидел я взаперти за монастырскими стенами в келье для двинутых. Именно так говорил о ней не менее двинутый лекарь Мутиус. Светлый Архон, и угораздило отца доверить меня этому странному кудеснику. Он все время подслушивал и поглядывал за мной. Старый извращенец!

В первый день моего приезда лекарь пришёл на меня взглянуть. С ним прибыли и двое дородных евнухов. Я решил, что просто так им не дамся. Но слабость, замотанность дорогой, эмоциональное потрясение, давали о себе знать. К тому же, вдруг заболела голова. Наверное, последствия от того удара камнем из пращи. Шишка осталась здоровенная и на долго.

Когда мой будущий мучитель деловой походкой крутого знатока по психическим расстройствам приблизился к двери и заглянул в окошечко, я прикинулся пай-мальчиком, вернее пай-девочкой. Сидел тихонько в уголке и вроде как дремал.

— Как ты себя чувствуешь, Адриана? — спросил вкрадчиво лекарь.

— Терпимо, — ответил я и даже натянуто улыбнулся.

Видимо улыбка подкупила. И худое сморщенное лицо лекаря просветлело от радости, что я в себе.

— Хорошо, очень хорошо, может хотите переодеться в платье? Девушке не очень удобно носить мужскую одежду!

— Да, — ответил я, еле сдерживая эмоции. — Платье — это здорово!

Вот только открой дверь. Открой дверь.

Засов щелкнул и мои мышцы напряглись в ожидании. Дверь начала открываться, и открывалась она всего пару секунд, но эти секунды длились для меня мучительно долго. О, как я соскучился по свободе!

Мортиус вошёл, снова улыбнулся мне.

— Все наши девочки носят одинаковые платья, но для тебя Адриана, если пожелаешь, мы можем сделать исключение. Ты любишь розовое?

— Угу, обожаю! — ответил я и рванул, что есть сил, к свободе, токнув лекаря плечом. Распахнул дверь с пинка. Дверь ударила в лоб стоявшего за ней тучного евнуха Жердома. Но тут, словно из-под земли, вырос второй евнух, достаточно немолодой, более стройный, чем первый, коротко стриженый с темными выразительными глазами и перегородил собой путь через коридор к выходу. Двигался этот кастрат очень живо и ловко. Я попытался отвлечь его внимание, сорвал со стены светильник со свечой и бросил в него. И надо же, как быстро он сориентировался и одним ловким махом отшвырнул светильник прочь о стену. Тут я применил несколько обманных отвлекающих маневров, качнувшись телом в одну строну и совершил резкий рывок в противоположную. Мой оппонент задумку раскусил. Что же придется применять грубую силу. Я сжал руку в кулак, встал в стойку, а потом попытался нанести резкий удар кулаком ему в челюсть. Тот резко убрал свою голову из-под удара, перехватил мою руку, сделал весьма ловкий бойцовский захват. Не успел я опомниться, как моя голова оказалась у него подмышкой. Я упирался ногами в пол и пытался вырваться из захвата. Боль в правом предплечье отрезвила меня. Негодяй умудрился виртуозно заломить мне руку за спину и теперь причинял боль, каждый раз, когда я рыпался. Вот так номер! Не ожидал. А ведь я учился борьбе не один год. Это что-то новенькое!

— Демоны, отпустите меня, я парень и не собираюсь носить платья с рюшами, особенно розовые!

Лекарь, охая, вышел из моей кельи.

— Как вы себя чувствуете, мэтр Мортиус, хорошо, что я пошёл с вами к этой милой девчушке. Девка-то огонь! Дерётся как парень! — сказал евнух и снова дернул меня за руку. Раскатистый голос евнуха эхом отражался от стен коридора. — Чувствуется даже школа, правда толка мало. А вы говорили, что сами справитесь, что девчонка хрупкая, как божий одуванчик. Хороший цветочек! Положила бы вас здесь и убежала куда глаза смотрят. Сумасшедшие они такие. Хотя, не похожа она на двинутую!

— Да уж, старина Фрацис, ты словно чувствовал, что пригодится тут твоя помощь. Ай-яй-яй, что же делать с бедолагой. Неужели всё так прискорбно с её разумом. Придется держать взаперти. Бедная, бедная девочка.

— Время лечит, вот и посмотрим? Говорю же, не похожа она на двинутую. Помните ту, что перед ней тут сидела — вот та двинутая, а эта просто хулиганка! — твердил евнух, не забывая причинять мне легкую боль.

«Как же, бедная девочка. Только и думают о том, как из меня бабу сделать. Светлый Архон, за что?!»

Франсис без труда затолкал меня обратно в мою келью-тюрьму.

Я встал у двери, глядя ему в лицо сказал:

— Неплохо, для мужика без яиц! Даже очень неплохо.

Похоже он воспринял это как комплимент и, по-моему, даже сочувствовал моему заключению.

— Неплохо, для пигалицы! Сиди здесь и не шали, деточка!

— Деточка!.. — зашипел я, восприняв это как обидную насмешку и схватившись за решётку.

Франсис даже не отреагировал на злопыхания. Вот что значит сохранять достоинство в любой ситуации. Даже если “достоинства” у тебя, как у мужика, нет. От этих мыслей мне стало смешно. Но когда я вспомнил, что у меня "достоинство" тоже куда-то пропало, смеяться расхотелось.