Афганский рубеж 3

— Влево. Крен 30. Паашли! — скомандовал Евич.

Продолжил следовать за своим ведущим. Горы, как и граница с Пакистаном остались справа, а по курсу теперь грунтовая дорога. Она, будто уж петляла среди песчаных холмов и каменистых скал в приграничной полосе.

— А ведь могли бы сократить и сразу выйти на Урунгар, — заворчал Петруха.

— Работаем, — отдёрнул я оператора, чтоб он не отвлекался.

Минуту спустя Евич дал команду на включение «Главного». Впереди показались две вершины, одна из которых и была горой Урунгар. Между ними как раз и ехала колонна из нескольких автомобилей.

— На боевом. Цель вижу! — доложил Евич.

— Понял. Подтвердил, наблюдаю, — ответил я.

Первый заход делает Вячеславович, а я его прикрываю. Надо дать возможность отработать пуски с двух вертолётов для лучшего анализа боевого применения.

— Цель в захвате. Дальность 6. Пуск! — сказал в эфир ведущий.

У правого борта Евича произошла вспышка. Первая ракета устремилась к цели, отбрасывая спутный след. Несколько секунд и она достигла цели. Остальные машины остановились.

— Ухожу влево! — доложил Евич и резко отвернул в пустыню, выпуская «ложные цели».

Я начал отворачивать вправо, чтобы не попасть в зону отстрела ловушек. Хоть духи с ПЗРК и не наблюдаются в этом районе, но комплекс защитных мер нужно выполнить.

— Пошёл отстрел… ни хрена! — выругался Петруха.

Вот и первый недостаток новой машины — автомат отстрела не сработал! Бывает и такое.

Несколько секунд спустя я увидел в зеркале заднего вида, как произошёл ещё один взрыв.

— Прямое. Первая коробочка по ходу движения уничтожена, — доложил с земли командир разведчиков.

— Понял, Клинок-3. На повторный. 902й, работай самостоятельно. Прикрываю слева, — дал команду Евич.

— Понял. Выход на боевой. Цель… вижу, — доложил я.

Петруха начал работать с аппаратурой. Максимальная заявленная дальность новой ракеты — 6 км. Однако есть идея опробовать её на большей дальности.

— Цель вижу. Дальность 10, — доложил оператор.

— Понял. Пуск с 8 километров.

— Эм… принял, — неуверенно сказал Петруха.

Скорость расчётная. Курс держим строго на цель. На дорогу уже начали выбегать душманы. Отстреливаются в нашу сторону. Но для стрелкового вооружения мы от них слишком далеко.

— Дальность 8.

— Приготовиться! Пуск! — доложил я.

Глухой звук, будто кто-то громко «плюнул» с левого борта.

— Рано! — прокричал в эфир Евич, но не полетит же он догонять ракету.

Один виток, второй, и «Атака» встала на нужный курс, определившись с направлением. Цель, которую захватил Петруха, по-прежнему удерживается на прямой. Ракету, словно магнитом, тянет к стоящему пикапу японской марки. Взрыв, и автомобиль окутал огненный шар.

— Пуск два, — произнёс я.

И снова прямое попадание. Надёжность этой ракеты не хуже, чем у её предшественницы. Осталось уточнить на земле, как работала прицельная аппаратура.

— Ухожу вправо. Пошёл отстрел.

— Наблюдаю, — произнёс в эфир кто-то ворчливым голосом.

А это уже показал своё «фи» товарищ Щетов. Похоже, на базе будем с ним опять разговаривать на повышенных тонах. Но хоть автомат отстрела ловушек АСО-2В заработал.

Выслушав доклад от группы разведки, Евич дал команду уходить на аэродром. Как-то рано! У нас ещё заряженные блоки С-8 и пушка в носовой части с полным боекомплектом.

— 901й, можем ещё отработать, — уточнил я.

— На Консул уходим. Задача на сегодня выполнена. Там уже некого бомбить, — ответил Евич.

Через несколько секунд командир спецназа вышел в эфир и подтвердил уничтожение всего транспорта. Осталось только несколько душманов.

— 901й, передайте на Консул, что через час будем готовы к эвакуации.

— Вас понял, Клинок-3. Спасибо за работу, — поблагодарил разведчиков Андрей Вячеславович и начал отворачивать в сторону аэродрома Лашкаргах.

Пролетая мимо горы Урунгар, быстро осмотрел поражённые нами объекты. Кого-то разглядеть среди горящих автомобилей сложно. Да и духи продолжают из укрытий постреливать в нашу сторону.

— Не достанут? — спросил Петя, когда уничтоженный караван остался позади.

— Далеко. Сейчас группа спецназначения доработает.

— Могли бы и мы, — расстроено сказал Петруха.

Евич отвернул в сторону реки Гильменд, но затем вновь резко ушёл вглубь пустыни. Удивляюсь я таким манёврам моего коллеги из испытателей.

— 901й, повнимательнее. В районе реки бой идёт. Машины нужно поберечь, — сказал Андрей Вячеславович.

— Понял.

С одной стороны, его мысль верная. Всё же у нас новые вертолёты с опытным оборудованием. Повреждение скажется на ходе испытаний. Но с другой, а зачем такие испытания в боевой обстановке, когда мы от каждой соринки бережём Ми-24ВП.

— Петруха, порулить не хочешь? — спросил я у Казакова.

— А давайте. Управление взял, — радостно ответил Петя, и я убрал руки с органов управления.

Солнце через остекление кабины грело кончик носа и ослепляло. Мой оператор неплохо держался за Евичем, практически не раскачивая Ми-24. И это несмотря на мощные восходящие потоки и пылевые вихри в пустыне.

Только я откинулся назад, как в наушниках прозвучал громкий голос на фоне мощных помех.

— Внимание! Стрела-7, веду бой. Кишлаки Багат и Ландай. Зажали и не выпускают!

Взглянул на карту и обнаружил, что это рядом с нами. Есть возможность помочь.

— Я Стрела-7, 35 минут — долго. У меня одни пацаны. Много трёхсотых. Побыстрее надо!

Действительно! За такое время много ребят могут положить. А нам лететь две минуты до выхода на дальность пуска НАРов.

— 902й, перейди на 12й канал, — тихо вызвал меня Евич.

— Перехожу.

Я переставил канал радиосвязи. Этот канал мы обычно использовали, чтобы не забивать эфир рабочей частоты и не мешать другим. Похоже, что-то важное мне хочет сказать Андрей Вячеславович.

— Что думаешь? — спросил я на новой частоте.

— Нам запрещено ввязываться в такие дела, насколько мне припоминается, — вставил «пять копеек» Щетов.