Агентство "Лилит". Сказка об обречённой царевне

Через пару секунд я уже была в доме Хобберов. Увы, всё семейство обедало в роскошной, безвкусно обставленной гостиной, и, судя по домашнему одеянию лорда Хоббера, он никуда сегодня не собирался. Будь я уверена, что он присутствовал в институте вчера или позавчера, я бы отправилась в то время, но у Хоббера был гибкий рабочий график. Проклиная всё на свете, я переместилась в свой офис. Возвращаться ни с чем в Арсланбад не хотелось да и не имело смысла. К тому же мне всегда казалось, что в конторе на Улице Роз у меня лучше работают мозги. Я должна что-то придумать.

Дверь и все окна моего офиса были заперты. Впечатления, что кто-то опять побывал тут с обыском, не создавалось. Я решила прыгнуть на неделю назад и связаться с секретариатом института Хэнделла. Спросив, когда будет доктор Хоббер, я смогу выяснить, когда он там был последний раз, перенестись в то время и проследить за ним. Но ведь не факт, что, посещая институт Хэнделла, он каждый раз отправляется оттуда в секретную лабораторию. Я могу перенестись в институт и прыгать во времени, ловя тот день и час, когда он там бывал, но, боже, сколько же я потрачу сил на эти прыжки, а увенчается ли всё это успехом, ещё неизвестно. Так или иначе, но я должна туда попасть. Хоть бы до этого с Дианой ничего не случилось. Ничего такого, что пришлось бы исправлять, опять внося в мироздание хаос. Но я знала, что ради неё пойду на всё, даже если потом мне придётся целую вечность гореть в аду.

Я снова приготовилась к неполному таймингу, когда раздалось гудение моего офисного коммуникатора. Я решила не отвечать, но гудение перешло в пронзительный писк, потом раздался щелчок, и громкий, властный голос произнёс:

— Теодора, я у дверей твоего офиса и знаю, что ты там. Я один. Мне нужно с тобой поговорить. Поверь, это очень важно, и это касается того, чем ты сейчас занимаешься.

Наверное, даже звук трубы и голоса, зовущие на Страшный суд, не привели бы меня в такое смятение. У дверей моего офиса стоял магистр Ордена тамплиеров Гедеон Фалкао. Только у секретных служб были устройства, способные разблокировать любой коммуникатор. И уж кто-кто, а агенты Храма вполне могли пронюхать, чем я сейчас занимаюсь. Увы, они всё-таки до меня добрались. Самое лучшее сейчас — не тушеваться. Пока магистр один, а я знала, что он не лжёт, всё не так плохо. Это ещё не разоблачение и не арест.

Он почти не изменился. Всё та же гордая осанка, худое, ястребиное лицо, спокойный, проницательный взгляд светло-карих глаз. Только седины стало больше. Магистр никогда её не закрашивал.

Я по привычке приветствовала его лёгким наклоном головы и предложила сесть.

— Чем обязана такой чести, монсиньор?

— Ты мне не рада, Теодора, — заметил он, располагаясь в чёрном кожаном кресле. — И ты права. То, что я сейчас скажу, тебе не понравится. Обычно мы тщательно проверяем все доносы на рыцарей Ордена и не принимаем никаких мер, пока не убедимся, что обвинение не голословно. Что же касается твоего случая, то информация известна только мне и моему секретарю. Я сам решил заняться твоим делом. В конце концов, я всегда догадывался о твоих способностях. Я следил за тобой. Мне казалось, ты не злоупотребляешь своим даром и используешь его лишь в интересах дела, а наше дело — борьба со злом. Ты много сделала для королевства и для всей Федерации, к тому же…

Магистр немного помолчал, словно что-то рассматривая в дальнем углу комнаты.

— Ты знаешь, я всегда относился к тебе… не так, как к другим. Я никогда ни с кем не делился своими догадками насчёт тебя. Я хотел защитить тебя. И сейчас хочу. Я не буду отдавать эти материалы в канцелярию и созывать синод. Во всяком случае до тех пор, пока мы с тобой находим общий язык. Раньше мы всегда его находили, не так ли?

Я молча кивнула, чувствуя, как холод, образовавшийся у меня в животе, едва магистр переступил порог моего офиса, разливается по всему телу.

— Дело, собственно, не только в тебе и, возможно, не столько в тебе, сколько в особе по имени Диана Луиза де Лавальер. Хорошо, что ты не делаешь вид, будто с ней незнакома.

