Адриана. Наказание любовью

Желание сбежать у неё действительно было и это Бет поняла сразу, как они вышли во двор монастыря и проходили мимо главных ворот. Адриана всё время смотрела в ту сторону и похоже оценивала шансы проскользнуть мимо охраны. Правда бежать некуда. Вокруг Арк-Горанда простиралась бескрайняя степь, усеянная скалами. Воду и пищу найти трудно. Особенно чистую воду, пригодную для питья. Рядом с монастырем протекала Желчная река. По её берегам произрастали лиственные деревья, и трава, ну а дальше, в стороне от реки начинались бескрайние просторы, покрытые сухостоем, колючками и жухлой низенькой травкой. Дороги, конечно были, но бродить по ним в одиночку никто не решался. К тому же дочь берта-правителя прекрасная нажива для всевозможных врагов Сендарина.

Осмотрев свою скромную комнату, Адриана похоже осталась ей довольна. Живо скинула туфли и упала на кровать.

— О, как же давно я не спала на нормальной постели. Как давно! — она стянула чепец и положив голову на подушку прикрыла глаза. Русые волосы длиной чуть ниже плеч разметались по подушке.

Бетти с сестрами решила оставить Адриану и дать ей возможность отдохнуть.

Утро следующего дня застало Бетти неожиданно. Похоже прошлый день был для неё слишком насыщен событиями и хлопотами. Она спала в общей спальне вместе с еще двумя воспитанницами пансиона. На соседней кровати сопела Флоя, девчонка лет тринадцати не больше, дочка рыцаря и капитана Недмира. У девочки не так давно умерла мать, а отец, сэр Теодор Недмир, капитан одного из военных корпусов берта Хаминга, всё время находился в разъездах и на боевых заданиях. Появлялся в пансионе за год пару раз с гостинцами. Флоя прижилась в монастыре очень быстро, словно всегда жила именно здесь.

Другие девочки дали ей кличку Флоя Канитель. Девочка всегда о чем-то думала и погружалась в свои мысли настолько, что не замечала никого и ничего вокруг. А еще таскала всюду записную книжку в мягком кожаном переплёте и восковые цветные мелки. Канитель сразу по прибытии в монастырь выбрала кровать у окна. Не смутило даже то, что зимой в это окно иногда сильно поддувало. Флоя могла часами пялиться в него, открыв рот, потом, часами рисовать, то, что увидела за ним. Вид из окна открывался самый обычный. Часть монастырского двора с каменными постройками, стена учебного корпуса, кусочек неба и хиленький кустик с мелкими листочками у этой стены. Бетти и другие девочки всё не могли понять, что такого находила Флоя в этом пейзаже, который она рисовала почти каждый день и в большом количестве вариантов. Сама юная художница казалась неказистой, плоской и худой как тростинка с вытянутым лицом и неимоверно тонкими ножками и ручками.

У стены, напротив Флои, стояла кровать северянки Изиды. Голубоглазая, круглолицая, нежная девушка, которая очень любила сладкие пирожки и розовый цвет. Правда здесь в монастыре ничего розового не было. Но Изида этот недостаток компенсировался наличием на своей постели розового белья. Носила розовый шарфик поверх платья. И сейчас соседка по комнате сидела и наносила у зеркала какой-то крем из розовой баночки.

Бетти поднялась, села на кровати и потянулась, надела деревянные шлёпанцы, накинула на плечи пеньюар и помчалась к двери.

— Куда это ты собралась, Бет, к чёкнутой подружке?

— Не твоё дело, Изи!

— Ишь ты, как заговорила. Конечно, ведь ты подлизываешься к дочке берта, думаешь теперь важной персоной стала.

— Не к кому я не подлизываюсь, этой девушке нужна помощь, и я помогаю.

— Ну ты прямо сама Луноликая Олди, защитница женщин.

— Надушенная дура! — брякнула Бет и хлопнула дверью.

Она быстро пробежала к концу коридора. У двери Адрианы Хаминг копошилась кривоногая сестра Люцила.

— Чуть свет, а ты уже здесь, — сказала она и открыла засов на двери новенькой жительницы корпуса. — Ты подумала на счёт монашества, деточка, сестра Корнелия говорила с тобой?

— Да, я еще не решила, это такая ответственность и я хотела всё же выйти замуж…

— Фи, какая же ты глупая, зачем тебе эти мужчины. Они грубые и ненасытные. Муж заставит тебя раздвигать ноги каждый день и рожать в муках детей. А тут ты практически свободна, не обременена особыми заботами, кроме как заботой о Луноликой Олди и её святилище.

— Да откуда вы знаете, как это жить с мужчиной? Вы же монахиня! — возразила воспитанница.

Люцила, похоже, обиделась. Вся подобралась, её толстый подбородок заходил волнами.

— Я-то как раз знаю. Монахиней я стала не сразу.

— Как, разве такое может быть?! — удивилась воспитанница.

— Может, иногда, в жизни такое может быть, деточка. Мужчины — зло!

Люцила пропустила девушку к двери.

— А ты шустрая, как я посмотрю, уже во всю обхаживаешь доченьку берта. Умная девочка!

— Да что вы все, никого я не обхаживаю, — обиделась Бет.

Она нахмурилась и постучалась осторожно в дверь комнаты подруги.

— Да-да, войдите, — отозвалась Адриана.

Когда Бетти вошла, то раскрыла от удивления рот. Адриана в одних только розовых панталонах и лифе отжималась от пола.

— Заходи Бет, не стой в дверях, — скомандовала она. — И двери прикрой, увидит кто меня в таком виде разговоры пойдут.

— А что ты делаешь, Эндрю?

— Бетти, ты же умница, как видишь упражняюсь. Мышцы совсем затекли без упражнений. Я ведь воин, Бетти, — девушка сделала последнее отжимание и поднялась на ноги.

— Неужели опять началось, — расстроилась Бет и села на кровать.

— Ты хорошо выглядишь в этом пеньюарчике, — Эндрю поднялась с пола. — Ну чего ты, милашка, не грусти, я больше не буду. Сейчас надену это замечательное синее платье и буду как все нормальные девушки.

Адриана села рядом и обняла подругу. И как показалась Бет, совсем не так, как обнимали её другие девушки.

— Моя маленькая защитница, обещаю, я больше не стану тебя огорчать. Трудно изменить суть человека, даже если его внешность меняется.

— Ты о чём? — вздрогнула Бетти. Она вдруг почувствовала некоторую неловкость, встала и отступила от кровати. Адриана заметила это, усмехнулась.

— Не буду вести себя странно. Стану поступать так, как вы хотите. Вернее, ты, на остальных мне плевать, чтобы тебя не расстраивать.

— Собирайся, Эндрю, мы идем в учебный корпус на занятия, — строго и немного обиженно ответила она подруге.

Кажется, помешательство снова возвращалось, и Адриана могла сорваться окончательно в любую минуту.

— Иду, моя маленькая госпожа, — весело ответила чудачка и крепче стиснула её в объятьях.

— Зайду за тобой позже. Мне надо в платье одеться. И ты одевайся, — она вдруг неизвестно почему смутилась, вздохнула и отправилась одеваться в свою комнату.

Скоро начнутся занятия.

«Интересно, как Адриана относится к вышивке бисером?»

***

Я принялся напяливать на себя платье. Это дурацкое платье. К панталонам и лифу уже привык. Удобные в моём случае вещички. Но платье никуда не годится. К тому же, оно широко в талии. И грудь…