Агентство "Другая Сторона"

– Костя, скажи, ты правда хочешь пойти с ней туда, откуда она вылезла?
– подала голос бледная Иванна.

Безголовая фигура в черном подобралась и ничего не ответила.

– Неужели тебе там будет лучше?

– Будет!
– взвизгнул Костя.
– Вы не представляете, каково это - не быть никем. Не принадлежать ни живым, ни мертвым, ни людям, ни иным. И не знать, зачем все это случилось именно со мной. Теперь же я вижу свой путь, свое предназначение! А здесь я никому не нужен!

– Ты ошибаешься, - развел я руками.
– Причем дважды. В Рим ведет много дорог, и самая прямая - не обязательно самая лучшая. И еще - мы-то здесь.

– Вам не удержать меня!

– в его нервном крике уже не чувствовалась уверенность.

– И что, - поддержала меня Иванна.
– Ты пойдешь за убийцей своей семьи? За своей убийцей?

Безголовая фигура в красном молчала, предоставляя говорить своему последователю. Но завывший ветер показал мне, что она не так спокойна, как хотела бы.

– Я не виню ее. Дженни вела судьба.

– Не так. Она сама выбрала эту дорогу.
– Иванна тоже хорошо подготовилась к встрече.
– Она изучала самую черную магию с детства. ЛаВей, последователи Кроули, и еще невесть кто были ее духовными наставниками. И насчет исчезновения ее младшего брата тоже слухи странные ходили. Она шла во тьму долго и старательно. И тьма забрала ее. Другая сторона, навий мир, действительно не зло. Но с той стороны сюда проходят только твари.

– Кто бы говорил! Не думаю, что Костя знает, насколько черной была твоя собственная жертва!
– не сдержалась проклятая мотоциклистка.

– Я заплатила за нее сполна. А ты даже умереть нормально не можешь!
– усмехнулась Иванна.

– Хватит! Заканчиваем!

Та, кто когда-то была Дженнифер Стентон рванулась ко мне, видимо, сочтя более легкой жертвой. Я поздно заметил, что из-за ее спины торчит рукоятка хищного кукри, да и двигалась нежить слишком быстро.

Добежать до меня она не успела - с ног ее сбил столь же молниеносный бросок Иванны. Волшебница встала напротив нежити и развела руки. Между ее ладоней засверкала уже знакомая мне шаровая молния. Дженнифер перекатилась, прыжком поднялась в боевую стойки и вынула из ножен свой кукри, с лезвия которого сорвалась волна фиолетового света. Два удара погасили друг друга, а две женщины, живая и мертвая, снова готовились к бою.

Иванна махнула рукой, и с кончиков ее пальцев в сторону Дженнифер сорвалась целая туча мелких льдинок. Та машинально отмахнулась и получила удар ногой в тяжелом армейском ботинке. Иванна захватила вооруженную руку противницы и попыталась выкрутить ее, но прием никак ей не давался. Вокруг сосредоточенно замерших женщин сперва поднялся фиолетовый вихрь, а потом - снежная буря. Гул заглушил голоса, но я услышал, что они, не прекращая противостояния, обмениваются какими-то фразами.

Словно зачарованные, мы с Костей молча смотрели за этой схваткой. Наконец, словно опомнившись, он подошел ко мне, вытряхнув из рукава кожаной куртки складной нож.

– Наверно, мне пора сделать свой выбор, - угрюмо произнес он.

– Выбор? А ты уже решил, кем хочешь быть?
– я не стал отступать или принимать защитную стойку.

– Собой я хочу быть! Хочу быть завершенным! Одним куском!

– С чего ты взял, что выбор сделает тебя цельным? Мы можем быть кем угодно, - я понемногу стал заводить правую руку за спину, под плащ.
– Я отец дома, начальник на работе, собутыльник в пабе. Или вот для тебя я и шеф, и наставник.

