Агидель стремится к Волге

На другой день, объединившись с казанским войском, башкиры продолжили свой путь. Они продвигались с большой скоростью. А во время одного из привалов было решено, чтобы не было задержек, конницу выслать на пятьдесят-сто верст вперед.

Досыта накормив, напоив своих лошадей, джигиты умчались в обгон остальных.

Назначенный командующим башкирскими отрядами Саит-мулла Садиров старался беспрекословно исполнять все распоряжения Борятинского. Он и сам не отдыхал, и другим не давал покоя. Радея за общее дело, Сайт не думал о том, что, возможно, спешит навстречу гибели, не рассуждал, где суждено сложить голову. Он знал, что обязан был выполнить долг перед своими предками и перед Аллахом, отвести от братьев-башкир смертельную угрозу.

И вот наступил момент, когда башкирская конница столкнулась с одним из многочисленных пеших отрядов Разина, разосланных им в разные города Поволжья. Ехавшее следом войско Борятинского отстало, затерялось где-то по дороге, и башкирам пришлось туго.

Когда, казалось, натиск казаков ослабевал, сеча разгоралась с новой силой. С разрывом каждого снаряда обрывались жизни нескольких башкирских джигитов.

Четыре часа продолжалась битва, а ожидаемого подкрепления все не было. Видя, что положение становится безнадежным, Сайт приказал своим людям отступить к реке. Лишь быстрые лошади спасли башкирских всадников от полного истребления.

Как только остатки конницы добрались до безопасного места, появилось наконец русское войско.

Подсчитав наутро потери, Сайт был потрясен до глубины души. Он задавал себе один и тот же вопрос: отчего князь Борятинский опоздал. И невольно закралось подозрение, уж не нарочно ли он выслал башкортов вперед, чтобы отдать их разбойникам на истребление?..

Сколько ни ломал Сайт голову, он так и не нашел оправдания странному поведению Борятинского. И тут его пригласили к князю.

Видя немой укор в глазах башкирского предводителя, тот первым делом выразил сожаление по поводу массовой гибели башкир, а после, сообщив, что к казакам примкнули мордва и чуваши, сказал:

— В Симбирске заваруха случилась. Посадские выслали к Стеньке Разину гонца, чтоб поспешил, а сами тем временем попытались схватить воеводу Милославского. Да не на того напали! Он покамест держится, и мы должны опередить злодеев. Так что сами видите, пока недосуг спорить да искать причины, отчего полегло вчера столько башкирцев.

Правительственное войско подошло к Симбирску за несколько дней до прибытия флотилии Разина. Поэтому у Борятинского было достаточно времени, чтобы осмотреться и выбрать более выгодную позицию.

И вот появились полчища мятежников. Высадившись на берег, они с ходу направились на приступ города. Однако поджидавшие разбойников ратники преградили им путь.

Противник превосходил царское войско по численности. Но в отличие от мужиков, составлявших в разинском воинстве большинство, стрельцы Борятинского были не только хорошо вооружены, но обучены и дисциплинированы.

Не желая тратить впустую снаряды и порох, князь подпустил наступающих поближе и только тогда приказал открыть огонь. Одновременно метнули стрелы башкирские лучники… И завязалась жестокая битва.

Подзадоривая своих, показывая пример отваги, атаман появлялся там, где было всего жарче, и, размахивая саблей налево и направо, бежалостно кромсал стрельцов.

— Гоните, гоните Борятинского со взгорка! — кричал при этом Степан, понимая, что тот держится за счет удачно выбранной позиции. — Вперед! Не робей, братва!

Его люди не единожды атаковали высоту, но тщетно. Князь делал все возможное, чтобы удержать костяк своего войска на месте.

Между тем растоптанная жухлая осенняя трава уже обагрилась ручьями крови, земля застилалась изувеченными телами убитых и раненых. Но сеча лишь набирала силу. Натиск разинцев не ослабевал. Не зная устали, атаман по-прежнему сновал среди толпы. Он не покинул поле брани даже после того, как получил ранение.

Бой продолжался до сумерек и не возобновлялся потом в течение целых суток. Ни та, ни другая сторона не решалась начать первой. И неизвестно, сколько бы еще продлилось это противостояние, если бы не измена местных жителей. Явившись к Разину, они обещали сдать ему острог.

Овладев с их помощью укрепленной частью посада, разинцы бросились к городу. Но тут появилась башкирская конница, посланная Борятинским им наперерез. Засевшие в остроге казаки поддержали своих огнем из пушек и вынудили джигитов отступить.

Князь понял, что без пехоты Разина не одолеть, и увел свое войско к Тетюшам, оставив воеводу Милославского в осажденном кремле.

Пока длилась осада, Степан Разин готовился к приступу города, занимаясь укреплением острога и расставляя пушки. Он хотел выиграть время, понимая, что город надо взять до прибытия ожидаемого Борятинским подкрепления с князьями Урусовым и Долгоруким.

А тем временем пламенем восстания был охвачен целый край между Окой и Волгой, а войско атамана разрасталось за счет беспрестанно прибывающей в его стан бедноты.

Четыре раза разинцы ходили на приступ. Но крепость так и стояла.

Натаскав к деревянным стенам сено, солому и хворост, казаки пытались поджечь их, одновременно стреляя из пушек. Самоотверженные симбирцы успевали тушить занимавшиеся тут и там пожары.

Осада продлилась почти месяц. Силы защитников крепости были уже на исходе, когда вдруг в стане казаков было замечено какое-то движение.

Как оказалось, лазутчики Разина донесли ему о приближении войска Борятинского. Атаман пошел ему навстречу, и вскоре в двух верстах от Симбирска, за рекой Свиягой, началась новая битва.

В пылу сражения Стенька не заметил, как оторвался от своих и был отрезан от них горсткой башкирских джигитов. Атаман попытался было прорваться, но те, изловчившись, схватили его и повалили наземь. Громко матерясь, Степан отчаянно вырывался. Казаки услышали его крик и тут же примчались на выручку. Они окружили башкир и, отбив атамана, унесли его в острог.

С наступлением темноты, захватив знамена мятежников, четыре пушки и множество пленных, Борятинский увел свое войско с поля боя в безопасное место.

Несмотря на потери, Разин не отказался от затеи взять крепость и снова пошел на приступ, только уже с другой стороны. С высокого земляного вала, которым был окопан острог, его люди бросали зажженные поленья, стреляли из пушек калеными ядрами. Некоторые взбирались на стены по лестницам. Защитники же стреляли по ним сверху из пищалей, лили кипяток и горячую смолу.

Разинцы несли огромные потери. Но атамана ничто не могло сдержать. Он то и дело подгонял людей, исступленно требуя взять город во что бы то ни стало.