Афганский рубеж

Вижу, как впереди его вертолёт слегка покачивается из стороны в сторону. Событие запоминающееся, но вот на душе неспокойно.

— Справа Хайратон? — спрашивает Батыров, указывая на город сразу за рекой.

— Да. Добро пожаловать в Афганистан, товарищи! — ответил я.

Начинается пустыня. Пока это не пески, а скорее выжженная солнцем светло-коричневая земля.

С каждой минутой рельеф становится более гористее.

Можно заметить внизу отдельные высохшие русла рек. Оставляем позади себя крупный город Мазари-Шариф и начинаем «карабкаться» постепенно вверх по высоте.

Горы впереди всё выше. Максимальная скорость с нашим полётным весом постепенно начинает снижаться. Ориентироваться становится сложнее. После жаркой равнины начинаем уже замерзать. Тем более что за время полёта изрядно вспотели.

Беру управление на себя, чтобы Батыров немного расслабился.

— Непривычное ощущение. Летим ведь над чужой территорией, — говорит Димон.

Карим налил ему из термоса чай. Мне же протянул своё любимое печенье, которым он меня угощал ещё в Соколовке во время первой встречи.

Смотришь на эти вершины и так и ждёшь, что оттуда потянется белый дымный след от ракеты.

Небольшой перекус во время перелёта всегда, кстати. Сабитович угостил бутербродом с колбасой из столовой. На завтраке в Мактабе начальник тыла полка за помощь в поиске верблюда Семёна подогнал сухой паёк.

— Мне всё же интересно, а как его нашли? Просто крикнули за КПП «Эй, Семён!» и он прибежал? — поинтересовался я у Димона, который возглавлял поиски животного.

— Нет. Мы вышли за КПП, а он стоит, и траву ест. Затянули его на территорию и вернули этому майору, — ответил Батыров, закусывая чай бутербродом.

Не мог я не задать уточняющий в таком случае вопрос.

— А вы как узнали, что это именно он?

Тут Димон на штаны пролил немного чай. Вертолёт летел ровно, так что это не от внешнего воздействия.

— Блин. А если это не Семён? — посмотрел он на меня широко раскрытыми глазами.

Я лишь улыбнулся. Думаю, начальник тыла должен был узнать такое сокровище по морде.

Позади остался Пули-Хумри, а впереди уже видно большое тёмное пятно. Но прежде нужно отметить тот самый перевал.

— Саланг, — сказал я, нажав на кнопку СПУ и выйдя на внутреннюю связь.

— А чего тебе этот Саланг? — спросил Карим.

— Перевал стратегический. Ещё и тоннель один. Длина почти 3 километра, а ширина 6 метров. Перекрой его, и вся северо-восточная часть страны лишится автомобильного сообщения, — предположил я.

— Сань, да брось ты эти рассуждения. Долго лететь? — спросил Батыров.

Я взглянул на карту и определил, что мы уже подлетаем.

— Это Чарикар. Скоро снижаться начнём, — сказал я.

— Окаб, 08201му на связь! — начал запрашивать руководителя полётами Баграма Енотаев, называя позывной аэродрома.

Чай быстро допили. Оставшиеся пару бутербродов, Карим убрал в наши запасы. Управление передал Димону, а сам в быстром темпе записывал условия в районе аэродрома.

— Окаб, вас понял. Посадочный 30, давление 630 и 0. Посадку группой по одному рассчитываю, — дал в эфир «квитанцию» Енотаев.

Чарикар пролетели и перед глазами панорама аэродрома. Баграм расположен на высоте 1450 м.

Со всех сторон окружён горами. Заход строится с одного курса на северо-восток. Необычно низкое давление аэродрома устанавливаем на высотомерах.

— Заходим с южной стороны, — вышел в эфир Енотаев.

В этом районе пустынная местность. Дорога ведёт к столице страны — Кабулу. Сразу для себя определяю, что работы в этом районе будет много. Любую колонну по этой дороге нужно будет сопровождать. А ещё есть пункты при входе в Панджшер, которые необходимо снабжать грузами.

— Ты чего там отмечаешь? — спросил Димон, переводя вертолёт на снижение.

— Анава и Руха. Нам в этих местах нужно будет подыскать площадки. Думаю, что туда выдвинутся мотострелковые подразделения…

— Саня, да не будет ничего! Месяц, два и домой полетим.

' — Ты мне-то не рассказывай!', — хотелось мне ему ответить, но может не понять.

— Если так будет, то это замечательно, — ответил я.

Аэродром уже близко. По лётному полю перемещаются машины и заруливают транспортные самолёты. В эфире слышно, как ещё пару бортов выходят на контрольную связь.

— 40, 30, 20… — отсчитываю я перед посадкой высоту.

Вертолёт вибрирует, дрожит. Чувствуется, что не хочет садиться. Есть касание! Приземляемся и тут же сруливаем в ближайшую рулёжку.

— 201й, группу с прибытием! Вам стоянка справа от КДП. Там и будете базироваться.

— 201й, Окаб, спасибо за управление!

Рулим стройной колонной по магистральной дорожке.

Пока что на лётном поле беспорядок.

Самолёты стоят, где попало. Сборно-металлические плиты К-1Д ещё укладываются, чтобы образовать новые места стоянок. Пока только смог заметить МиГ-21 в достаточном количестве и с десяток Ан-12.

Вертолётов немного, но они все запущены, и тоже куда-то спешат. Автомобили перемещаются хаотично. Пару раз Димону пришлось останавливаться, чтобы в нас не въехал очередной микроавтобус РАФ или грузовой ГАЗ-66.

Зарулив на стоянку и выключившись, мы поспешили выйти на бетонную поверхность стоянки.

— Ух! Жарковато! — прогнулся в спине Сабитович, натягивая посильнее на голову панаму.

Повсюду уже выставлена охрана. Её обеспечивают бойцы, переодетые в технические комбинезоны. Сомневаюсь, что это простые солдаты.

Я огляделся. Сразу такое чувство, что попал на «другую планету». В воздухе с первым вздохом чувствуется непривычный вкус. Сложная смесь выхлопных газов, пыли и полыни. Единственное что знакомо — ощущение войны.

Постепенно начали кучковаться и делиться первыми впечатлениями от Баграма.

В воздухе висела пыль, поднятая винтами спешащих на задание вертушек. Экипажи, проезжая мимо нас, приветливо машут.

— Я взял его, мужики! — подбежал к нам радостный Лёня, утирая платком от пота лысину.