Агентство "Миф"

Поскольку точки переноса непосредственно на кладбище у Марэта не оказалось, им пришлось воспользоваться извозчиком. Быстроногие ящеры - дарбы вмиг домчали крытую коляску до ворот кладбища, которое пряталось за высоким забором из природного камня, зарослей вековых тисов и густого кустарника.

Марэт, вопреки ожиданиям Илламэль, не пошел к будке сторожа, в окошке которой мигал тусклый одинокий огонек посреди почти кромешной темноты - конец месяца, время безлуния. Наоборот, он отошел подальше вдоль заграждения и скрылся среди деревьев и кустов.

– Идите сюда! Побыстрее, - послышался его глухой голос через несколько минут.

Хиз схватил Иллу за руку и потащил за собой. Как только они приблизились к забору, она различила в темноте узкую щель. Лорд применил запрещенную магию и проделал временный лаз.

– Давайте, живо, - тихо приказал Марэт с другой стороны.

Илле вдруг стало смешно: они сейчас похожи на банду заговорщиков или воров. Она едва подавила нервное хихиканье и юркнула в пролом, опираясь на руку лорда Марэта. Гном не отставал, и вскоре они оказались среди невысоких надгробий, величественных печальных памятников и целых миниатюрных дворцов, поражавших великолепием.

Ночное небо смотрело миллионами звезд. Темно-фиолетовый горб планеты Виаллы поднимался из-за горизонта, но почти не давал света. Тысячи крохотных светлячков порхали среди клумб. Раздавалась оглушительная трель сверчков. Им вторила какая-то ночная птица. Вдалеке ухала сова, и время от времени жутко хохотал филин.

– Ждите здесь. Я найду усыпальницу и выпущу вестника, - отдал распоряжение сыщик и тут же исчез среди буйно разросшихся кладбищенских насаждений.

Хиз прошел немного вперед, ведя Илламэль за руку, и указал на скамейку возле какого-то полуразрушенного склепа.

– Давай присядем. Ждать, возможно, придется долго. Но сам он управится быстрей, чем тобой.

Когда девушка уселась и расправила складки длинного накидного плаща с капюшоном, гном усмехнулся:

– Опасная ты женщина, Илламэль Ивитт. И еще опасней оттого, что сама даже не представляешь, каким оружием обладаешь.

Илла недоуменно взглянула на гнома:

– О чем ты?

– Никогда не видел, чтобы легендарный лорд Марэт менял свое решение, а ты несколько раз заставила его сделать это.

Илла пожала плечами:

– В одних случаях я просто попросила, в других - доказала, что он в корне не прав. Вот и все. Он разумный человек, почему бы ему не поменять решение, если оно не верно? Не вижу ничего опасного.

– Вот и я о том же, - тихонько рассмеялся страж.

Внезапно среди темных зарослей, окружавших место, где сидели Хиз и Илла, загорелись чьи-то глаза. Красные и жуткие, перемещавшиеся с места на место. Девушка вздрогнула и схватилась за гнома.

– Ой! Кто это?

Фрабб успокаивающе сжал ее руку, но сам положил ладонь на рукоять меча. Кусты зашуршали, и на тропинку выскочил пес. Тощий, с поджатым хостом и длинным черепом без шерсти. Собака злобно оскалилась и присела на задние лапы, как будто готовилась к нападению. Вслед за ней на открытое место вышло еще с десяток подобных тварей. Они окружили Иллу и Хиза со всех сторон и уставились на них горящими глазами.

– И шляются, и шляются, - раздалось вдруг ворчливое из-под развалин склепа.
– И чего, спрашивается, шляются? Дня им мало. Спать не дают. Развели тут беседы ...

Илла едва не закричала от ужаса, когда из-под обломков склепа показалась чья-то седая лохматая голова. Хиз вскочил и загородил ее собой.

– Слышь, гном, у тебя табачку не найдется?

Из темного провала вылезла старуха в грязном рванье.

– Не курю, - растерянно прошептал Хиз.

– А вы чего тут? ...

Оборванка обвела кладбище мутным взглядом, задержалась на секунду на собаках и вдруг громко цыкнула: тварей как ветром сдуло.

– По делу, - проговорил Хиз.

– Ну да, ну да ... куда ж по делам-то ночью ходить, как не на кладбища, - прошамкала старуха и опять утонула во мраке склепа.

– Хиз, пошли поисковик, а?
– жалобно попросила Илла.
– Не хочу я здесь сидеть.

Хиз, видимо, и сам был не прочь убраться подальше от полоумной нищенки. Без лишних слов он взмахнул рукой, и несколько крохотных мерцающих шариков сорвалось с его пальцев. Они покружили над их головами и разлетелись веером.

Фрабб предложил пойти по одной из аллей, и они двинулись в глубь кладбища, прижавшись почти вплотную. Илла была так напугана, что ей было не до приличий. Хиз тоже, казалось, этого не замечал. Он то и дело оглядывался по сторонам и нервно сжимал рукоять меча. Перед ними в воздухе висел маленький световой шар.

– Терпеть не могу кладбища, - признался вдруг гном глухим голосом.
– С тех самых пор, как хоронили отца. Мне тогда всего пять лет было ... У меня от этого места всегда мурашки по спине ползают ...

Илламэль не ответила, она невольно вчитывалась в эпитафии, и надписи типа: "Милые дети, здесь ваша мать. К вам не вернусь я, а буду вас ждать" и ей не добавляли оптимизма.

Далеко в середине кладбища вдруг загорелся красный огонек, немного в стороне от тропинки, по которой шли девушка и гном.

– Вон. Смотри, - указал на маячок Хиз.
– Это Марэт. Пошли скорее.

Им понадобилось больше получаса, чтобы добраться до усыпальницы рода Арвилль, и это при том, что они почти все время бежали по запутанным дорожкам ночного погоста.

Сыщик ждал их перед склепом. Толстая чугунная решетка, что перекрывала вход, уже была снята и стояла рядом. Лорд Марэт нетерпеливо махнул рукой и молча скрылся в сумрачном чреве небольшого изящного строения с аркадами и статуями плакальщиц.

Гном пропустил девушку вперед и, оглянувшись по сторонам, нырнул следом. Маленький квадратный зал усыпальницы с каменными скамейками по сторонам освещался небольшим неярким шаром. В нишах стояли бюсты усопших рода Арвилль. Посреди зала высился мраморный помост. Все это было украшено искуснейшей резьбой и орнаментом.

– Я спущусь в подземелье, а вы осмотрите здесь все как следует. Возможно, тайник в этом зале, - отдал короткое распоряжение Марэт и скрылся в провале, вход в который чернел за помостом. Решетка, перекрывающая его, тоже уже была снята - лорд времени зря не терял.

Илламэль медленно двинулась вдоль стены, вглядываясь в застывшие слепые скульптурные бюсты. Мужчины, женщины, дети. Одни взирали на нее со снисходительным величием, другие с грустной иронической улыбкой. Третьи с печальной отрешенностью.