Костя замер, задумчиво поигрывая длинным и острым ножом.

– И для Иванны, - я показал левой в сторону набравшего силу клубка из молний, снега и еще чего-то непредставимого, - ты тоже много кто. И много значишь, иначе бы ее здесь не было. Не обязательно становиться тварью, чтобы стать собой. И уж точно не сделает тебя нужным, любимым и придаст смысл своему существованию. Ты - Костя Тихомиров. И можешь быть как человеком, так и иным!

Мои пальцы почти сжались на рукояти пистолета, когда Костя прыгнул на меня, ударив ножом в левое плечо.

– Как человеком, так и иным!
– услышал я его голос.

В глазах резко потемнело, тело отказалось слушаться, и последнее, что я услышал перед тем, как потерять сознание, был звук выстрела, сменившийся отчаянным женским криком.

– Время, время, время!
– зазвенело в ушах чье-то хриплое карканье.

Картинка перед глазами двоилась, и это здорово мешало сосредоточиться. А взять себя в руки надо было срочно. Я пришел в себя в Москве на Васильевском спуске, стоя у явно наспех сколоченной трибуны.

– Ну!
– обратился ко мне неизвестный сутулый мужчина.
– Хватит уже сомневаться! Только вас ждут!

Я окинул взглядом площадь, забитую народом. Поразили искаженные гневом лица, неразборчивые выкрики, а особенно - самодельные плакаты наподобие "Долой нечисть!" и "Магов на виселицу!"

Я наконец совладал с непослушным телом и кое-как зашагал к микрофону. Меня бросало то в жар, то в холод, но наконец я прошел казавшуюся бесконечной сцену и дрожащей рукой вцепился в стойку.

Стоило мне выйти, как все мысли "как я сюда попал" и "что делать дальше" куда-то делись. Меня наполнила смутно знакомая решимость, наподобие той, что я помнил по ангару с Алисой и байкерами. И сразу стало понятно, что я должен сказать.

– Братья! Время пришло! Покончим с оккупацией!
– прогремел над площадью мой голос.
– И пусть ни один маг, ни одна тварь, ни один оборотень не уйдут живыми! Да здравствует наше движение! Да здравствует наш народ!

Холодный пот выступил на моем лице, когда я осознал, что говорю. И что-то во мне искренне верило в правоту этих слов. Двойственность угнетала, разрывала само мое сознание.

"Да это же бред", - наконец догадался я.

И картинка стала меняться. Сначала в нахлынувшем тумане скрылись башни Кремля, отчего сутулый начал неожиданно суетиться. Потом - толпа. И наконец и сам сутулый, и его проклятый микрофон. Мир слился в точку, ставшую вспышкой, и пришлось зажмуриться, чтобы это сияние не ослепило.

Зрение возвращалось неохотно. Зато плечо исправно болело, хотя чьи-то руки умело накладывали на него повязку.

Терять сознание за последние дни вошло у меня в нехорошую привычку.

– Простите, шеф, - услышал я покаянный голос Кости.
– Совсем без крови было никак. Мы не смогли бы разрядить накопившуюся энергию и покинуть границу. А вы были ближе. Да и Иванну ударить ножом было бы сложнее.

– А где тварь?
– прохрипел я.

– Вернулась обратно. Не знаю, что за пули были у вас, но подействовало отменно.

– Хотелось бы надеяться, что она упокоилась окончательно, - тихо добавила Иванна.

Я наконец смог проморгаться и ошеломленно уставился на Костю. Голова его была на месте, причем опиралась она на вполне материальную шею.

– Так я теперь тоже умею, - он щелкнул пальцами, шея превратилась в едва заметный черный дым, а широко улыбающаяся голова взмыла на полметра вверх.
– Теперь у меня, как и у большинства Детей, два полноценных облика.

– Поздравляю, - закашлялся я.

– Вот только не знаю, какой из них считать настоящим, - усмехнулся Костя.