Афганский рубеж

— Всё взял? — спросил Димон.

— До последней бутылки. Что оставил, то и взял.

Батыров переглянулся с Багой и Магой. Кажется, Чкалов позаботился только о своём ящике.

— Ты только один взял? — спросил Мага и Лёня кивнул.

— А наш чего не взял? — возмутился Бага.

— Вы ж не просили.

Естественно, Лёня получил порцию «комплиментов» в свой адрес.

Я же продолжал смотреть на местность вокруг аэродрома. Справа, в предвечерней дымке склоны гор, которые казались настолько близким, что их можно было потрогать. Ощущение такое, что эти огромные каменные стены, поднимаются до самого неба и даже выше него.

Пыль, поднятая вертолётами, начала рассеиваться. Из неё, будто джин, появился и наш Енотаев. Он ещё даже не успел снять ЗШ, а уже командовал подчинёнными. Почёсывая бороду, раздавал указания заму по ИАС.

— Я уже получил задачу на завтра, а ты мне говоришь, что не готовы, — возмущался он.

— Командир, сразу и в бой. Кто так делает?

— Вот мы и будем так делать. Утром к 5.00 прибывшие вертолёты чтоб были готовы. Остальные, чтоб в три дня поставил в строй. Боевую зарядку на завтра сейчас определим.

Заместитель Енотаева кивнул и ушёл в сторону Ил-76, из которого вытаскивали один из наших вертолётов. Похоже, передовая команда не торопилась разгружаться. Не ожидали, что мы прилетим так быстро.

Ефим Петрович построил нас и начал доводить порядок работы.

— Учить нас тут некому. Все заняты по самые уши. Завтра начинаем работать. Первые колонны техники принимаем на выходе с перевала Саланг и сопровождаем в Кабул. Вопросы?

— Где будем жить? — спросил Лёня.

— Здесь.

Все оглянулись, а меня этот ответ заставил улыбнуться. Всё в нашей армии как всегда!

— Прям тут? — уточнил Бага.

— Да. Через три дня только подойдут части обеспечения. Поэтому два варианта. Договариваемся с самолётчиками и делим с ними палатки. Правда, кроватей всё равно нет.

— А второй? — спросил Мага.

— Он рядом с вами. Наши любимые вертолёты. Я предпочитаю второй, а вы?

Ночь обещает быть прохладной. И как тут мужикам не наехать на Леонида, который взял только свой ящик со «Столичной»!

— Ещё вопросы? — уточнил комэска.

Вроде и не должно быть их, но у меня же командир Димон! Ему всё надо знать.

— Что у тебя, Батыров?

— Поисково-спасательное обеспечение (ПСО) кто осуществляет?

Енотаев долго не думал. Подошёл ближе и тихо произнёс.

— Мы пока сами по себе. Поэтому всё в ваших руках, — ответил комэска и снял с головы шлем.

— То есть, мы заступаем?

— Вот именно вы — Батыров, Клюковкин и Уланов. Сменитесь с ПСО, когда я скажу.

Глава 11

Три дня пришлось ночевать в вертолёте. За это время успели оборудовать помещение под поисково-спасательный экипаж и определить порядок действий при вызове.

Обыкновенная палатка, рассчитана на десять человек. К ней ещё полагалась печка-буржуйка. Штука хорошая, но не самая эффективная. Где-то нужно и дрова доставать. На первое время дали дрова из саксаула.

С Каримом решили, что нужно попробовать сделать «солярис» — самодельную печку на солярке. Как только работа подходила к завершению, я решил доложить нашему командиру звена о проделанной работе.

На перроне перед КДП, стоял Батыров и о чём-то общался с Енотаевым.

Пока шёл к ним, смотрел, чем живёт «стоянка». Вертолёты эскадрильи постепенно зачехляли после сегодняшнего лётного дня. Ефим Петрович сегодня не летал, так что непривычно видеть его не вспотевшим и без шлема на голове.

По стоянке идут Бага и Мага, обсуждая полёт. ГАЗ-66 уже ожидает их рядом с КДП. После небольшого разбора весь лётный состав отвезут в палаточный городок, который уже установлен подразделениями обеспечения. Техники продолжают заправку вертолётов, а вооруженцы проверяют блоки.

— Третий день и опять пустой. Всё отстрелял, — говорит один из инженеров, снимая вместе с техниками «закопчённый» пустой блок УБ-32.

— А куда хоть стреляли? — спрашивает его один из подчинённых.

— Да кто его знает! Может просто в гору, чтобы домой не тащить. Вон сколько у нас С-5!

Вот что, а вооружения хватает! Постоянно готовы к подвеске и бомбы различных калибров, и неуправляемые снаряды, и пушки с пулемётами, патронов к которым немерено. И после этого кто-то будет говорить, что здесь нет войны. Зачем же тогда столько всего навезли?

А рядом с другим вертолётом людей было гораздо больше. Основная масса в гражданской одежде. Я подошёл поближе.

— Молодой человек! — позвал меня седой мужчина в голубом комбинезоне, гражданской кепке и сандалиях.

Ну совсем не военный! Мужчина стоял в нескольких метрах от вертолёта и внимательно смотрел за тем, что делают его коллеги. А они только возмущались и ругались с нашим замом по ИАС.

— Слушаю вас.

— Павлов, моя фамилия. Вот нас сюда вызвали ваши коллеги. Жалуются на Ми-8. Мы приехали, а никто нам ничего не объясняет. Вы нам что-то скажете? Вы — лётчик? — спросил он у меня с недовольством в голосе.

Начинаю понимать, что передо мной кто-то из представителей конструкторского бюро.

— Вы из КБ Миля? — спросил я.

— А откуда же ещё?! Конечно!

Надеюсь, меня не примут сейчас за сумасшедшего. Тем более представитель конструкторского бюро сам спросил.

— Ну, тогда, записывайте, — улыбнулся я.

Представитель авиационной промышленности приободрился и достал блокнот. Вот сейчас можно и повлиять на историю! Заодно и прокачать Ми-8.

— Станция оптико-электронных помех есть у вас?

— Эм… да, а зачем?

— Ну, у войск оппозиции могут быть переносные зенитно-ракетные комплексы. Точнее, уже есть.

— Это дополнительные 25 килограмм. Утяжеляет вертолёт. Мы уже получили информацию, что надо экранировать выхлопные устройства. Это ещё несколько десятков килограмм. Вы уверены, что вам это нужно? — спросил инженер.

— Жизнь и здоровье важнее. А двигатели можно «подкрутить». Смотрите, как я предлагаю…

Мы подошли к двигателю ТВ3–117МТ, который стоял на одном из вертолётов. Я сразу вспомнил, чем этот двигатель отличался от такой же модели, только «высотной» конфигурации. Инженер только и успевал записывать и раздавать указания.