Афганский рубеж 3

— Закрыл. Что случилось?

— Сядь на стул.

Не успел я присесть, как Тося подлетела ко мне и стала осматривать. Заглянула в каждую ноздрю и параллельно прощупала пульс на шее.

— Рот открой. Язык не обложен. Это хорошо. Глаза не красные. Не тошнит? «Стул» как у тебя? — спросила Антонина.

— Зачем тебе мой «стул»?

— Отвечай на вопрос. Я сейчас как медик спрашиваю, а не подружка, — возмутилась Тося и прикоснулась губами ко лбу.

Чересчур нежно, как мне показалось. Да и голову нагнула так, что я чуть носом не встретился с её зоной декольте.

— Вроде всё нормально, — дала мне указание Тося и сама вернулась за стол.

Я повернулся на стуле, сев напротив неё. Облокотившись на стол, я ждал что она скажет.

— Ну? Что со «стулом»? — спросила Антонина.

— Нормально. Хожу как и все — поел и в туалет. Как будто ты не знаешь, как здесь кормят.

— Еда это одно, а вот отравление другое. У нас одиннадцать человек сегодня отравились. Да так, что двоих отправили в Кандагар, а оттуда в Кабул. Не знаем, что съели. Я и подумала, что ты тоже мог отравиться.

Переживает за меня. Для себя отметил, что греет душу столь серьёзная забота обо мне.

— Всё хорошо. Как конфеты, кстати? — поинтересовался я.

— Не успела поесть. Девчонке одной отдала. Жаль, что её тоже увезли в госпиталь. Говорят, что ей так это «Птичье молоко» понравилось, что она всю коробку съела. Представляешь? — покачала головой Тося.

— Представляю, — ответил я и молча уставился на Тосю.

Смотрю на неё и как-то уж странно себя чувствую. Хочется остаться рядом, но чувства к моей девушке слегка притупляют это желание. Зато лёгкое прикосновение Тоси к моей руке немного будоражит в душе.

— Саш, а ты правда жениться собираешься?

— Я такими заявлениями не разбрасываюсь.

— Интересно чем же она тебя так зацепила? Чем же я была хуже? Не подумай ничего лишнего, я чисто с практической стороны как женщина на будущее интересуюсь, — произнесла Тося и наклонилась ко мне.

В этот момент я почему-то не был готов «маневрировать». Да собственно и не хотел. Мне было интересно насколько она далеко может зайти.

Тёплое дыхание Антонины обдаёт моё лицо. Она смотрит едва приоткрытыми глазами на мои губы, а я вдыхаю приятный запах клубники. Судя по всему, она до моего прихода пила чай с вареньем. Антонина прикусила нижнюю губу и сглотнула.

Я буквально представляю, как отрываю руку от стола и кладу на затылок Антонины, чтобы она не смогла отшатнуться. Приникаю к её губам и жадно целую, ощущая вкус ягод во рту.

Никогда ранее не замечал за собой тяги насладиться клубникой. Наваждение какое-то!

Антонина едва заметно качнулась в сторону моих губ.

— Вы абсолютно разные. Не стоит сравнивать. Хотя есть одно, чтобы я сделал ради тебя, в отличие от неё, — тихо прошептал я, сдерживая улыбку.

— Что?

— Но если только ты попросишь… — произношу, заправляя выбившуюся прядь за ухо.

— Не томи, — сказала Тося, закрыв глаза.

— Я бы прострелил тебе ногу, чтобы отправить обратно в Союз.

Антонина резко распахнула глаза и сжала губы в тонкую полосу. Её ноздри затрепыхали.

Взгляд бешенный, скулы подрагивают от злости. Я её такую даже побаиваюсь. Она одним взглядом убить может.

— Товарищ капитан, а не пойти бы тебе…

— Ну ладно тебе будет. Чего ты завелась с пол-оборота? Я ж по-свойски. Не первый день друг друга знаем. Не для того я тебя спасал, чтобы ты обратно в Афган возвращалась. Не люблю обесценивать свой труд. Всё только ради твоего благополучия.

Антонина подскочила со своего места и заметалась по кабинету.

— Так. У меня где-то тут витамины были. Я тебе сейчас убойную дозу вколю. Зря пришёл что ли! Тоже, по знакомству так сказать, из самых наилучших побуждений, — сказала Тося, зарывшись в одном из шкафов. — Ишь чего удумал. Мне значит ногу прострелить, а замуж другую!

Прикрыл глаза рукой, сдерживаясь от смеха.

И вот хотел я разрядить обстановку, да самое печальное, что в таком состоянии Антонина мне больше нравится. Огонь женщина. Прям ух.

— Я, пожалуй, пойду. Поздно уже.

— Сбегаешь? Чего так быстро?

— Ну что ты! Мы, мужики, никогда не бежим. Мы просто разворачиваемся и наступаем в другую сторону.

Выйдя из медпункта, эмоции у меня были весьма смешанные.

Дойдя до модуля, я присел на скамейку. Уже стемнело, так что можно было полюбоваться красивейшим небом Афганистана. Млечный путь прямо рукавом стелится по небосклону. Гигантская луна, будто вот-вот столкнётся с земной поверхностью. И каждая звезда сверкает каким-то уникальным и неповторимым оттенком.

Очень сложно любоваться афганским небом и не думать, что где-то в песках сейчас лежат разведчики и также смотрят на него. На дальнем посту молодой солдат, одетый в тяжёлый бронежилет, смотрит на звёзды, представляя себя дома, а не в карауле. Только вот им в любой момент предстоит вступить в бой, а я так и буду лицезреть эти яркие звёзды.

В модуле послышались шаги, и на крыльцо вышел Евич, закуривая сигарету.

— О чём задумался? — спросил он.

— Да так. Засмотрелся на звёзды.

— Романтик ты, Клюковкин. Я вот забыл, когда на звёзды последний раз смотрел. Готов к завтрашнему дню? — спросил Андрей Вячеславович.

— Да. Простой боевой вылет. Ничего особенного.

Евич сплюнул и крепко затянулся.

— Это хорошо. Надеюсь, что ваша перепалка с Захаром, влияние на работу не окажет, — сказал Евич и, спустившись по ступенькам, пошёл по дорожке вокруг модуля.

На его бы месте больше за поведение Щетова переживал, чем за моё. Личное с рабочим я никогда не путал.

На следующее утро, первым делом отправились на медицинский контроль. В медпункте стояла добрая атмосфера, способствующая правильному настрою.

Пока я ждал своей очереди в коридоре, перед Антониной сидел Евич и старался как можно больше шутить.

— Доктор, а если у меня тут болит? — указал он на голову.

— Это же очень хорошо. Значит, мозг хорошо работает. Пытаетесь откосить от вылета? — улыбнулась Тося.

— Ну это же значит, что я нездоров! — удивился Андрей Вячеславович.