Адриана. Наказание любовью

После этой неудачной попытки вырваться, меня решили наказать и запретили со мной разговаривать совершенно всем, кто приходил сюда. Приходили не часто. Приносили еду. Забирали ведро с помоями.

Заговорила со мной лишь одна чудаковатая девушка. Ещё в первый день моего пребывания. А потом, все снова молчали. Не легко переносить такое. Сидишь, слушаешь свои собственные мысли, вспоминаешь всю недолгую, глупую жизнь. Раньше у меня такой возможности не было. Все бежал куда-то, чем-то занят был. А тут тишина, но совсем не покой.

Теперь я занялся тем, что привыкал к новому телу. С одной стороны — оно было неплохим, даже красивым, с другой — совершенно нелепым. И зачем бабам нужны сиськи? И в туалет совершенно неудобно ходить по-маленькому. Всё время нужно принимать позу «орла на гнезде», чтобы справить малую и большую нужду. И, подозреваю, на этом сюрпризы для моего хрупкого мужского сознания не закончились!

Целую неделю я промаялся в одиночестве. Спал прямо на полу, словно босяк: сумасшедшим кровати не положены видимо — только каменные стены, чтобы биться головой, бадья для нужды и остывшая еда. Если даже ты нормальный, через неделю такой жизни начнешь сходить с ума по-настоящему. Шишка на голове болела и ныла. Потом стала проходить. Спустя три дня началась бессонница. Мучительная бессонница. Хождение из стороны в сторону помогало скоротать время и немного отвлечься от мыслей. Меня мучил страх перед своим будущим. Что мне делать дальше? Как справиться со всем этим и выбраться отсюда? Желательно нормальным. Когда меня посещала отчаянная мысль: “А вдруг я навсегда останусь таким?” — хотелось завывать на луну, аки волк или побитая псина. В моём случае — сука!

И вот, спустя неделю в моей жизни произошло маленькое чудо. Пришла она, девушка по имени Бетти. Маленького роста, с ямками на щеках и такой доброй улыбкой. Возможно раньше я и не заметил бы такой вот девчушки. Даже не глянул бы в её сторону. Но сейчас она стала моим спасением. Мы поговорили недолго, и я словно ожил, словно увидел жизнь иначе.

Если я стал девицей, значит на это была чья-то воля свыше. Вот только, что я такого совершил, почему меня так наказали боги? Должен быть на это хоть какой-то ответ?

Прошло ещё три дня.

Времени на раздумье у меня было достаточно, теперь пришло время собраться, прекратить распускать сопли и действовать.

И первым моим шагом было признание себя таким какой я есть. А вернее трудно не согласиться, что я теперь девица. Что же, возможно могло быть и хуже.

Второй шаг, доказать всем, что я не сумасшедший, а вернее не сумасшедшая и вернуться к нормальной человеческой жизни.

И третий шаг, самый трудный, как-то с этим жить дальше?

Утром, когда сёстры принесли мне еду, я потребовал у них встречи с Марисом. Мне поначалу не ответили, но, ближе к обеду, за мной пришли евнухи. Лекарь теперь решил перестраховаться и попросил сопроводить меня к нему двух крепких кастратов. Логично, после того, что я тут выкинул.

Вел я себя очень хорошо, послушно и спокойно. Конвоиры ко мне тоже отнеслись неплохо, показывали дорогу, шли следом, но не пихали и не волокли как в прошлый раз. Мы прошли коридор и повернули к низенькой двери. Я вдохнул поглубже, собираясь с мыслями, и вошёл в неё. Лекарь сидел за столом, его морщинистое лицо освещала единственная свеча, и отчего-то улыбался. Всё, сейчас пытать начнёт!

— Добрый день, Адриана, проходите, садитесь вон туда, — указал он на стул стоящий передо мной, но подальше от него.

Я сел. Евнухи встали за моей спиной.

— Говорите, что вы хотите от меня? — спросил Мортиус.

— Я хочу надеть платье, — заявил я и опустил стыдливо взгляд.

Мортиус, напротив, на меня взгляд поднял и переспросил:

— Что, простите?

— Нет, это вы простите меня, я была не права и признаю это. Меня зовут Адриана, я дочь берта Люциуса Хаминга. Пожалуйста, позвольте мне привести себя в порядок. И ещё простите за то, что я устроила на прошлой неделе разгром.

Лекарь посмотрел на меня без доверия. Ещё бы, после того, как он недурно «хряпнулся» о стену от моего молодецкого толчка.

— Надеетесь вырваться на свободу?

— Да, неплохо было бы прогуляться, — честно ответил я и улыбнулся, но увидев грозный взгляд евнуха Жердома, покашлял и поджал губы. — Мне одиноко в этой комнате и хотелось бы хоть немного удобства.

— Скажите, а кто такой Адриан? — спросил Мортиус.

Вопрос явно прозвучал с подвохом. Я растерялся что на это ответить.

— Не знаю?

— А кто вы?

— Кажется, я ответила?

— Я, стар и плохо слышу. Повторите.

Нет он точно хочет меня подловить!

— Меня зовут Адриана, я дочь…

— Вы парень или девушка? — перебил меня знаток по помешательствам.

— Девушка.

— Не слышу? Кто вы?

Меня начала бить мелкая дрожь от раздражения.

— Да вы что — слепой что ли? Не видите, что я девица и зовут меня Адриана?

— Какой сегодня день?

— Кажется четверг, хотя может уже и пятница. Я так давно сидел… — я чуть не оговорился. — сидела взаперти, что могу и напутать.

— Очень хорошо, Адриана, я рад что ты приходишь в себя, но выпускать тебя пока не намерен.

От такой новости у меня даже губы пересохли.

— Почему?

— Ты можешь сбежать и наделать глупостей! — пожилой целитель говорил очень спокойно и даже по-отцовски. Хотя откуда мне знать, как мог ласково говорит мой отец?

— Куда мне бежать? Подумайте сами, вокруг одни степи и голые камни и много-много опасностей. А я одна. Лучше я здесь поживу. Тогда я была не в себе и не думала об этом.

Тут мой душеприказчик задал самый отвратный вопрос и при этом его морщины на лбу даже как-то разгладились от радости:

— Почему вы были не в себе, Адриана?

Я замялся, не зная, что ответить. Сказать — рехнулся от того, что стал девицей? Думаю, после этого, меня точно нормальным не посчитают и прочистят мозги этой самой шоковой магией, о которой рассказывала Бетти!

— Я не помню, простите.

— Тогда я напомню, юная леди, приятно вам будет это слышать или нет. Ваш брат Адриан пропал полторы недели назад…

— Пропал?! — от такой новости я подлетел на стуле, и евнухи меня усадили на него обратно.

— Вы не помните и это объяснимо. Ваш мозг стёр всё из памяти, потому как эта мысль повредила ваш разум, а потому вы теперь не помните ничего.

Может я и в самом деле двинутый! Не каждый день слышишь новость о своём исчезновении. Я весь съежился и чуть не принялся оплакивать сам себя. Отец, кажется, оказался от меня и теперь хотел похоронить заживо.

— Понимаю, леди Хаминг, неутешительная новость. Сейчас вы отправитесь обратно в комнату, и мы понаблюдаем за вами. Если болезнь не даст знать о себе снова, вы сможете выйти из комнаты.