Я уже поняла, что делать вид тут не имеет смысла.

— Скажи честно, что тебя с ней связывает?

— Один человек обратился ко мне с просьбой найти её. Имя заказчика я назвать не могу… Нет, монсиньор, проблем с законом у него нет. Просто он не хочет, чтобы леди Лавальер и их общие знакомые узнали, что он её ищет. Я обязана считаться с желаниями и даже причудами своих клиентов, иначе клиентов у меня не будет. Люди, которые не боятся огласки каких-либо моментов своей личной жизни, обычно идут в полицию — это гораздо дешевле.

— Хорошо, этот человек меня пока не интересует. Может, у тебя тут какой-то свой интерес, Теодора?

— Извините, монсиньор, но прежде я бы хотела узнать, в чём конкретно обвиняют меня и леди Лавальер. Как я уже говорила, вы вынуждаете меня нарушать конфиденциальность, которую я гарантирую своим клиентам, так что я вправе знать, в чём дело.

— Как это ни прискорбно, Теодора, — заговорил магистр после небольшой паузы, — иногда Храму приходится сотрудничать даже с врагами. В тех случаях, когда заходит речь об угрозе для обеих сторон. И вообще для этого мира. Именно такую угрозу и представляет сейчас Диана де Лавальер. На днях у меня состоялась беседа с представителями Молосской академии истории и археологии, которая совместно с Деламарским университетом проводит раскопки на Терре-I. Речь идёт о выходе за грань, вмешательстве в историю, разграблении гробницы и создании аномальной зоны. Ты не можешь не знать, чем чреваты фокусы со временем. Теодора, все эти годы я не трогал тебя и не поднимал вопрос о тебе в Священном синоде, и вот почему… Я подозревал, что твои способности могут понадобиться, могут послужить Храму и всему человечеству, а, заинтересуйся твоим даром синод, в отношении тебя могло бы быть принято весьма жёсткое решение. Вплоть до…

Магистр снова сделал паузу.

— Я всегда был против крайних мер. Более того, я считаю, что Храму не помешали бы агенты с твоими способностями, но далеко не все со мной согласны. Я надеялся, что у тебя хватит ума не светиться, и до сих пор ты была осторожна. Теперь тебя подозревают в содействии Диане де Лавальер, которая обладает тем же даром, что и ты, и уже успела немало натворить. Эта девушка вмешивается в историю с корыстными целями, вследствие чего в Маххаджане возникла аномальная зона. Дошло уже до того, что погибло двое урмианских учёных… Вернее, ассистентов, но это уже детали.

— И как же они погибли, монсиньор?

— Они исчезли в аномальной зоне, которой стало место раскопок, а потом их обнаружили там мёртвыми.

Похоже, речь шла о двух типах, которые пытались убить царевну и Диану, когда те катались на лодке. Их примерно тогда же, когда и нас с Дианой, выбросило в наше время. Значит, их обнаружили в районе раскопок. Хорошо, что меня и эту несносную девчонку выбросило недалеко от Арсланбада.

— И есть доказательства, что этих двоих убила леди Лавальер?

— Есть доказательства, что она ограбила гробницу царевны Анхесептамон, а проникнуть она туда могла, только сделав прыжок во времени. Гробницу обнаружили недавно, и на тот момент, когда её обнаружили, оттуда уже исчезло золотое ожерелье царевны. Золотое, с рубинами и алмазами. Царевна изображена в нём на одной из стенных росписей. Чуть позже это ожерелье было обнаружено у перекупщика Чарли Крейтона. Анализ показал, что это изделие относится в периоду Древнего Царства. Господин Крейтон утверждает, что его заложила леди Диана де Лавальер. Более того, это подтверждает его камера наблюдения.

Вот паршивка! Она ничего не говорила про это ожерелье. И опять засветилась! А я теперь вертись, как вошь на гребешке, отмазывай её.

— Монсиньор, а вы уверены, что Диана де Лавальер взяла эту вещь в гробнице Анхесептамон? Ожерелье могло попасть к ней другим путём. Например, она могла приобрести его у настоящего грабителя, а потом заложить.

— Леди Доримена дан Линкс, с которой я имел беседу, считает, что Диана вообще склонна к воровству. К примеру, она украла кое-что у своей близкой подруги. Но это ещё пустяки по сравнению с другой её страстью. Леди дан Линкс сочла своим долгом предупредить Храм, что эта девушка обладает даром путешествовать во времени и намерена использовать этот дар исключительно ради своей выгоды.